Я подалась ближе и положила голову Кристиану на грудь. Там, где медленно билось его сердце, поддерживаемое лекарями. Сколько ему ещё осталось? Я подвела его.

Каждый день я листала его дневник, уже знала «от и до» каждую строчку. Все его признания и нежность, которые он изливал на бумагу, когда не мог сказать мне, теперь словно выбили на моём сердце гвоздями. И они кровоточили. День за днём. Я была дорога Кристиану настолько, что он был готов умереть вместо меня.

Теперь казалось, что мы знакомы всю жизнь. Были предназначены друг другу ещё до рождения. Пусть и совсем в другом смысле. В смертельном и по чужой воле. Но ведь мы смогли бы всё переиначить на свой лад. Вырастить цветок там, где другие видели лишь выжженную землю.

Слёзы потекли по щекам, касаясь больничной рубашки, в которую был одет мой жених. Я тихонько всхлипнула, чувствуя, как боль растекается по венам ядом. Снова всхлипнула, на этот раз зло. Потому что ругала себя за то, что расклеилась. В моём случае это непозволительно, от меня зависит его жизнь.

— Нужно пробовать снова, — сказала я Бруньке, разглядывая пуговицу на рубашке Кристиана. — Столько сколько потребуется. Миллион раз, если придётся.

— Эви… — голос Бруньки был какой-то странный.

— Знаю, ты думаешь, что я себя загоняю, но я по-прежнему верю в успех… — твёрдо сказала я.

— В успех чего?

Хриплый и немного грубый мужской голос заставил меня перестать дышать. Я моргнула, затем медленно подняла голову. На меня смотрели до боли знакомые синие глаза. В них была вселенская усталость и некоторая растерянность.

— К-кристиан? — сама не заметила, как пальцы вцепились в его плечи. Я подтянулась повыше и уставилась в его лицо, не веря своим глазам.

— Что-то меня мутит, — сказал он, откидываясь на подушке. — Дай угадаю, мы сделали этого императорского урода, меня вытащили и доставили в госпиталь. Повезло.

— Хорошо, что он всё помнит, — раздался позади голос Бруньки.

— Что с этим ублюдком?

Я не сразу поняла, что он про императора.

— Император умер, — ответила за меня Брунька. — У нас уже новый появился.

— Как ты себя чувствуешь? — я всё ещё не могла прийти в себя. Казалось будто это сон, и я вот-вот проснусь.

— В целом сойдёт, но мутит, — повторил Кристиан. — Что значит новый император? Так быстро?

— Год прошёл, — замогильным голосом ответила Брунька. — Мы уже думали, что ты всё… ну того…

Кристиан резко сел, удерживая меня руками за плечи:

— Эви, что за шутки? Какой год?

Я подняла руку и провела пальцами по его лицу. Оно было тёплое. От этого ощущения я снова едва не разрыдалась от счастья.

— Извини… — не сразу нашлась я. — Но Брунька говорит правду. Ты лежал здесь целый год. А твоя мать и я пытались найти способ помочь тебе.

— Эвелин, как ты? — Кристин пальцем стёр слёзы с моей щеки. — Прости… я должен был быть рядом. Что произошло?

— Пожалуй, оставлю вас, — вклинилась Брунька и хлопнула дверью.

Я нахмурилась, а затем скинула туфли, забираясь на кровать с ногами и с отчаянием прижимаясь к груди Кристиана.

— Произошло то, что я с ума едва не сошла, — зашептала я, обнимая его двумя руками и всё ещё не веря, что получилось.

— Эй, тс-с, — Кристиан успокаивающе погладил меня по спине. — Расскажи мне всё, маленькая красная мышка.

И я принялась рассказывать о том, как мы волновались, как работали над созданием лекарства для него, для вырожденцев, о том, как меняется империя, и как меняются в ней все.

Я села рядом с Кристианом, он взял мои руки в свои. Он слушал меня молча. Я видела, как меняется его лицо. От ошарашенного и беспокоящего до одобрительного и устало-счастливого.

Между моим рассказом зашла Брунька и смущённо сказала, что ей пора ехать.

— А ведь всё было не зря, — сказал Кристиан спустя минуту, как я закончила. — Мир действительно изменился.

Я улыбнулась в ответ. Раньше ведь и правда я вряд ли смогла бы взять на работу Бруньку. Теперь же никто не смел смотреть на неё косо.

— Мир изменился, только вот ты остался таким же, — тихонько рассмеялась я. — А я поумнела за целый год. Набралась опыта.

— Какого такого опыта? — Кристиан нахмурился, вглядываясь в меня, в его глазах начал зарождаться шторм. — У тебя кто-то появился?

Я спрятала улыбку и кивнула.

— Я влюблена.

Услышала в ответ тяжёлый вздох. Но глаз поднять так и не смогла.

Странно, раньше мне казалось, что Кристиан недостижим. Сейчас же… я вспомнила его дневник и вдруг покраснела. От чего-то стало стыдно смотреть ему в глаза. Я ведь читала его мысли… самые потаённые и… ух.

— Влюблена? — Кристиан откинул одеяло и рывком притянул меня к себе. — Скажи, мать ведь передала тебе мой дневник?

Я замерла, глядя в слегка прищуренные насмешливые драконьи глаза. Слабо кивнула, закусив губу.

— Передала.

Руки Кристиана сжимали мою талию, драконица внутри вся взбудоражилась, посылая мне абсолютно недвусмысленные сигналы мигом заполучить нашего мужчину, нашего дракона. И не отпускать. Я затолкала её мысли и чувства как можно дальше.

— Я хотел, чтобы ты узнала. На случай, если меня не будет, чтобы сказать. Ты ведь читала? — голос был вкрадчивый с бархатными нотками.

— Ну-у совсем немного и кусочками, — смущённо прошептала я, поудобнее устраиваясь на Кристиане.

Я всем телом чувствовала его близость, тепло. Оно окутывало меня, заставляя дышать чаще. От Кристиана по-прежнему пахло цитрусом, к нему примешивался запах мяты и настоек, которыми его поили лекари.

— Лгунья, — он рассмеялся, утыкаясь носом в мою шею.

Я замерла, ощущая его дыхание на своей коже. Вдруг почувствовала поцелуй на шее и прикрыла глаза, обнимая руками сильные мужские плечи. Кристиан двинулся выше, находя мои губы и с нежностью лаская их. Я было подалась навстречу, но он отстранился, заглядывая мне в глаза.

— Прости меня. Мало того, что тебя чуть не убили, так ты ещё и целый год потратила на то, чтобы вытащить меня. Такая себе жизнь для молодой девушки. И учёба…

— Я не жалею. И учёба на военном всё равно мне не нравилась, — серьёзно и почти с обидой ответила я. — И ты не виноват, в том, что произошло. Ты спас меня. Так что я тебе обязана и благодарна.

— Так ты помогла мне из благодарности?

— Не только, — я потянулась вперёд и прижалась своим носом к его.

Улыбнулась, почувствовав, как руки Кристиана вжимают меня в его сильное тело ещё сильнее.

— Ты прав, я солгала. На самом деле я читала твой дневник от и до, — прикрыв глаза сказала я. — Сотни и тысячи раз.

— Ой! — пискнула я, когда внезапно оказалась прижата к кровати.

Кристиан навис надо мной сверху:

— Тогда ты знаешь, о чём я постоянно думаю. Даже сейчас.

Я не успела запротестовать и сказать, что он ещё слаб, или что кто-то может войти. Его губы смяли мои с неожиданным напором. Руки коснулись талии и поползли вверх, сжимая грудь.

Было бы ложью сказать, что я об этом не думала. За весь год я ни разу не посмотрела на другого, хотя тех, кто пытался добиться моего внимания, стало внезапно слишком уж много. Но в моих мыслях был только он.

Сейчас мне казалось, что сбываются мои самые тайные мечты. Я выгнулась, когда почувствовала губы Кристиана на своём животе. И когда уже он успел оттянуть мою простую лабораторную блузку вверх?

— Проклятье, — выдохнул он, отстраняясь. — Прости.

Я почувствовала досаду, когда Кристиан резко встал на ноги. Но тут же отругала себя. Нужно беспокоится о нём. Ведь он только пришёл в себя!

— Тебе плохо?

Мой жених отрицательно мотнул головой.

Его чёрные волосы слегка отросли, Кристиан немного похудел, но благодаря поддерживающим зельям почти не изменился. И его взгляд теперь стал таким же колким и резким.

— Утром твоя матушка с братом приедут в госпиталь, — сказала я, всё ещё жадно разглядывая его.

— А отец?

— Они развелись. Гвендолин винила в произошедшем мистера Сальваторе. Мне жаль, что так вышло у вас в семье…Так что я не знаю, что делать. Хотя, наверное, надо и ему позвонить?