— Как ты? — спросила сестра, глядя на меня с тревогой.

— Все в порядке, — заверил я ее.

Сергей с отцом остались в Москве, заниматься делами рода Романовых. Хотя брат и хотел полететь с нами, но наследного княжича отправлять Алексей Александрович счел неразумным. Я был с ним согласен — хватит и того, что помимо меня, как следующего князя Уральского, прибудут в качестве членов семьи матушка с сестрой.

Полагаю, дед согласится, что их обеих нужно запереть в особняке под охраной, пока я буду делать свою работу. Конечно, боевые действия теперь ведутся далеко, но нельзя придумать лучшего способа уничтожить род, чем похороны наследника. Ведь съедутся все главы боярских родов, все члены семьи Демидовых. Одним хорошо подготовленным взрывом можно покончить со всеми разом.

Поэтому я взял с собой столько бойцов — нужно быть уверенными в том, что безопасности Романовых ничего не угрожает. Придется немного нарушить протокол, чтобы осмотреть каждую пядь земли, но сейчас не тот случай, чтобы оглядываться на традиции.

Нас встречал десяток бронированных машин. Люди Демидовых быстро смешались с нашими бойцами, все действовали так слаженно, будто не люди, а шестеренки одного механизма.

Нас троих посадили в разный транспорт — может быть, и излишняя предосторожность, но я был совсем не против. Двигались тоже не друг за другом, а отдельными группами. С учетом того, что вдоль трассы размещалась бронетехника, картина выходила тревожная.

Дорогу до особняка князя Демидова я не запомнил, все еще погруженный в раздумья.

Дядя был хорошим человеком. Мы, может быть, и не были особо близки, но я мог с уверенностью сказать, что Кирилл Русланович — достойный княжич, на которого можно положиться в трудную минуту. Нередко я был свидетелем, когда он проявлял свои лучшие качества — честь, отвагу, справедливость. Его отношение к подданным всегда было уважительным. Невзирая на то, кто стоит перед ним, Кирилл Русланович относился к людям по-человечески. Очень редкое качество для этого мира.

На крыльце нас встречала Мария Евгеньевна Демидова. Уральская княгиня была сосредоточена и холодна. Раскланявшись, мы разошлись по комнатам, чтобы привести себя в порядок.

На этот раз в моей комнате слуги повесили одежду с гербами Демидовых. Отныне только так мне и предстоит появляться на этой земле — как наследному княжичу. И хотя я все еще не хотел принимать на себя эти обязанности, но я дал слово Руслану Александровичу, и нарушать его не намерен.

Приняв душ и переодевшись, я поднялся в спальню деда. Здесь дежурила охрана князя, сидел в кресле старый седой медик, рядом с ним дремал целитель. Но меня пропустили без каких-либо вопросов.

— Он будет рад вас видеть, Дмитрий Алексеевич, — шепнул мне охранник, прежде чем открыть дверь.

В спальне не горел свет, только раздвинутые шторы у окна позволяли рассмотреть громадную кровать, на которой лежал Руслан Александрович. На звук открывшейся двери он поднял веки и взглянул на меня.

Рядом с постелью стояло кресло, в которое я и сел. Демидов протянул мне руку, и я сжал его сухие пальцы в своих ладонях.

— Я еще не умер, — произнес печальным голосом князь. — Так что сделай одолжение, Дмитрий, не смотри на меня, как на покойника.

Я кивнул.

— До покойника тебе действительно далеко, — сказал я. — И я не сомневаюсь, что под присмотром Марии Евгеньевны ты проживешь еще не один десяток лет. Князь Демидов крепок, как Уральские горы.

Он прикрыл глаза.

— Я помню, что обещал тебе, Дмитрий, — заговорил Руслан Александрович негромко. — Но обстоятельства изменились, а ты единственный наш кровный сын. Кроме тебя мне не от кого ждать помощи.

— Я от своего слова не отступлюсь, — ответил я. — Так что даже не переживай об этом. Просто поправляйся, а потом мы со всем и со всеми разберемся. Я тебе обещаю.

Он сделал глубокий выдох.

— До похорон Кирилла еще есть время, я провожу сына, как подобает, — сказал он. — А теперь иди, Дмитрий Алексеевич. Дай отдохнуть старику.

— Слушаюсь, князь, — отозвался я, выпуская его ладонь и поднимаясь на ноги.

Да, время до похорон Кирилла Руслановича еще есть. И его хватит, чтобы развернуть полевой пункт «Оракула». Я же теперь наследник, и кое-что имею полное право делать на Уральской земле.

Под моим руководством и в сопровождении охраны Романовых практически сутки технический персонал таскал и соединял оборудование, возводя копию царского «Оракула». Под бункером, в котором разворачивался штаб Урала, я занял практически все свободные помещения, а часть устаревшего барахла и вовсе приказал уничтожить, предварительно скопировав данные. Зато и мощности получил соответствующие.

Соль ситуации в том, что даже «Оракул» не может отследить «паука». Поэтому, когда я войду в ту же систему, которую будут отслеживать Милославские, они ничего не увидят.

Но спешить я не стал. Дядя заслуживал достойных похорон, и наследник обязан на них присутствовать. Ведь нет ничего более угнетающего, чем осознание угасания династии. Демидовы правили Уралом так долго, что, возможно, ни один князь не сможет с ними сравниться по древности. И если я не приду, как наследник Демидовых, это пошатнет моральный дух подданных Руслана Александровича. Этого допускать нельзя.

Так что когда «Оракул» был запущен, я установил три смены из операторов Романовых, прибывших с нами. Их задача — контроль и защита княжества.

Завтра придется вставать очень рано, так что задерживаться в подвале дольше необходимого я не стал и отправился спать. И без того на запуск «Оракула» ушел весь день — пока оборудование доставили, пока подключили.

Слуги Демидовых не особенно понимали, что конкретно я делаю и зачем. Но ни один не посмел оспорить мое решение. Фактически до того момента, как дед встанет на ноги, я стал временным исполняющим обязанности князя Уральского, а это значит, что мое слово — закон.

Единственная, кто мог бы меня остановить, это Мария Евгеньевна. Но бабушка, лишь увидев, как ее люди таскают шкафы и блоки, кивнула мне, показывая, что не станет мешать.

В постель я рухнул настолько утомленным за последние дни, что даже не почувствовал, как голова коснулась подушки.

А утро для меня началось с легкого потряхивания за плечо. Раскрыв глаза, я узнал Анастасию Кирилловну — старшую дочь Кирилла Руслановича. Траурный наряд девушки, похожей на более молодую версию матушки, показался мне черной кляксой, разлитой вокруг белого лица с покрасневшими глазами.

— Дмитрий, вставай, — прошептала она, едва шевеля покусанными губами. — Пора.

Кивнув, я сел на постели, а моя двоюродная сестра покинула мои покои. Едва за княжной закрылась дверь, я сбросил одеяло и проследовал в душ. Сон пошел на пользу, я чувствовал себя полным сил и был готов к новому дню с его проблемами и вызовами.

Перед выходом посмотрелся в зеркало, после чего поправил манжеты рубашки, выступающие из-под рукавов пиджака с гербом Демидовых. Надев перстень с таким же гербом, решительным шагом покинул свои комнаты.

Впереди была долгая процедура прощания, после которой Кирилла Руслановича поместят в родовую усыпальницу Демидовых. И поминальный обед, который будет также развернут по всему княжеству. Естественно, никаких праздников и веселья, только траур и скорбь.

Спустившись по лестнице на первый этаж, я кивками поприветствовал собравшихся в гостиной бояр Урала. Мужчины, многие из которых годились мне не только в отцы, но и в деды, а то и прадеды, уважительно склоняли головы, приветствуя наследника княжества.

Говорить мне ничего было не нужно, так что я дожидался остальных Демидовых и Романовых у первой ступеньки лестницы. Усилив слух с помощью дара, я слушал едва уловимый шепот бояр, собравшихся проводить княжича Уральского в последний путь.

— Романов теперь сменит фамилию? — спрашивал, кажется, Медведев. — Насколько я знаю, он же еще не обручен?

— Придержи коней, за него Волковы уже Василису сватают, — ответил ему незнакомый голос. — И князь лично за нее хлопотал, так что советую не спешить. Помяни мое слово — Руслан Александрович тебя об колено сломает, если ты ему планы порушить вздумаешь.