Приказ Гитлера в мае 1940 года о трёхдневном прекращении огня в тот момент, когда его Вермахт[26] решительно и успешно оттеснял объединённые войска Британии, Канады, Польши и Франции к морю у Дюнкерка, поверг немецкое командование в шок не меньше, чем Черчилля. ^{480} Причина, считает Гессе, была простой: Гитлер хотел дать Британии время подумать и согласиться на сделку, прежде чем немецкая военная машина начнёт крестовый поход на Советский Союз. Это была плохо продуманная попытка избежать ещё одной опустошительной войны на два фронта, какой была война 1914 года.

Этим необычным жестом по отношению к Англии Гитлер позволил уплыть через Ла Манш 338 тысяч солдат союзнических армий. «Чудо Дюнкерка», как его пыталась представить английская пропаганда своим гражданам, вовсе не было чудом.

Однако столь же наивными были и участники оппозиции Гитлеру в высшем военном командовании. Фриц Гессе был знаком с большинством лидеров антигитлеровской фракции, так как они обращались к нему с просьбами о содействии в контактах с Англией.

Гессе понимал, что антигитлеровская оппозиция в Германии – в МИДе, среди генералов Вермахта, среди ведущих немецких промышленников и банкиров – тоже не желала признавать важность британской геополитической аксиомы. ^{481} Британия не могла смириться с существованием сильной и экономически развитой Германии, а уж тем более такой, чьё правительство было бы, несомненно, более «респектабельным», чем при Гитлере. Неспособность осознать этот простой факт обрекла на провал любые попытки совершить внутри Германии государственный переворот против Гитлера. Они полагали, что Англия их поддержит. В действительности всё происходило с точностью до наоборот.

Мюнхенский «миротворческий» договор британского премьер-министра Невилла Чемберлена в сентябре 1938 года был последней умышленной попыткой Англии побудить Германию расширяться на восток, а не на запад. Четырёхсторонняя конференция в Мюнхене – Гитлер от Германии, Чемберлен от Британии, Даладье от Франции и Муссолини от Италии – должна была якобы решить судьбу Судетской области, граничившей с Германией и имевшей большую долю немецкоязычного населения. Область была частью Чехословакии, и Гитлер угрожал занять её силой. Переговоры происходили без участия Чехословакии и СССР, и именно поэтому удалось «договориться». Чемберлен и Даладье согласились, что Германия может забрать себе Судеты. В обмен на это Гитлер пообещал не предъявлять больше никаких территориальных претензий в Европе, подписав печально известное Мюнхенское соглашение, передававшее Судетскую область Германии.

Когда же президент Чехословакии Эдвард Бенеш выразил протест против такого решения, Чемберлен ответил, что Британия не желает ввязываться в войну из?за разногласий по Судетской области. Мюнхенское соглашение стало в то время очень популярным, так как казалось, что оно позволило избежать войны с Германией.

Затем в марте 1939 года немецкий Вермахт взял штыками и всю остальную Чехословакию. В этот момент политика Британии на высшем уровне сместила акцент с политики умиротворения на подготовку к войне с Германией, теперь уже с Черчиллем в качестве антигерманского премьер-министра, избранным отчасти из?за того, что он умел налаживать связи с Америкой.

Черчилль въехал в резиденцию на Даунинг стрит, 10, в мае 1940 года. К этому моменту Вермахт уже занял Польшу, большую часть Чехословакии, Австрию, Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Люксембург и большую часть Франции. Гитлер создал стратегический военный альянс с Италией. Он также поддерживал дружеские отношения с правительством Франко формально нейтральной Испании. Кроме того, Германия вскоре заключила стратегический договор с СССР по разделу остальной Европы, Пакт о ненападении Молотова-Риббентропа, подписанный в августе 1939 года – так называемый пакт Гитлера-Сталина. Обезопасив таким образом восточный фланг, по крайней мере временно, Германия освободила силы для начала военных действий против Великобритании. Немецкое командование, определённо, ни при каких условиях не собиралось вести войну на два фронта, как это было в 1914?м году.

Для Гитлера пакт со Сталиным был циничным ходом с целью выиграть время перед неизбежным военным вторжением в СССР. Для Сталина это был такой же циничный прагматичный шаг, дававший время перевооружить армию и подготовить государство к надвигающейся войне. Для Британии это была геополитическая неудача, хотя и временная. Англия оказалась полностью отрезанной от всех своих союзников в континентальной Европе, которые имели бы силы и возможность вести большую часть войны с Германией вместо неё. И не было ни одного союзника, который мог бы вести войну совместно с ней, как это делала Франция в 1914 году. В то же время Черчилль знал, что США ещё слишком далеки от идеи посылать свою молодежь на смерть в очередной европейской войне.

Почему же тогда Уинстон Черчилль, став премьер-министром Британии в мае 1940 года не сделал ничего, чтобы поддержать антигитлеровскую оппозицию в Германии? Всё-таки он был главным противником политики умиротворения Чемберлена. А ведь такая поддержка со стороны британского премьер-министра возникающей антигитлеровской оппозиции на этом самом раннем этапе войны в Европе могла не только критически ослабить, но и вообще предотвратить, военную угрозу Западной Европе, а главное – самой Англии, ввергнув Третий Рейх во внутренний конфликт.

Черчилль очень хорошо понимал важность немецкой оппозиции. Ещё до прихода в Военное правительство Чемберлена в сентябре 1939 года на должность Первого лорда Адмиралтейства Черчилль был хорошо осведомлен о попытках части немецкой элиты избежать войны. Поддержи он всеми силами оппозицию Гитлеру, явно или тайно, он мог бы серьёзно отсрочить неизбежное нападение на Англию. В действительности политика Черчилля была прямо противоположной.

Черчилль встречался с большинством представителей высшей иерархии оппозиции, включая Эвалта фон Кляйст-Шмензина, померанского юнкера-аристократа, бывшего двоюродным братом и сотрудником генерала Эрвина фон Кляйста.

Черчилль летом 1938 года приглашал фон Кляйста в своё поместье Картвел на юге Лондона для обсуждения ситуации в Германии. Спустя год, в августе 1939 года накануне немецкого вторжения в Польшу Черчилль проводил собрание в Лондоне, организованное немецкой контрразведкой в лице адмирала Вильгельма Канариса, на котором присутствовал соратник фон Кляйста по оппозиции Фабиан фон Шлабрендорф. Черчилль отлично знал, насколько серьёзна и сильна была оппозиция Гитлеру. ^{482}

Причина, по которой британский премьер-министр отказался поддержать делом или хотя бы вдохновить словом оппозиционеров, стала главным парадоксом войны. Но парадоксом она была только для несведущих в аксиомах британской геополитики.

Чемберлен и Черчилль были едины в стратегически важном вопросе: угроза британским интересам со стороны антигитлеровской оппозиции в армии, среди бюрократии и промышленников была ничуть ни меньшей, если не большей, чем со стороны самого Гитлера. Это, как пояснял Черчилль, вытекало из факта, что оппозиция, избежав разрушительной войны, возродила бы экономическую мощь Германии, обеспечив ей доминирующее положение на европейском континенте.

Советник по Британии при МИД Риббентропа Фриц Гессе отстаивал идею, что до тех пор, пока Германия претендует на доминирование в Евразии, она будет оставаться основным стратегическим оппонентом британской геополитики. Предотвращение подобного доминирования, военным или экономическим путем, являлось ядром британской геополитической доктрины задолго до того, как сэр Халфорд Макиндер в 1904 году разработал свои тезисы о «Сердце мира». ^{483}