— Неучтивые бесята, — пробормотала я Клан-Финтану в плечо.

Он, должно быть, меня услышал и согласился, потому что мы оба затряслись от смеха, загудевшего у него в груди.

Я постаралась расслабиться и снова погрузиться в полусонное состояние, но туман рассеялся, а с ним и моя усталость. Мозг все никак не хотел отключаться. В голову все время лезли неприятные картины. Я представляла вампиров, похожих на летучих мышей.

«Как, черт возьми, их остановить?»

Сознание тщетности всех усилий и опасности, нависшей над нами, ложилось тяжелым грузом. Потом вдруг я спросила у себя: «С какой стати мне об этом беспокоиться? Я ведь живу в другом мире, черт бы меня побрал. Так почему же я не думаю о том, как вернуть домой мою больную задницу?»

— Держитесь крепко, миледи. Здесь тропа становится круче. — Руки Клан-Финтана легли поверх моих, болтавшихся где-то поперек его торса.

Сила и тепло его ладоней просочились в меня, и я почувствовала себя защищенной, чего ни разу не случалось в жизни Шаннон Паркер.

«Вот и ответ. Все дело в этом проклятом мужике, коне, неважно ком, черт бы его побрал. И в Аланне. И в Дугале. И в Конноре. И в моем или ее отце, преждевременно погибшем».

Это долбаное место постепенно становилось моим домом. Я закрыла глаза и спрятала лицо на плече у мужа, понимая, что частичка меня уже принадлежит этому миру.

«Будь проклята Рианнон, которая вечно совала нос в чужие дела и плела интриги. Ну почему, черт возьми, я не могла выйти замуж за приличного юриста, вырастить два с половиной непослушных ребенка в пригороде и заплатить целое состояние красавчику психиатру с итальянским именем, который являлся бы мне в эротических снах, хотя в реальности я бы никогда с ним не согрешила?

Вместо того я получаю этот странный зеркальный мир с его тварями, терроризирующими цивилизацию, коня или парня, на которого у меня серьезные виды, больную задницу, на которой не осталось живого места, бедра, стертые седлом, подмышки без дезодоранта, от которых, вероятно, воняет, и полное отсутствие туалетной бумаги.

Как лаконично выразились бы мои ученики: «Жесть»».

Ближайшие несколько часов кентавры делали остановки только ради того, чтобы напиться. Мой прилив сил прошел. Я с трудом оставалась в седле, хорошо хоть то, что временами могла разглядеть, как заходящее солнце отражалось в реке, протекавшей справа, совсем близко от нас. Это означало, что храм рядом.

Вдруг Клан-Финтан поднял руку и вроде бы отсалютовал кому-то у дороги.

— Что такое? — просипела я.

— Еще один часовой, — деловито ответил он.

— Вот как. Значит, были и другие?

— Да, конечно. Последние несколько часов дозоры нас периодически приветствуют.

Хорошая мысль. Он фыркнул, а я поспешила заткнуться. Если память послужила мне правильно хоть самую малость, то, кажется, Эпона была богиней римских легионов, а также кельтов.

И вообще почиталась воинами. Оставалось только гадать, насколько Рианнон была сведуща в вопросах ведения войн.

Наверное, это могло бы ей помочь на уроках в старших классах. Возможно.

Я почувствовала, как мускулы Клан-Финтана заходили ходуном, когда дорога начала постепенно ползти вверх. Мы круто повернули налево. Вот и храм. Клан-Финтан резко остановился, за ним замерли Дугал и Конор. Все трое пытались отдышаться. Мои глаза поглощали храм и ландшафт так же жадно, как лошадь, мучимая жаждой, втягивает в себя воду. Теперь, хорошенько все рассмотрев с дороги и при свете дня, я поняла, насколько удивительным было это сооружение.

Раньше, когда мы с Эпи потихоньку удирали, я заметила, что храм был построен на гребне пологого холма.

В отличие от замка Маккаллан территория вокруг храма примерно на длину футбольного поля была очищена от деревьев и кустарников, за которыми мог бы притаиться враг. При свете дня великолепная мраморная стена, окружавшая замок, выглядела кремовой и еще более внушительной. Юго-восточную сторону храмовых угодий опоясывала река. Земли, примыкавшие к расчищенному участку были засажены виноградниками, обильно усыпанными темными гроздьями. Среди полей я разглядела несколько привлекательных домишек с соломенными крышами, напоминавших коттедж Энн Хатауэй[41] в Стратфорде-на-Эйвоне. У большинства домов стояли аккуратные амбары с загонами, хотя никаких домашних животных я не увидела. В общем, зажиточные хозяйства.

Но была одна огромная разница между картиной, которую я наблюдала, уезжая, и теперешним видом. Добавился народ — люди и кентавры. Вокруг храмовых стен разбили лагерь беженцы. Палатки, которые они поставили, трепыхались на легком ветру. Казалось, все заняты делом. Одни пасли стада, другие присматривали за детьми, кто-то разговаривал или готовил пищу. Я будто оказалась на шумной средневековой ярмарке.

Вдруг где-то совсем близко от нас раздался крик. Он повторился несколько раз. Все головы повернулись в нашу сторону. Крик перерос в дружный гомон, когда люди и кентавры подняли руки, замахали, приветствуя наше возвращение.

— Поедем дальше? — Клан-Финтан переглянулся со своими товарищами, а потом все трое посмотрели на меня.

Прошла целая секунда, прежде чем до меня дошло, что они ждут моего разрешения.

— О да! Поехали!

Клан-Финтан с места взял легкий галоп, хотя несколько минут назад он и мальчики с трудом могли отдышаться. Я улыбнулась.

«Эти парни все-таки такие миляги. Пусть у них лошадиные задницы, но ведут они себя как стопроцентные мужики».

Я запоздало попыталась перевязать свои непокорные кудри, но потом оставила эту затею, решив, что пусть лучше все видят, как ветер растрепал мне волосы. Можно подумать, у меня был иной выбор. Пока мы приближались к толпе, метнувшейся вперед, чтобы нас поприветствовать, я твердо напомнила себе, что давно привыкла быть центром внимания и обычно получала от этого удовольствие. То есть я, конечно, признаю, что не раз откалывала номера во время общих школьных собраний перед несколькими сотнями отчасти взрослых человеческих особей. Роль Воплощенной Богини не предполагала никакого конфуза. Поэтому я поступила так, как делала, держа речь перед подростками: расправила плечи, высоко подняла голову и улыбнулась толпе, как крутая или безумная. Дети и сами никогда точно этого не знают.

— Эпона!

— Да здравствует Возлюбленная Эпоны!

— Добро пожаловать домой, Воплощенная!

— Благослови нас!

Мне даже удалось помахать им рукой. Не зря я смотрела столько телевизионных репортажей о королевской семье.

Когда мы оказались за храмовой стеной, я заметила то, что плохо рассмотрела в ночь своего побега. Храм, видимо, был построен рядом с минеральным источником иди прямо на нем. При свете дня я увидела, как из-подо мха и камней, которые я прежде сочла за огромный искусственный фонтан, били пар и вода. Глаза у меня округлились. Я дивилась фантазии и умению мастеров. Им удалось высечь в скале огромную скачущую лошадь, которая словно вырывалась наружу прямо из стены. Я не без удовольствия вспомнила чудесную купальню, в которую меня отвела Аланна, и поняла, что архитекторы и строители храма, должно быть, обуздали бурные воды источника. Какие умные! А ведь у них не было ни телевидения, ни японских запчастей, ни интернета в помощь. Представьте только.

Кстати, об Аланне. Я была счастлива увидеть ее. Она стояла в тени у входа, одетая в нечто очень красивое, желтенькое, струящееся, скромно сложив ручки перед собой. Мое нетерпение оказаться на земле, должно быть, передалось телеграфным способом Клан-Финтану.

«Интересно, какие еще «телеграммы» он получил от моих бедер во время пути?»

Кентавр помог мне спуститься с седла. Я кивала, улыбалась восхищенной толпе, быстро шла к Аланне и спиной чувствовала, что Клан-Финтан с парнями развернулись к моим поклонникам, мешая им восхищаться мною настолько, чтобы отрезать вход в замок. Клан-Финтан уверял народ, что со мной все в порядке, я просто устала, и вернусь благословить их с утра пораньше, и т. д. и т. п.