Мне показалось, я услышала в ее голосе печальную нотку и собралась расспросить Аланну как следует, но она опередила меня:

— Риа, вылезайте скорее. Вы должны благословлять народ, как только лучи солнца коснутся реки.

Я неохотно вылезла из теплой воды и завернулась в толстое полотенце, протянутое Аланной.

— Сколько еще времени у меня осталось?

— Ровно столько, чтобы надеть церемониальную мантию, если мы поторопимся. — Она решительно повела меня к туалетному столику.

— Почему бы тебе не призвать парочку служанок на помощь, если у нас такая спешка?

Взъерошенное отражение в зеркале заставило предположить, что на быстрое приведение меня в порядок двух помощниц будет маловато.

Аланна побрызгала на мои непокорные локоны что-то вроде масла. Запах мне понравился, но я сомневалась, что это средство как-то повлияет на упрямую рыжую шевелюру.

— Вчера вечером, когда я вышла из ваших покоев, ко мне подошла Тэйра и сообщила, что несколько ваших служанок жалуются на нездоровье. — Аланна кисло улыбнулась моему отражению. — Думаю, они просто измотаны, помогая стольким семьям. Я поручила вашим служанкам присматривать за малышами. Наверное, вам следовало бы хорошенько отчитать их за лень.

— Ни за что!.. Я всегда ненавидела подрабатывать няней. Пусть девушки поспят.

— Сегодня они будут рядом с вами на церемонии. Утро, проведенное вдали от юных подопечных, придаст им сил. Они поймут, что внезапно выздоровели.

Я улыбнулась, хотя уже начала нервничать.

— Что, черт возьми, мне предстоит делать? — Я пудрила лицо, пока Аланна боролась с моими волосами.

— На берегу реки…

— Под названием Джиал, верно?

— Да, это означает «яркая». Западный рукав, который вновь впадает в реку у храма Муз, называется… — Она замолчала.

— Каль… что-то там такое.

— Колман, что означает «голубка». Вместе они составляют Яркую Реку Голубки, что станет понятно, если посмотреть, как соединяются притоки — совсем как крылья голубки.

— Круто!.. Продолжай. Прости, что перебила.

— Вы верхом на Эпоне доедете до священного Тора. — Тут моя физиономия расплылась в довольной улыбке. — Это холм у реки. Там, по-прежнему не покидая седла, вы благословите народ, когда солнце озарит реку.

— От меня ждут каких-то особенных слов, исполнения какого-нибудь ритуала? — Я надеялась на подсказку.

— Нет, Рианнон всегда сама сочиняла текст благословения. — Аланна встревожилась. — Вы отлично справились в день своей свадьбы, поэтому я подумала, что для вас не будет проблемы произнести еще одну молитву.

— Нет! — Девушка перепугалась. — Ладно, да, я смогу подобрать нужные слова.

Она с облегчением улыбнулась. «Хорошо, хоть одна из нас знает, что делать. Я имею в виду не себя».

— Милая, а долго все это продолжается?

— Совсем нет. Утреннее благословение — краткая служба, которую Избранная проводит каждые две недели, чтобы напомнить народу о любви Эпоны перед началом дня. Только в первую ночь полной луны вы должны исполнить ритуальный танец и принести жертву.

«Просто блеск. Приятная перспективка».

— Итак, я не должна упоминать о фоморианцах сегодня утром? Мне казалось, именно по этой причине созван общий сбор.

— Риа, думаю, следует сказать, что мы вооружаемся. И просим у Эпоны защиты от зла, но… — Она смущенно замолкла.

— Что? Право, Аланна, мне не просто нужен, а крайне необходим твой совет. Пожалуйста, как подруга, говори мне правду. Всегда.

Я сидела перед зеркалом с голой задницей и наполовину накрашенным лицом. Где же взять еще больше откровенности?

По лицу Аланны было видно, что она пришла к решению.

— Я думаю, вам не следует обсуждать с народом военные дела, — сказала она, глядя в глаза моему отражению. — Воспользуйтесь возможностью, чтобы объявить Клан-Финтана командующим. Он сведущ и в военных проблемах, и в людских. — Взгляд ее стал робок. — Возможно, я ошибаюсь, но мне не верится, что вас готовили к тому, чтобы вести мужчин на бой.

«Что она там говорила в самом начале?»

— Мне также не верится, что у вас такой же богатый опыт в общении с мужчинами, какой был у Рианнон.

«Хочется думать, что меня находили привлекательной многие, но сотня охранников — это уже перебор».

— Уф, нет, конечно. Спасибо тебе за совет. Я согласна. — У Аланны, похоже, отлегло от сердца. — Блин, перестань беспокоиться о том, как бы не наступить мне на любимую мозоль.

Вид у нее был растерянный.

— Я хочу сказать, чтобы ты не боялась затронуть мое самолюбие. Я завишу от тебя, так что будь со мной честной, только и всего.

— Это я могу.

— Хорошо.

— Еще я хотела спросить, что означает слово «блин»?

— Просто я так говорю, чтобы отучить себя от сквернословия.

— Как видно, вам это не особенно помогает, — очень деловито изрекла она.

— Чушь собачья, — сказала я полуоткрытым ртом, не переставая красить губы. — Кажется, я готова надеть церемониальную мантию.

— Пока я подбираю наряд, возьмите это. — Аланна вручила мне диадему, и я вновь была покорена красотой камней.

— Надеюсь, у нас найдутся серьги, подходящие к ней?

— Да, — бросила Аланна через плечо, открывая один из многочисленных шкафов, выстроившихся вдоль противоположной стены. — Посмотрите в ближайшей шкатулке. Там должны быть серьги и браслет из гарнитура.

Я радостно ворошила украшения, когда она вернулась.

— Вот. — Девушка протянула мне очередные шелковые стринги.

На этот раз они были сшиты словно из жидкого золота. Я начала подозревать, что Рианнон страдала от фобии к нижнему белью.

— Теперь встаньте и вытяните руки в стороны. Этот наряд требует довольно сложных манипуляций.

Я повернулась к ней лицом и сделала, как она велела. Меня заинтриговал каскад из ткани, похожей на жидкое золото, которым она тщательно обертывала мое тело. Я стояла неподвижно, а она все кружила и кружила.

— Эй! А где же топ к этой штуковине?

Аланна остановилась. До сих пор она не воспользовалась ни одной булавкой, и я понятия не имела, каким образом материал на мне держался. Юбка была длинная, но с несколькими разрезами. Их было больше, чем на обычной одежде Рианнон. Я живо представила, как красиво будут ниспадать полоски ткани, когда я сяду верхом на Эпи. С юбкой было все в порядке. Меня больше волновала верхняя часть одеяния. Ткань затейливо переплеталась вокруг моего торса, оставляя обе груди абсолютно обнаженными.

— Риа!.. — Увидев ужас на моем лице, она чуть не расхохоталась. — К этому наряду не полагается никакого топа. Это церемониальное одеяние, которое Возлюбленная Эпоны надевает во время ритуала утреннего благословения.

— Мне казалось, ты говорила «мантия»! — Я посмотрела на свои очень голые тридцатипятилетние груди.

— Ой, конечно. Чуть не забыла вашу мантию.

Она поспешила обратно к гардеробу и вскоре вернулась с еще одним отрезом жидкого золота, сверкавшим завитками хрустальных бусин, которые образовывали сложный тонкий узор.

— Погоди, догадаюсь сама. Опять черепа.

— Точно! — Она осталась довольна моей способностью воспринимать новое и аккуратно закрепила мантию вокруг шеи.

Ткань струилась по спине, блестела, как звезды ясной ночью в Оклахоме, но не прикрывала ни сантиметра бюста, черт бы ее побрал.

— Выглядите прекрасно, как всегда.

— Погоди-ка! Не хочешь ли ты сказать, что я должна явиться перед богами, богинями и всем честным народом с болтающимися сиськами?

«Не говоря о Клан-Финтане, хотя их он уже видел. Тем не менее…»

Я скрестила руки, представив, как выйду на холодный утренний ветер, а на меня уставятся сотни глаз. Аланну изумила моя реакция.

— Неужели в вашем прежнем мире нет жриц, носящих церемониальные одеяния?

В голове у меня промелькнул образ пастора пресвитерианской церкви Теда Фута. Этот дружелюбный парень вызывает у меня одни симпатии. Он даже позволил мне преподавать взрослым в воскресной школе, что было с его стороны чертовски храбрым поступком. Но я никак не могла представить, чтобы воскресным утром он выступил перед паствой с голой грудью. Даже на Пасху.