— Ну, маленькая моя. Всё пройдёт. Зря я всё это затеяла, нужно было просто притащить тебе самый большой тортик и устроить вечер сопливых мелодрам, — киваю утвердительно, срываясь на нервные смешки.

До чего я докатилась с вашей этой любовью. Жила как-то без неё — и начинать не стоило.

— Домой хочешь? — снова киваю. — Пойдёт, вызову тебе такси.

— А как же остальные?

— Сонь, я всё объясню, не заморачивайся. Со всеми бывает.

Подруга уже успела захватить мои вещи и цветы, которых оказалось так много, что я едва могу обхватить все букеты. После кабинки я резко протрезвела, теперь только ощущаю дикую слабость во всём теле. Быстрее бы добраться до своей постели, из которой я в ближайшее время точно никуда не выберусь. Даже если у меня резко закончатся все продукты, а доставки закроются из-за невыясненных обстоятельств.

Когда моя голова опустилась на мягкую подушку, я резко перехотела спать — закон подлости в действии. Несколько десятков минут я упорно старалась провалиться в сон, но все попытки закончились очередной сигаретой у кухонного окна. Бесполезно было пытаться уснуть. Я еще долго вглядывалась в темноту на улице, а после быстро собрала кое-какие вещи и вызвала такси, которое отвезло меня в место, куда резко потянулась душа.

В здравом уме я бы ни за что не оказалась в одиночестве возле леса на берегу, расстелив плед на холодной земле. Это опасно, безрассудно и можно было нарваться на весьма неприятные приключения филейной частью, но как-то резко все разумные аргументы оставаться дома оказались такими неубедительными и пустыми, что я с легкостью отпустила инстинкт самосохранения погулять куда-то подальше от моей головы. Плевать. Должно же мне хоть здесь повезти.

В наушниках играл лёгкий рок, я смотрела вдаль некоторое время, а после прикрыла глаза, мысленно возвращаясь к вечеру, когда Артём впервые открыл для меня это место. Легко было представить, что нахожусь здесь не одна, а мой мужчина просто отошёл на пять минут к машине, чтобы принести ещё один тёплый плед, в который можно было завернуться вдвоем и очень романтично встретить рассвет.

У меня богатое воображение, но даже ему неподвластно визуализировать предметы. Я дернулась, когда что-то пушистое опустилось на мои плечи. Тут же вскочила и отпрыгнула на несколько шагов назад, судорожно ища взглядом какую-нибудь ветку покрепче, которая в случае чего могла бы сойти за орудие для самозащиты. Дернул же чёрт меня потащиться в эту глушь! Прикопают под ближайшим деревом и останусь я здесь навечно провожать закаты и встречать те самые пресловутые рассветы.

Слишком знакомая усмешка.

Мой взгляд перестал бегать из стороны в сторону. Я смогла сфокусироваться на мужской фигуре, которая стояла чуть поодаль. Артём скрестил руки на груди и молча наблюдал за всеми моими метаниями. В первые минуты я даже пожалела, что это не кто-нибудь с большим топором наперевес. Не могу точно сказать, что при таком раскладе шкала нервного напряжения показывала бы большее значение, чем сейчас.

— Что ты здесь делаешь? — охрипшим тихим голосом, зарываясь в плед в защитном жесте. Хотелось спрятаться.

— Задавать такой вопрос человеку, который показал тебе это место, по меньшей мере нагло, — говорил ровно, слегка приподнимая уголки губ на последнем слове.

— Дай мне пару минут — я соберу вещи и дождусь машину.

— Территория не принадлежит мне. У тебя на неё столько же прав, — мужчина сверлил меня взглядом, а мне показалось, что в этих словах был зашифрован подтекст. Я могу остаться. Он хочет, чтобы я осталась?

Пожала плечами и опустилась обратно на свой плед, поплотнее кутаясь в тот, что дал Артём. От ткани шёл лёгкий аромат его туалетной воды, так что я украдкой зарывалась в него носом и втягивала знакомые нотки. Мужчина стоял рядом и точно так же смотрел куда-то перед собой. Я скинула рюкзак на землю и чуть пододвинулась к краю между землёй и самодельным чистым островком, освободив место для Артёма. Он отдал мне то, на чём должен был сидеть, так что это всего лишь жест вежливости, а не желание оказаться ближе к нему.

Хотя бы на расстоянии втянутой руки.

— Спасибо, — заметил, что я отодвинулась, и сел рядом.

Зря я это сделала — теперь стало ещё более неловко. Молчать или попробовать что-то сказать? В очередной раз наступить на горло собственной гордости и попытаться оправдать себя в его глазах?

Махнула головой, уткнулась подбородком в колени, позволяя мужчине самому выбрать дальнейший сценарий. Через пару мучительно долгих минут он заговорил.

— Я знаю, почему притащился сюда. А что ты делаешь здесь? Празднования обычно не заканчиваются так, — он помнит про мой день рождения?

И что ответить? Рассказать, что после того, как меня пытался накачать чем-то в клубе наш общий знакомый, которому я позволяла себя лапать, пытаясь забыться в его руках, меня резко потянуло к месту, где фактически началась наша с Артёмом история? Да я себе мотивы объяснить не могу.

— Захотелось, — сухо бросила, не открывая глаз.

— Как ты, Сонь? — после ещё нескольких молчаливых минут.

А как я? Пытаюсь жить дальше, задыхаясь по ночам и просыпаясь с опухшими от слёз глазами? Хватаюсь за крупицы воспоминаний, который ты оставил после себя? Судорожно отсеиваю интернет-магазины, в которых нет нужной мне маленькой хрустальной ласточки, потому что прежняя разлетелась практически в пыль?

— Нормально.

Не считая того, что от меня в очередной раз отказался человек, которого я любила.

Люблю.

— Я долго думал над всем, — я тоже. — Скажи, что тебе срочно нужны были деньги. Что кто-нибудь шантажом заставил тебя пойти на это. Придумай любую вменяемую версию. Любую, Сонь, потому что я, блять, готов поверить во что угодно, лишь бы снова иметь возможность засыпать с тобой в одной постели! — срывается с места и смотрит на меня. — Ты мне снишься. Я столько раз хотел набрать твой номер, чтобы просто услышать голос. Приезжал к тебе и стоял под окнами. Соня, мне душу выворачивает от желания снова до тебя дотронуться. Я не могу избавиться от ощущения, что ты забралась мне под кожу, — сглатывает нервно.

Видимо, не ожидал от себя такого порыва.

Глупый.

Ты так ничего и не понял. Готов жить в чьих-то интригах лжи, но так и не смог просто поверить своей женщине.

Извини, но я не могу сделать вид, будто ничего не было. Не могу простить предательство.

— Зато смог избавиться от меня, — режу по живому без анестезии от дикой обиды, которая прочно въелась в душу. — Ничем не могу помочь.

Сбрасываю плед с плеч и тоже поднимаюсь на ноги, подхватывая рюкзак, который сразу же выпадает из рук, когда Артём протягивает руку и обвивает осторожно пальцами моё предплечье, дёргая на себя.

Поток моих возмущений тонет в поцелуе. Мужчина жадно сминает мои губы своими и слишком грубо впивается касаниями в бедро, ещё теснее прижимая к своему напряжённому телу. Вскидываю руки, чтобы упереться ладонями в его плечи в попытке оттолкнуть. Кусаю за нижнюю губу, но Артём лишь рычит мне в рот и вплетает пальцы в волосы, фиксируя так, что любое сопротивление отдаётся болезненными ощущениями от его ладони на затылке. Брыкаюсь и шиплю, когда он тянет за волосы. Не хочу терять голову от прикосновений этого мужчины.

Я пытаюсь сопротивляться.

Честно пытаюсь, но следующие нежные поцелуи в шею вырывают капитуляцию в виде приглушённого стона, когда его язык скользит по коже за ушком. Сама тянусь к его ремню, когда мужские ладони опускаются на ягодицы и жёстко сжимают их. Мне не нужна эта прелюдия, я хочу поскорее ощутить его внутри пульсирующего лона.

Артём подталкивает меня к пледу, куда я послушно опускаюсь. Не перестаю трогать его: скольжу ладонями по спине, ныряю под футболку, задирая её и оставляя нарочно несколько царапин на спине, от чего мужчина рычит мне на ухо и тут же болезненно впивается зубами в плечо. Мы оставляем отметины на телах друг друга, будто пытаемся заклеймить.