На стене вспыхнул широкий дисплей, и я увидел то же, что совсем недавно наблюдал сам.

На экране стояло предрассветное утро. Туманное, но все же видимость оказалась достаточной, чтобы заметить падающие с неба ракеты. В кадр попала одна из них, и специалисты великого князя приблизили изображение.

Рядом со снарядом показалось еще одно окно, в котором компьютер подбирал параметры боеприпаса, подгружая его из баз армии Русского царства. Мелькнула мысль, что я могу прямо сейчас вывести на дисплей Толстого что пожелаю, но приказа не было, так что ничего делать по этому поводу я не стал.

Наконец, ракету определили.

— Это невозможно, — сообщил очевидное подчиненный, обнаруживший запись. — Настолько мощный импульс не мог быть создан этими ударами. Видимо, этими ракетами они прикрыли неизвестные нам снаряды, вызвавшие мощный электромагнитный импульс. А уже он отключил все остальное.

Великий князь шумно втянул воздух. Не иначе как готовился для очередного крика. Но в последний момент сдержался и спросил хриплым голосом:

— У кого были коды доступа?

— Сейчас проверю, — отозвался другой подчиненный.

А пока он сверялся со списком, Толстой продолжил речь:

— Первыми ракетами нас отвлекли от того факта, что наше ПВО уже сменило хозяина. А это значит только одно, человек, имевший доступ к кодам, предал нас. Выясните, кто это был, и казните всю его семью за измену.

Я усмехнулся, наблюдая за великим князем. Забавно звучит из уст мятежника. Впрочем, через несколько секунд ответ у Толстого был, и один из подчиненных уже звонил по телефону, чтобы передать приказ.

Участие «Оракула» так и осталось тайной. О его существовании никто и не подумал. Для этого мира он просто за пределами самого смелого воображения. А самое логичное предположение — предательство — как раз укладывается в мышление великого князя. Ведь он и сам предатель.

Размяв шею, я взял трубку зазвонившего телефона. На этот раз это был дежурный гвардеец.

— Княжич, вас вызывают на доклад к государю. За вами сейчас придет сопровождающий, — сообщил он. — Закройте терминал и заблокируйте кабинет отпечатком своей ладони. У вас две минуты.

— Принято, — ответил я, после чего приступил к выполнению распоряжения.

Гвардеец вошел на этаж как раз в тот момент, когда я закрыл за собой дверь рабочего места. Кивнув мне на ступеньки, он первым последовал обратно.

Я бросил взгляд на часы. Они хоть и были отключены от облака Романовых, но время все еще показывали. В Москве уже было четыре часа утра, так что, похоже, перед Университетом придется посетить отделение «Руснефти», чтобы привести себя в порядок.

Что ж, можно сказать, день начался с победы. Это чертовски приятное чувство.

На парковке Кремля меня ожидали мои люди. Судя по выспавшимся лицам, их на ночь сменяли, так что я поздоровался со всеми разом одним кивком и забрался в «Монстра». Виталя захлопнул за мной дверь и, пока обходил машину с другой стороны, я прикрыл глаза, заново прокручивая в голове доклад Михаилу II.

Собственно, моего присутствия там на самом деле и не требовалось. Все за меня сказал генерал контрразведки. Подробно рассмотрели намеченный план и по пунктам разобрали, как и где смогли добиться успеха. О том, что совещание великого князя прослушали, кого из его подданных видели на трансляции и так далее. Тот факт, что «Оракул» остался для врага тайной, никто даже не озвучивал.

Я молча слушал — вопросов больше никто не задавал, даже государь на меня ни разу не посмотрел. Впрочем, только до тех пор, пока все не разошлись, а я вновь оказался остановлен Михаилом II.

— Ну а теперь, Дмитрий, слушаю твое личное мнение, — произнес царь, откинувшись на спинку своего кресла.

— В целом я со всем сказанным согласен, — ответил я. — Единственное, раз уж «Оракула» держат в тайне, было бы неплохо установить тотальную слежку за генералами.

Царь кивнул и криво усмехнулся.

— Этим занимается еще одна копия «Оракула», — объявил он. — Так что можешь не переживать. Наблюдение ведется круглосуточно. И люди, которые с ним работают, верны мне и только мне лично. Они же наблюдают за тобой. Не забывай об этом.

Из сказанного было ясно, что Михаил II имеет в виду свой род Милославских. Они не занимали никаких серьезных владений в Русском царстве, было их немного. Но они все жили в Кремле и имели какое-никакое влияние при дворе, занимая разнообразные управляющие должности, по сути своей управляя жизнью всего Кремля.

Как глава рода Милославских, Михаил II обладал над ними полной властью. Однако при этом семья должна была держаться за него крепко. Ведь если линия Милославских прервется, так и не получив своего цесаревича, Рюриковичи вновь устроят выборы. Что тогда будет со всей родней государя, гадать не приходилось — выбросят на мороз, ведь все их благополучие напрямую завязано на царя.

— Благодарю за разъяснения, — склонил голову я. — А сегунат?

— У тебя будет время к ним заглянуть, — повел рукой Михаил II. — Это не первостепенная задача. Сперва восстановим порядок в царстве, потом посмотрим, кого нужно вздернуть. Займешься Японией завтра, все равно тебе еще принимать обещанную мной лабораторию. Сегодня отправляйся в Университет, а вечером отдохни как следует.

Вот я и выполнял приказ государя.

— На учебу, княжич? — спросил Виталя, сев за руль.

— Да, и поедем через «Руснефть», мне должны были подготовить форму, — кивнул я, не открывая глаз.

— Слушаюсь.

А пока машины катились до головного отделения нашего семейного предприятия, я просто дремал на сидении. Прав был Михаил II — какая мне сегодня уже работа, тут бы на занятиях не заснуть.

— Приехали, княжич, — сообщил мне Виталя, и я поднял веки.

«Монстр» уже стоял в подземном гараже «Руснефти», рядом припарковались автомобили охраны. Бойцы, так и не перестающие носить доспехи, покинули транспорт и ожидали, когда выйду я.

Дорога до лифта промелькнула, не отложившись в памяти. А стоило мне войти в отведенные для семьи покои на последнем этаже здания, ко мне подошла прислуга, готовая услужить, исполняя любой каприз княжича.

— Кофе, завтрак, переодеться, — распорядился я на ходу к душевой.

За завтраком я листал новости, делая очередные пометки для Кристины. И за этим занятием меня и застало входящее сообщение.

Соколова А. М.: Доброе утро, Дмитрий Алексеевич!

Что было странно, на этом текст и кончался. Звучало, как приглашение к беседе, но сразу же отвечать я не стал — сперва работа, и только потом уже девушки.

Так что про Анну Михайловну я вспомнил лишь в лифте. Мои люди тоже успели перекусить, и пока мы спускались, негромко переговаривались на тему случившегося ночью захвата ГЭС, то и дело переключаясь на местных сотрудниц и их достоинства. Я никогда голоса на людей рода не повышал, и при мне они порой не стеснялись говорить о своих делах, если это не мешало. Так что слушал с удовольствием, попутно делая для себя пометку, что отцу стоит подумать о том, чтобы укрепить связи бойцов, выдав за них местных обитательниц. Все они входили в число наших подданных, власть князя позволяла устраивать подобные браки. Почему бы и нет?

Собственно, только эти разговоры и напомнили мне, что я так и не ответил Анне Михайловне.

— Петр, спасибо, — кивнул я бойцу с улыбкой. — Чуть не забыл о важных переговорах.

Тот с важным видом оглядел соратников.

— Служба такая, княжич, — ответил он.

— Так отцу и передам, что тебе приглянулась пышная блондинка с шестого этажа за стойкой, — сказал я. — Он похлопочет за тебя, не переживай.

— Княжич, рано мне жениться! Я слишком молод для такой жертвы! — запротестовал тот. — Мне всего-то тридцать лет! Жить и жить еще на воле! Не губи, княжич.

Под дружный смех мы выбрались в гараж и разбрелись по машинам. Я занял свое место и, вооружившись телефоном, открыл переписку.

Нужно отдать Соколовой должное, она не стала навязываться, посылая одно за другим сообщения. Демонстрировала покладистость?