Эта девальвация ничего не сделала, чтобы остановить долларовую распродажу. Однако в мае 1973 года на курортном острове неподалёку от Стокгольма произошла одна строго секретная встреча, на которой доллар получил второе дыхание, дыхание за счёт мирового индустриального роста.

Уолл-Стрит и вашингтонская властная элита вокруг госсекретаря Генри Киссинджера решили подвергнуть мировую экономику резкому шоку, чтобы спасти падающий доллар в качестве актива мировой торговли и финансов и восстановить его как столп американской экономической имперской стратегии.

Замысел, стоявший позади долларовой стратегии Никсона 15 августа 1971 года не был очевиден до октября 1973-го, да и тогда лишь немногие кроме горстки посвященных лиц ухватили связь между событиями. Нью-йоркский финансовый истеблишмент использовал августовское никсоновское лишение доллара стандартной стоимости для того, чтобы выиграть время, пока политические инсайдеры готовили новую смелую валютную схему, «смену парадигмы», как некоторые предпочитали это называть. Определенные влиятельные лица в американском финансовом истеблишменте разрабатывали стратегию восстановления сильного доллара, чтобы вновь утвердить и расширить свою относительную политическую власть в мире как раз в тот самый момент, когда, казалось, они потерпели решительное поражение.

В мае 1973 года на фоне всё ещё наглядного резкого падения доллара группа 84 основных финансовых и политических мировых инсайдеров встретилась на изолированном островном курорте шведской банковской семьи Валленбергов на Сальтшёбадене, Швеция. Это собрание позже стало известным как Бильдербергская группа принца Бернарда. На встрече группа заслушала американского докладчика из числа участников, который в общих чертах обрисовал «сценарий» неизбежного 400%-ого увеличения нефтяных доходов ОПЕК. Цель секретной встречи на Сальтшёбадене состояла не в том, чтобы предотвратить ожидаемый взрыв цен на нефть, а скорее распланировать, как управлять предстоящим наплывом нефтяных долларов, что госсекретарь США Киссинджер позже назвал «рециркуляцией потоков нефтедолларов». ^{761}

Ежегодные собрания Бильдербергской группы начались в предельной тайне в мае 1954 года и были встречами элитной трансатлантической группы, которая включала Дэвида Рокфеллера, Джорджа Болла, доктора Йозефа Ретингера, принца-консорта Голландии Бернарда и Джорджа К. МакГи, бывшего тогда дипломатом в Госдепартаменте США, а позже руководителем высшего ранга в «Мобил Ойл» Рокфеллера.

Названный по имени места своего первого собрания «Отель де Бильдерберг» около Арнхайма в Нидерландах, ежегодные Бильдербергские встречи собирали основные элиты Европы и Америки для секретных совещаний и политических дискуссий. Итоговый «сформированный» консенсус затем тщательно пропагандировался в последующих комментариях прессы и освещался в СМИ, но собственно Бильдербергские переговоры никогда при этом не упоминались. Этот Бильдербергский процесс являлся одним из самых эффективных способов формирования англо-американской послевоенной политики. ^{762}

На встрече 1973 года американским спикером был Уолтер Леви, консультант компаний «Стандарт Ойл» Рокфеллера. Леви объяснял собравшимся грядущую атлантическо-японскую энергетическую политику. После демонстрации того, что будущие мировые потребности в нефти будут удовлетворяться небольшим количеством ближневосточных стран-производителей нефти, Леви пророчески заявил:

«Цена этого импорта нефти многократно возрастет со сложными последствиями для платёжного баланса стран-потребителей. Возникнут серьёзные проблемы в связи с беспрецедентным количеством иностранной валюты, накопленной такими странами, как Саудовская Аравия и Абу Даби... Происходит полная перемена в политических, стратегических и силовых отношениях между транснациональными нефтяными компаниями нефтедобывающих и импортирующих стран и национальными нефтяными компаниями добывающих и импортирующих стран». ^{763} Тогда же он спрогнозировал повышение доходов ОПЕК от добычи нефти на Ближнем Востоке, которое достигнет более чем 400%, тот самый уровень, который Киссинджер вскоре потребует от шаха Ирана.

В мае 1972-го, за год до бильдербергских переговоров на Сальтшёбадене, шах встретился с Киссинджером и президентом Никсоном в Тегеране. Никсон и Киссинджер пообещали шаху, что он сможет покупать любую американскую военную технику, которую пожелает, из американского оборонного арсенала, кроме ядерного оружия, и ему разрешат сделать это без одобрения Конгресса США.

Чтобы финансировать эти огромные закупки, шах нуждался в значительно более высоких доходах от добычи нефти. Банком Ирана, конечно, был «Чейз Манхэттен Банк», он же был личным банком шаха, банком «Национальной иранской нефтяной компании», семейным банком Пехлеви и банком «Фонда Пехлеви». Вся финансовая империя режима Пехлеви управлялась Рокфеллером сверху донизу. ^{764}

Понадобился всего лишь год после встречи между Киссинджером, Никсоном и шахом в мае 1972-го, чтобы появилась новая стратегия Уолл-Стрит, изложенная для элиты политических воротил Европы и Соединённых Штатов на Бильдербергской встрече на Сальтшёбадене.

В том мае на Сальтшёбадене присутствовали, конечно же, Дэвид Рокфеллер из банка «Чейз Манхэттен», в то время признанный «глава совета директоров» американского истеблишмента; Роберт Андерсон из «Атлантик Ричфилд Ойл»; лорд Гринхилл из «Бритиш Петролеум»; сэр Эрик Ролл из «Эс. Дж. Варбург», создатель еврооблигаций; Джордж Болл из инвестиционного банка «Леман Бразерс», человек который лет за десять до того в качестве помощника госсекретаря посоветовал своему другу-банкиру Зигмунду Варбургу создать рынок еврооблигаций в Лондоне; Збигнев Бжезинский, вскоре ставший советником по национальной безопасности при президенте Картере; среди прочих присутствовали глава автомобильного концерна «Фиат» итальянец Джанни Аньелли и глава концерна «Отто-Вольф», первый немец, вошедший в совет директоров «Эссо», возможно, самый влиятельный финансист в послевоенной Германии Отто Вольф фон Амеронген. Генри Киссинджер всегда являлся регулярным участником на Бильдербергских собраниях.

В мае 1973 года влиятельные люди из Бильдерберга, очевидно, решили начать грандиозное наступление против мирового индустриального роста, для того чтобы склонить чашу весов в пользу финансовых интересов Уолл-Стрит и особенно для поддержки пошатнувшегося доллара – ядра их глобальной финансовой и экономической власти. Чтобы этого достичь, они выбрали своё самое знаменитое оружие – контроль над мировыми потоками нефти.

Бильдербергская политика была осуществлена шесть месяцев спустя в октябре 1973 года, когда американская дипломатия сделала всё, чтобы спровоцировать мировое нефтяное эмбарго, достаточно шокирующее, чтобы вызвать намеченный значительный рост мировых цен на нефть. С 1945 года мировая нефтяная торговля обычно велась в долларах США, поскольку над послевоенным рынком доминировали американские нефтяные компании. Поэтому резкое и внезапное увеличение мировых цен на нефть одновременно означало столь же значительный рост мирового спроса на доллары США, чтобы платить за эту необходимую нефть. Это привело помимо превращения «Эксон» «Мобил Ойл» и других компаний Рокфеллера в крупнейшие корпорации в мире к превращению обслуживающих их банков («Чейз Манхэттен», «Ситибанк» и небольшая горстка других) в крупнейшие в мире банки.

Американский финансовый истеблишмент, в котором доминировал Рокфеллер, решил использовать свою основанное на нефти могущество в манере, которую никто не мог себе представить. Сама возмутительность этой схемы сыграла им на руку. Никто не мог и представить себе, чтобы подобные вещи могли быть преднамеренными. Но это было именно так.^{765}