Мужчины с деловыми портфелями вышли из его кабинета. Тёма проводил их, вероятно, до лифта и вернулся к себе, пропуская меня первой в его кабинет.

— Не хочешь мне ничего рассказать? — он вытащил сигарету из пачки и подошел к окну, повернувшись спиной ко мне.

— Может, я оставила где-то планшет или ввела пароль так, что его кто-то увидел. В любом случае — мы разберемся со всем этим. Найдем того, кому всё это было нужно, — прижалась к своему мужчине, пытаясь обнять его со спины, но Артём резко сбросил мои руки и отошел на пару шагов. Теперь я могла видеть его глаза.

— Мы ничего не будет делать, — он сделал ударение на первом слове. — Мне уже всё предельно ясно. Скажи только — зачем тебе было это нужно? Неужели действительно думала, что ничего не вскроется? В век современных технологий информационные следы повсюду. Твой заказчик явно умом не отличается, — усмехнулся, затягиваясь и выпуская струю серого дыма в потолок.

— Какой заказчик? О чем ты говоришь? Ты можешь поверить в то, что я тебя предала? Тём, я не виновата, — было неприятно оправдываться перед мужчиной, который стал мне невероятно близок, но я хотела достучаться до него. Сейчас эмоции схлынут, он придет в себя и поймет, кто стоит перед ним. Вот сейчас.

— Втерлась в доверие, придумала какую-то слезливую историю. А там, на вечере? Ловко же ты меня одурачила. Тебе бы в актрисы идти, а ты талант растрачиваешь. Или настолько хорошо заплатили? Сколько ты стоишь, детка? — шагнул ко мне и провел костяшками пальцев по щеке. Я дернулась, словно его прикосновение оставило болезненный ожог на коже.

— Ты несешь какой-то бред. Мне обидно это слышать, — у меня не получалось поверить в то, что Артём так легко от меня отказался.

— Обидно? Тебе, блять, обидно?! — мужчина повысил голос, заставляя меня отступить. Вжалась в стену позади себя, но Артём подошел вплотную, упираясь ладонью возле моего лица. — Как можно быть настолько лицемерной? Ты врала мне в глаза всё это время. Продалась конкурентам, чуть не пустила под откос дело моей жизни, а теперь пытаешься разжалобить? Скажи, за трах со мной тебе тоже приплачивали? — моя рука взметнулась для пощечины, но Артём успел перехватить. Сжал запястье с такой силой, что я зажмурилась от боли.

— Отпусти, — попыталась выдернуть руку, но мужчина только сильнее сжал пальцы, не перестав сверлить меня взглядом. — Пусти, Тём… Ты делаешь мне больно! — только после этого он меня отпустил, ударяя кулаком в стену.

Я растирала болезненные следы, проступившие на коже. Артём тяжело дышал, нависая надо мной, не сводя с меня глаз, в которых сейчас явственно читалось презрение.

Его отвлек секретарь, а я воспользовалась моментом и вылетела из кабинета. Забрала свою сумку и выбежала из здания, только через несколько кварталов придя в себя. Добралась до дома, где весь день не могла найти себе место.

Ближе к вечеру решила, что нам с Артёмом нужно вновь поговорить. Трубку он не брал, а после нескольких звонков вообще выключил телефон, так что пришлось вызывать такси и ехать к нему домой в надежде застать его на месте. Я долго ждала на улице, когда кто-нибудь войдет или выйдет, чтобы прошмыгнуть в подъезд. Потом ещё столько же гипнотизировала дверь в квартиру, набираясь смелости перед встречей.

— Отлично, — после звонка дверь открылась. Взгляд Артёма был настолько холодным, что я обняла себя руками, чтобы защититься от этого ледяного равнодушия. — Так и думал, что ты придешь.

— Тём… — он лишь хмыкнул и ушёл куда-то вглубь квартиры. Я топталась на пороге несколько минут, так и не решившись войти.

— Забирай и проваливай из моей жизни, — мужчина вернулся, а мне под ноги полетела моя же тканевая сумка, с которой мы как-то раз ходили на маленький фермерский рынок. В тот день было весело.

— Выслушай меня, — впилась ногтями в ладони, стараясь сдержать непрошеные слёзы.

— Минута, — бросил грубо.

— Ты же понимаешь, что меня просто подставили? Скажи, что веришь мне, — его губы растянулись в слишком наигранной улыбке. — Артём, пожалуйста… — шагнула ближе, но он лишь отрицательно качнул головой. — Я же ничего не делала…

— Время вышло. Пошла вон, пока я не передумал отпускать тебя так просто. Явишься в офис, когда меня не будет, и напишешь заявление — секретарь с тобой свяжется.

— Как ты можешь… — я не могла больше сдерживаться, горячие слёзы покатились по щекам.

— Не пытайся разжалобить меня, принцесса, — прозвище, которым раньше он называл меня, было сказано настолько фальшиво, что резануло слух. — Ещё раз посмеешь притащиться сюда — сильно пожалеешь, что упустила свой шанс выйти сухой из воды, — Артём хлопнул дверью прямо перед моим носом, не позволяя сказать ещё хотя бы слово в свою защиту.

Я стояла на лестничной клетке и не понимала, как можно быть настолько жестоким с человеком, которого ты недавно обнимал и шептал слова о любви. Как можно так безжалостно обращаться с девушкой, открывшей тебе душу? Больно. Больно настолько, что первые минуты я просто не могу дышать, беспомощно хватая губами воздух. Меня трясёт и я зажимаю рот ладонью, чтобы не разрыдаться в эту же секунду.

Опустилась на колени, чтобы подобрать сумку. Услышала, как в ней что-то зазвенело, и заглянула внутрь. Небольшая хрустальная ласточка не выдержала жесткого столкновения с бетонной плитой и раскололась на несколько частей. Артём купил её мне, когда мы гуляли по вечернему городу и случайно натолкнулись на уличного торговца всякими безделушками. Я осторожно завернула её части в пижаму, которая лежала в этой же сумке, быстро затолкала всё в рюкзак и выскользнула из дома, где мне больше были не рады.

Перед глазами всё расплывалось, ноги сами несли меня непонятно куда, но я не сопротивлялась, лишь сильнее куталась в лёгкую куртку от внезапных порывов ветра. Домой не хотелось. Я ещё долго бродила по улицам, сидела на набережной и смотрела на цветные блики от фонарей, которые отражала вода.

Вспомнила, как Артём привёз меня на другой берег, где и началась наша счастливая история. Она, и правда, была такой — тёплой, уютной и безумно нежной. До сегодняшнего дня. Меня накрыло новой волной невероятной обиды. Обиды на весь этот мир.

После матери я думала, что меня уже ничего не сможет так выбить из равновесия. Её предательство было понятно и объяснимо — она всю жизнь держала меня за какого-то ненужного зверька, я привыкла. Но любимый мужчина… Настолько легко поверил абсолютно чужим людям, отказался от меня так быстро, словно всё это время ждал подходящего момента. Иначе я просто не могла объяснить его поведение. Можно ведь было вместе разобраться во всём. Я бы на его месте ни за что не смогла обвинить любимого человека, не разобравшись как следует.

Вернулась домой, продрогнув до костей. Первым делом попыталась склеить маленькую голубую ласточку. Её части никак не хотели держаться вместе, но я прижимала их друг к другу, несколько раз порезавшись в процессе. Ничего не выходило. Швырнула её в стену, поддавшись отчаянию, которое всё это время скреблось изнутри. Я уткнулась в подушку, заглушая громкие всхлипы. Свернулась клубочком на ставшей вдруг огромной для такой маленькой меня постели. Нашла футболку Артёма, которую он оставил в моей кровати. Прижала её к себе, вдыхая запах мужчины, которого я любила каждой клеточкой своего сердца.

Ласточка разлетелась на мелкие осколки.

Первые дни было настолько плохо, что я просто скулила в подушку, иногда наведываясь в ванную, где я ужасалась своему отражению в зеркале. Заплаканные глаза, синяки под ними, распухший нос и искусанные губы, которые я терзала зубами, когда было невыносимо так, что хотелось кричать. Я сдерживала всё то, что рвалось изнутри. Старалась сдерживать, чтобы оно не захлестнуло меня с головой, как дикая волна в океане. Было до безумия страшно пойти на дно, потому что воздуха в легких не хватило бы для нового рывка. Заперла себя в коконе из собственной квартиры и полностью игнорировала абсолютно всех, хоть их и было не так много.