Японские боевики каждую ночь третировали укрепленный лагерь Ефремовых. А днем приходилось отражать атаки сил Толстого. Ситуация могла бы быть гораздо хуже, если бы не техника Демидовых. Средства обнаружения, мощные доспехи для бойцов, хорошее оружие. К тому же князь Ефремов часто проводил ротацию бойцов, пользуясь возможностью дать большему числу солдат набраться опыта реальной войны.

Стояние на Амуре затягивалось, пока царь тянул с решительными ударом. Смять одно великое княжество уже удалось, и, по мнению Семена, в Москве либо забыли о том, что на границе царства мятеж, либо прохлаждались, не спеша добить врага в его логове.

От этого настроение княжича Амурского с каждым днем становилось все мрачнее. И хотя успехи были на всех фронтах, назвать их действительно важными язык не поворачивался.

Завыла тревога, и бойцы привычно приготовились отражать атаку противника. Семен Константинович не стал бежать в штаб — благодаря новому доспеху он и так прекрасно все видел и слышал. Руководить же отец оставил полковника Казанцева, опытного и битого жизнью подданного Амурских тигров.

Ефремов занял позицию и глянул на карту. На том берегу, на почтительном удалении собирались десятки машин. Сколько они могут выпустить ракет, даже считать не приходилось — позициям Амурского княжества хватит с лихвой.

— Дождались, — прошептал Семен, помечая цели для своих воинов.

А ведь где-то поблизости Мэйлин. Принцесса возглавляла армейские подразделения на своем участке границы по Амуру. И если сейчас выбьют позиции здесь, позже обязательно возьмутся за воинов Поднебесной.

Семен скрипнул зубами, осознавая собственную беспомощность. Но дело свое княжич все равно делал несмотря на понимание, что здесь и сейчас он мало что сможет изменить.

Бой должен был начаться с минуты на минуту. Время тянулось, как резина, заставляя нервничать.

Семен в очередной раз скрипнул зубами, поминая Генеральный штаб и всех столичных шаркунов разом.

А потом ситуация внезапно изменилась. Уже готовая к бою артиллерия великого княжества Хабаровского вдруг резко опустила ракеты. И машины стали взрываться одна за другой, окутываясь облаками огня и пепла.

— Какого? — выдохнул княжич Амурский, глядя, как вражеские силы поспешно покидают позиции.

А потом на табло доспеха загорелся герб Русского царства, и Ефремов усмехнулся.

— Ну, здравствуй, Дмитрий.

Побережье Амура на границе с великим княжеством Хабаровским. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Мое прибытие началось с фейерверка.

Не так уж и сложно было подделать приказы армии Толстого. В итоге больше сотни артиллерийских установок подогнали к расположению Ефремовых. А уж уничтожить их было еще проще.

Люди Романовых с ходу присоединились к бойцам Ефремова, на севере развернулись отряды Демидовых. Урал оставался сдерживать рубежи, пока мы пойдем в наступление.

— Эффектное появление, — с улыбкой встретил меня Семен, раскинув руки для крепких объятий.

Похлопав друга по спине, я кивнул. Сейчас, когда мы оба носили доспехи, наша разница в габаритах практически исчезла.

— Хотел устроить праздничный салют, — ответил я Амурскому княжичу. — Надеюсь, твои люди готовы?

— Давно готовы, — кивнул тот. — Только вас и ждали.

Я отпустил забрало шлема.

— «Оракул», возьми под контроль ближайшие орудия Хабаровска и зачисть берег, — велел я.

— Слушаюсь, княжич, — отозвался искусственный интеллект голосом Кристины.

— Лихо, — прокомментировал Семен мой приказ. — Может, нам и вовсе идти никуда не придется?

Он смотрел на меня с ухмылкой. Зная друга, я прекрасно понимал, как ему не терпится поставить точку в конфликте. И если бы я сейчас предложил расходиться по домам, Семен бы очень разозлился.

— А вражеских солдат кто убивать будет? — ответил я. — Идем-ка в укрытие, сейчас начнется.

Небо на другом берегу уже окрасилось яркими оранжевыми точками — ракеты Хабаровска летели, чтобы уничтожать своих же солдат.

А через несколько секунд в воздух взмыли столбы дыма и огня. Взрывы звучали один за другим, а снаряды все падали и падали, взметая почву, поджигая деревья, разрывая солдат. Точки, обозначавшие скопления противников на моей тактической карте, гасли одна за другой. Солдаты Хабаровска еще не осознали, что их бьют, ориентируясь на любой источник сигнала.

Обстрел закончился минут через пятнадцать. И нашим взглядам предстала довольно неприятная картина.

Весь вражеский берег на несколько километров вглубь был перекопан. Дымный смог поднимался к облакам, местами догорали деревья, не превратившиеся в щепки от ударов с воздуха. Часть почвы у реки обрушилась в воду, и течение тут же подхватило грязь и копоть, смывая наведенные там укрепления.

— И как часто ты можешь так? — спросил Семен, оглядывая разрушения.

— Если никто не зарядит пушки заново, а я сомневаюсь, что кто-то рискнет так опрометчиво поступить, то больше нам такого счастья не видать, — не стал скрывать я, и под взглядом друга пояснил: — Боекомплект израсходован, но враги не идиоты, их собственное оружие только что уничтожило порядка тысячи солдат. Ты бы стал полагаться на так подведшее тебя орудие?

Ефремов покачал головой.

— Сейчас Демидовы наладят переправу, и мы выступаем, — произнес я, видя по карте, что к нам уже выдвинулась техника деда. — Я предлагаю пленных не брать, но тут уж ты сам решай.

Семен спокойно кивнул, показывая, что услышал мои слова.

— Жесткость подстегнет остальных драться до последнего, — принял решение он, — а я бы предпочел, чтобы они сдались.

— Хорошо, как скажешь, — пожал плечами я, легко соглашаясь с другом. — «Оракул», контроль берега.

— Слушаюсь, княжич.

Семен Константинович обернулся в сторону подъезжающих машин. Руслан Александрович не стал размениваться по мелочам, и обеспечил нас по полной программе. С уральской техникой мы здесь можем города возводить, не то что мостик перебросить.

Два часа понадобились операторам, чтобы установить переправу. И мы пошли вперед.

«Оракул» с помощью дронов контролировал окружение, и с его помощью солдаты двух родов споро двигались, легко находя выживших. Большинство переживших обстрел солдат Толстого либо уже погибли от ран, либо без помощи целителя уже не могли рассчитывать на спасение. Но почти сотне повезло, и их конвоировали в лагерь подразделения Демидовых. Без оружия, деморализованные и к тому же в большинстве своем контуженные, они не оказывали сопротивления. А когда подойдет царская армия, их разделят и доставят в места временного содержания пленных.

Разумеется, рядовому составу ничего особого не грозит. Командованию же живыми от закона не уйти.

До вечера мы продвинулись до конца перекопанной ракетами территории.

Никакого сопротивления здесь можно было не ждать — даже пожелай Толстой по нам чем-нибудь выстрелить, мы узнаем об этом заранее. Так что бойцы спокойно вставали на привал. Хотя Ефремов и не дал им совсем расслабиться, заставив нести дежурства и обеспечить хотя бы видимость лагеря.

Практически весь день я следил за ситуацией вокруг нас, и только около полуночи у меня появилось время, чтобы оценить успехи остальных родов.

Наступление в большинстве случаев было не столь впечатляющим, как у нас. Михаил II так и не решился использовать свой «Оракул» на максимум, так что были и серьезные потери, и даже тактические поражения. Даже ГЭС, которую я помогал захватить несколько недель назад, сегодня едва не потеряли.

На соединение с нами тем временем двигались подразделения соседних княжеств. Пока мы отдыхаем, они перебрасывают силы на этот берег и спешат к нам. Завтра мы должны ударить единым кулаком по Хабаровску.

Царская армия подтягивалась к линии фронта медленно и неохотно. Оно и понятно — государь не для того согнал силы княжеств, чтобы хоронить своих людей. Так что выгребал жар чужими руками. И я его даже не осуждал, все-таки для правителя не существует норм морали или совести.