Выполнив все, как требовала того инструкция, я покинул Кремль. Поразительно бодрый Виталя вел «Монстра», а я потягивал подготовленный Слугой кофе и размышлял. Сегодня был один из тех дней, когда я не передавал никаких распоряжений Кристине — просто не успел из-за дуэли.

На моем личном счету, привязанном к бирже, скопилось уже чуть меньше миллиона рублей. Пора было выводить средства и во что-то их вкладывать. С учетом того факта, что лаборатории на Урале тоже приносят некоторые расходы, именно туда потратить деньги я и собирался.

Однако прежде чем платить за них, следовало проверить бухгалтерию. С момента моего отъезда Волков изготовил уже далеко не одну партию доспехов. Но я пока не получал ни одного поступления средств за них.

Понятно, что те комплекты, которые уходили на Романовых, не оплачивались — было бы странно платить самому себе, гоняя деньги с одного своего счета на другой. Еще одну партию я продал по себестоимости Ефремовым. Мог бы подарить, но Амурский князь отказывался наотрез брать бесплатно, пришлось назначить цену. За них со мной рассчитались напрямую, и так как фактически это тоже доспехи Романовых, в отчет лаборатории перевод не попадает.

Но где тогда остальные деньги? Этот вопрос следовало утрясти, прежде чем брать заказы на новую броню.

Волковы, разумеется, вряд ли стали бы у меня подворовывать, они во мне кровно заинтересованы. Святослав Андреевич хочет подложить под меня свою дочурку — наверняка заранее знал, что Демидов назначит меня наследником после Кирилла Руслановича. Отсюда же еще один вывод — даже без Василисы Волков не стал бы ссориться с будущим князем Уральским.

А вот к остальным боярским родам, которые также перевооружались из моих цехов, у меня появились закономерные вопросы. Изначальный договор, заключенный князем Демидовым от имени своих бояр со мной, предполагал, что Руслан Александрович выступает гарантом сделок. Кто-то решил, что платить необязательно, и тем самым подвел Демидова?

Руслан Александрович не тот человек, которого можно так оскорбить. Слишком больно может ударить хозяин медной горы за такой проступок. Так что не думаю, что кто-то сознательно решил его подставить.

А это значит — нужно копаться в документах и все проверять.

— Тяжелый день, княжич? — спросил Виталя, бросив на меня взгляд через зеркало заднего вида.

— Немного, — ответил я.

— Ничего, сейчас приедем в особняк, можно будет отдохнуть, — сказал Слуга. — И я правильно понял, Кристина скоро станет боярыней?

— Станет, как только появится глава рода, — кивнул я. — Тоже хочешь от меня сбежать в бояре? Достал тебя капризный княжич?

Виталя усмехнулся.

— Что вы, Дмитрий Алексеевич, — ответил он. — Просто подумал, что зря она это затеяла. Пока была Слугой, с нее ведь и спроса-то, по большому счету, никакого не было, так только, штрафные санкции. А с боярским родом все иначе. Ответственность, престиж. Опять же, управлять своими людьми нужно.

— Да, та еще морока, — согласился я.

— Это вам повезло, вы младший сын, — кивнул Виталя. — А посмотрите на князя да на Сергея Алексеевича — они же ни минуты толком отдохнуть не могут. Кристине, конечно, не так много людей достанется, но тоже ведь сложно будет. А тем более без мужа.

— Так сделай ей предложение, — пожал плечами я.

— Э, нет, княжич, я на ваше рот разевать не стану, — посмеялся он. — Мое дело маленькое — баранку крутить, да вас прикрывать, если потребуется. А боярство? Да я же ничего в этом не смыслю!

Я улыбнулся в ответ.

— Ну, смотри сам, Виталя, — сказал ему, убирая пустую кружку в подстаканник. — Я бы одобрил, да и князь поддержал бы. Вы с Кристиной давно знакомы, много времени вместе провели, знаете друг друга. А что до того, что она моя — так все это в прошлом теперь.

— Эх, княжич, плохо ты женщин знаешь, — покачал он головой. — Ни за кого Кристина, кроме тебя, не пойдет. Кто же с княжичем Романовым сможет сравниться?

Я вздохнул.

— Так ты это к чему? — спросил я.

— Да я просто болтаю, старый стал, — ответил он. — Думаю, что Кристина свое получила, к чему стремилась. А я все на том же месте.

Я вскинул бровь. Неожиданно было такое слышать. Тем более что не такой уж Виталя был и старый, а выше никогда не рвался и даже намеков не делал, что хотел бы чего-то большего.

— Сдается мне, княжич, — продолжил Виталя, когда мы уже въехали в Северное Бутово, — каждый должен быть на своем месте. Потому вы в Кремль пошли, а я все так же баранку кручу. Дело это не мое, да и советовать я не вправе, но все же — не спешите так взлетать. Чует мое сердце, не к добру государь вас так возвышает. Как бы не оказалось потом, что падать с этой высоты очень больно, а то и смертельно.

Я кивнул, показывая, что услышал его слова.

— Я не забываю об этом, Виталя, — ответил я, пока нам открывали ворота. — Спасибо за твою заботу.

Он кивнул, и мы въехали на территорию Романовых. Покинув машину, я поднялся на крыльцо и, стоило мне войти внутрь, услышал голос матушки.

— Дмитрий, — произнесла Ирина Руслановна, поднимаясь со своего кресла. — У меня очень плохие новости.

— Что случилось? — напрягся я, снимая плащ с плеч.

— Твой дядя, мой брат, — она вздохнула, задрав голову, чтобы не потекли слезы. — Кирилл Русланович умер.

То есть из временного наследника я стал постоянным. И единственным.

Твою мать.

На этот раз наш самолет взмыл в небо вместе со звеном уральских истребителей. Мария Евгеньевна не хотел рисковать, и выслала нам сопровождение. Почти пятьдесят бойцов Романовых летели в брюхе второго самолета. Естественно, им досталась броня с моей версией «Оракула», а не тот эрзац, что устанавливал на свои изделия Святослав Святославович.

Матушка с сестрой сидели отдельно от меня, готовя речь для похорон и периодически попивая успокоительное.

А я просто ждал приземления и думал. Став наследником, я был обязан явиться, так что теперь обдумывал, что делать с Уралом.

Все получилось очень глупо. Дядя прилетел проверить госпиталь, в котором лежали бойцы Демидовых. Разумеется, ему нужно было поднять свой престиж как будущему главе рода, а заодно и раздать заслуженные награды от имени Руслана Александровича. Но госпиталь был уничтожен, когда наследник Демидовых навещал раненых. Осколок пробил княжичу сердце, и к моменту, когда его нашли под завалами, Кирилл Русланович был уже несколько часов как мертв. Как и почти пять сотен людей, находившихся в здании — как солдаты, так и персонал. Выжила только группа медиков, уехавших буквально за десять минут до взрыва за новой партией пострадавших.

Дед сдал, и, судя по словам матушки, только постоянное присутствие рядом целителей не позволило ему отойти в мир иной вслед за сыном.

И теперь мне предстоит стать наследником не на бумаге, а в реальности. Конечно, учитывая мощь — как военную, так и промышленную — Уральского княжества, это могло бы быть подарком судьбы. Но вместе с тем погиб родной мне человек, а на меня свалилась ответственность, к которой я совершенно не готов.

И что теперь с этим делать, я пока что не представлял. Это только в сказках необразованный варвар садится на трон и правит справедливо, а его подданные счастливы. На деле возглавлять любое крупное общество — адский труд. В большинстве случаев неблагодарный.

Одно я знал точно. Взрыв госпиталя — ответ Толстого на успехи царской армии. И пусть государь со своим штабом делают свою работу, я сделаю свою.

Погладив крышку ноутбука, я выглянул в иллюминатор. Серое небо, грязная вата облаков, вдали, где чернеют тучи, мелькают вспышки молний.

Мне пока что неведомо, знал ли Толстой, что великий княжич Уральский приедет с визитом. Но я это выясню. Вычислю великого князя и отплачу ему.

Не захотел Рюрикович жить в Русском царстве. Значит, он в нем умрет.

— Княгиня, мы подлетаем, — объявила стюардесса, выйдя в салон.

Матушка кивнула ей и застегнула ремень. Ксения просто захлопнула ноутбук, на котором они писали речь, и вернулась на свое место рядом со мной.