Девушка с порога хочет броситься мне нашею, но вовремя замирает, увидев в моих руках собаку. Брезгливо морщится и отступает на шаг, тыча в Рекса своим наманикюренным пальцем.

— Что это? — окидывает нас взглядом, скидывая свои сумасшедшие шпильки. Никогда не понимал, как женщины могут ходить на этих гвоздях.

— Это не что, это кто. Познакомься, Рекс, — протягиваю пса к ней, а она смешно отпрыгивает, едва сумев устоять на ногах.

Оставляет сумку на комоде и направляется на кухню с пакетом, будто она здесь хозяйка и её рады видеть. Едва могу удержаться, чтобы не наехать с порога и не напугать стерву.

— Я так рада, что ты одумался, любимый, — гашу рвотные спазмы от этого сладкого тона, хотя самому хочется выкрутить ей руку, когда женская ладонь скользит по груди. — Готова даже простить твои приключения, если котик порадует меня подарочком, — Ирина на сто процентов уверена, что такой флирт притягивает мужиков, но на деле он лишь придаёт ей дешевизны.

— Конечно, киска, только сперва ты объяснишь мне какого хера посмела лезть в мою жизнь и под кого легла в очередной раз, чтобы достать бабки на свою авантюру? — говорю всё это спокойно и ровно, продолжая лыбиться, оттесняя теперь уже напуганную женщину к стене, уперевшись кулаками по обе стороны от её лица.

— О чём ты, милый? — хлопает своими накладными ресницами, а взгляд начинает растерянно бегать по сторонам.

— Я тебе, сука, не милый, не любимый и не котик. Четко и по делу: кто и зачем? — нависаю и кривлюсь, когда в нос ударяют слишком приторные духи.

От Сони всегда приятно пахло. У нее было много ароматов, но каждый ощущался так ненавязчиво, что можно было поверить в природное происхождение запаха. От Ирины же разит фальшью за километр.

— Ничего не понимаю. Ты позвал меня, чтобы наладить отношения. Я так радовалась, когда ты, наконец, всё осознал, — тянет ко мне свои руки, но я уворачиваюсь, ударяя ладонью по стене возле её лица. Бить никого, конечно, не собираюсь, но жест достаточно эффективен для развязывания языка.

— Правду. И я, может быть, подумаю над нашими отношениями, — бессовестно блефую, надеясь, что это заставит Ирку раскаяться.

— Я только хотела вернуть тебя, а эта дешевка путалась под ногами. Мне надо было убрать её… — всхлипывает и всё-таки дотягивается пальцами до моей футболки. — Я же люблю тебя, Артём. Нам так хорошо было вместе. Ну оступилась один раз, почему ты не можешь простить и забыть все? Решил заменить меня какой-то жалкой пародией. Меня променял на овцу безродную! — а вот и настоящая натура попёрла: эгоистичная, меркантильная и жалкая. — Вернее, это я сначала так думала, а потом на меня вышел её отчим. Ты вообще знаешь, что она пыталась обвинить его в домогательствах ранее? Вымогала деньги, воровала и гуляла в каких-то сомнительных компаниях?

— Это тебе он сказал? — кивнула и продолжила дальше плеваться ядом в сторону Сони.

— Ты думаешь, нужен ей? Да она на деньги твои повелась. Увидела, что мужик при бабле, и задом начала крутить. А я люблю тебя, слышишь? Люблю… — закрывает лицо руками и начинает натурально биться в истерике, а у меня в голове только одна мысль.

Переигрывает.

Деньги и связи теперь приобретают истинного спонсора. Я не знаю, зачем отчим Сони хотел развести её со мной, но союзников себе выбирать он умеет. Не удивлюсь, если там конкретное помешательство на девочке из серии: так не доставайся же ты никому. В этом мы разберемся. И я не просто так думаю «мы», потому что Соня точно должна обо всём узнать.

Мне предстоит долгий путь по возвращению её доверия, но я ни на секунду не сомневаюсь в том, что в конечном итоге она вновь станет моей женщиной, которую я уже никогда не отпущу.

Ирина перестает всхлипывать и опасливо поглядывает на меня, а я просто собираю обратно в пакет продукты, которые она притащила и иду в прихожую, где Рекс вовсю занимается её сумкой вместе с содержимым.

Хороший мальчик, я тебе даже самую большую косточку куплю за это.

— Даже не думай, твою мать, — бывшая пытается замахнуться на пса, когда застает его за преступлением, но я вовремя перехватываю её руку. — Забирай свои манатки и вали, пока он не нассал в твои туфли. И запомни, я повторяю последний раз: ещё раз появишься в моей жизни — разрушу твою до основания. Твой папочка узнает свою дочь с другой стороны.

В ответ она лишь поджимает губы и быстро скрывается за дверью, пока Рекс не успел цапнуть её за ногу. Вселенная, сделай так, чтобы она раз и навсегда забыла обо мне. Подсунь ей какого-нибудь альфонса, который будет в рот смотреть. В конце концов, Ирка заслуживает только этого. Насвистываю что-то, привлекая внимание щенка, чтобы вместе с ним отправиться доедать остывшие пельмени.

Я облажался, но я твёрдо намерен всё исправить.

Запасы на счетах в банке знатно поиздержались за это время. Ещё и стиральную машину в ванной прорвало так не вовремя. Хозяйка списала её замену в счёт следующих двух месяцев арендной платы, только это не помешало мне взгрустнуть вслед уплывшей с карточки суммы. Всё-таки не так сердечко режут постепенные траты, как прощание с одной внушительной, хоть теперь мне и можно не волноваться о жилье следующие шестьдесят дней. А машинка действительно хорошая.

С работой всё было плохо. После того скандала меня всё же занесли в какие-то скрытые списки для работодателей, поэтому на всех собеседованиях я и чувствовала себя овечкой перед сердитыми голодными волками. Это только на последнем весьма милая женщина шепнула мне по секрету, что в этом городе путь в сферу дизайна мне заказан. Либо работать на себя, полностью уходя в жестокий мир фриланса, когда в один месяц ты любимые шоколадки каждый день покупаешь, а в другой одну растягиваешь на неделю, либо ждать, когда буря стихнет, а пока менять профессию.

Я почему-то была твёрдо уверена, что это дело рук не Артёма. Или мне просто хотелось верить в это. Всё же он обещал замять ситуацию, если я уйду спокойно и не буду устраивать истерики в отделе кадров.

После нашего последнего раза с Артёмом, когда я уже дома глотала слёзы от новой волны обид, прошло достаточно дней, чтобы я смогла снова взять себя в руки и сдаться понимающей подруге, которая и пристроила меня к своему отцу в отдел архивации. Я подбивала дела, сшивала то, что должно таковым быть, клеила, копировала и зарабатывала себе мозоли на пальцах от большой железной иглы, которая иногда никак не хотела протыкать огромную стопку документов. Радовало только, что оплата мне сполна компенсирует все расходы на пластыри и обеззараживающие салфетки, которым в моём рюкзаке был выделен отдельный карман.

Меня пристроили под крыло опытной сотрудницы, которая как раз искала себе помощницу, потому что в одиночку с такими объёмами было просто невозможно справиться. Поначалу женщина относилась ко мне скептически, не доверяла что-то особенно важное, но потом изменила своё мнение, когда увидела во мне трудолюбивого и ответственного помощника, который не сбегает к мальчикам на свидания и приходит всегда без опозданий. Научила меня даже подпись её подделывать, которую нужно было ставить на обратной стороне подшитых дел. Я считаю, это просто наивысшая степень доверия.

Как-то всё начинало налаживаться, если не считать нескольких встреч с моим отчимом, который почему-то решил, что можно в один момент стереть прошлое и начать играть в семью. Предложил мне открыть агентство по рекламе, которое я бы возглавила. Обещал мне снова неограниченные суммы на карточку, только в этот раз без «грязных» пунктов в договоре. Не сложно догадаться, куда я его послала вместе со всеми предложениями.

Только после третьей совершенно случайной встрече на улице я решила прогуглить его имя. Оказалось, что у него серьёзный конкурент на должность, который давит на народ политикой дружной семьи. Не так просто соперничать с мужиком, который всё время таскается на выступления с группой поддержки в виде жены и детей, несколько из которых ещё в умилительном возрасте — бегают среди избирателей и раздают им подарочные наборы. Как же всё-таки легко перетянуть голоса на свою сторону. Достаточно просто пустить людям пыль в глаза.