Кропоткин подошёл ближе, внимательно изучая меня.

— Вы сами схватили слишком высокую дозу, — тихо сказал я, вытирая пот со лба. — Нужно срочно пройти очистку.

Он кивнул, хотя его взгляд был устремлён не на меня, а на край карьера, где раньше светилось Искажение. Там теперь было тихо, словно ничего и не происходило, но мы оба знали — на этом дело не закончится.

— Это сейчас не важно, — его голос был низким, но в нём звучала стальная решимость. — Нам нужно выяснить, есть ли ещё очаги.

Я чувствовал, что он едва держится на ногах, но его желание выполнить свою работу перекрывало усталость. Это было похвально, но рискованно. Его магический резерв был почти исчерпан, и если мы наткнёмся на новый выброс, он может просто не выдержать.

— Я разберусь, — сказал я, встретившись с его взглядом. — У меня резерв больше. Найдите Яковлеву.

Кропоткин неохотно кивнул, зная, что я прав. Я двинулся дальше, вдоль краев карьера, осматривая местность. Ощущение магии Искажения постепенно ослабевало, но всё равно казалось, что она всё ещё витает в воздухе, словно туман, который невозможно увидеть, но можно почувствовать кожей.

Я почувствовал едва различимый след энергии, тянущийся в сторону от карьера. Это было как слабое мерцание на периферии моего восприятия, остаточная энергия, которую большинство магов могло бы не заметить. Но для меня это было как инстинкт — я не мог игнорировать её.

— Вы что-то почувствовали, Алексей?

— Да, — кивнул я, не отрывая взгляда от следа, который тянулся вдоль края карьера и уходил в неизвестность. — Остаточная энергия. Она ведёт куда-то дальше.

Кропоткин прищурился, пытаясь рассмотреть то, что видел я, но в его взгляде читалась неопределённость. Не все маги могли ощущать Искажения так, как это умел я. Для большинства людей это было невидимым, почти эфемерным явлением, которое проявляло себя только в моменты активности. Но я мог видеть следы даже после того, как опасность, казалось бы, миновала.

— Ладно, — сказал он, вздыхая. — Идите, проверьте, что там. Сразу зовите, если что-то найдете.

След был тонким, едва различимым, но он вел меня уверенно. Я двигался быстро, почти на автомате, как будто не мои ноги несли меня, а сама энергия тянула за собой. Вскоре я вышел к забору — высокому металлическому ограждению, покрытому ржавчиной. Оно отделяло территорию карьера от прилегающих участков, которые были покрыты лесами и не использовались для разработки. След заканчивался прямо перед забором.

Но что-то здесь было не так. Моё тело буквально зудело от нарастающего напряжения, как если бы Искажение где-то рядом всё ещё было активно. Я прижал руку к металлическим прутьям забора, пытаясь уловить, что скрывалось за ним.

И тут я заметил его. В тени забора, сжавшийся и дрожащий, прятался рабочий в ярком оранжевом комбинезоне и каске. Его глаза были широко раскрыты от ужаса. Я медленно подошёл к нему, стараясь не напугать.

— Эй, — окликнул я его, присев на корточки, чтобы встретиться взглядом. — Всё в порядке. Что ты здесь делаешь?

Мужчина вздрогнул, но, увидев меня, кажется, немного расслабился.

— Вы… Вы их тех, кто борется с… этими штуками? — его голос дрожал, как и руки, которыми он крепко обхватил свои колени.

— Да, — я кивнул. — Мы устранили аномалию. Но мне нужно знать, что находится за этим забором. Ты что-нибудь знаешь об этих местах?

Рабочий нервно огляделся, как будто боялся, что кто-то услышит его слова. Затем он заговорил, сбиваясь и проглатывая слова:

— Там земля Юрьевских… Пару лет назад они купили её у баронессы фон Таубе, я раньше на нее работал. Но там ничего нет. Просто лес и камни на много километров вперёд. В ту сторону не ведётся разработка мрамора.

Юрьевские. Все скупили, что могли. И если след ведёт туда, то Искажение, возможно, было связано с ними. Моя интуиция подсказывала, что именно за этим забором скрывается что-то важное. Возможно, ещё одно Искажение, или нечто, что могло его вызвать.

— Понятно, — сказал я, кивая рабочему. — Ты молодец, что спрятался. Здесь небезопасно. Найди остальных и уходи отсюда.

Мужчина кивнул, но оставался на месте, всё ещё напуганный. Я не стал его подгонять. Важно было разобраться с тем, что находилось за забором.

Я готов был перелезть через ограждение и двинуться дальше по следу, когда услышал позади быстрые шаги. Оглянувшись, я увидел Ногтева, который бежал ко мне. Его лицо было напряжённым, и я сразу понял, что что-то случилось.

— Алексей! — крикнул он, подбегая ближе. — Ты должен вернуться!

— Что случилось? — спросил я, напрягаясь. Внутри всё перевернулось от нехорошего предчувствия.

— Машина… Ваша напарница пропала.

Я замер, а затем медленно повернулся к лейтенанту.

Краем глаза заметил, как напуганный рабочий все же взял себя в руки и принялся бочком двигаться вдоль забора в сторону карьера.

— Простите, я… это… пожалуй, пойду, — сказал он.

— Так, стоп — я развернулся к Ногтеву всем корпусом. — Я оставил ее под охраной Урусова. Что с лейтенантом?

Ногтев помрачнел и опустил глаза, а затем молча покачал головой. Сам Ногтев едва дышал, как будто каждое слово давалось с трудом.

— Урусова нашли мёртвым в машине, — выдавил из себя он. — А Катерина Дмитриевна… Исчезла.

Отойдя от забора, я жестом показал, что мы будем выходить на тропу.

— Как? — спросил я, имея в виду причину гибели.

Ногтев все это время казался растерянным.

— В том и дело, что непонятно! Мы нашли его в машине. Он просто… умер. Без видимых признаков насилия. Яковлева сейчас проводит диагностику, но, похоже, что сердце просто остановилось. Вы, Алексей, разбираетесь в аномалиях и можете чувствовать их энергию. Я вот подумал, не могла ли аномалия его как-то убить… Ну не ваша же девица, в самом-то деле!

Я внимательно посмотрел на Ногтева.

— Сама по себе аномалия так не убивает, — сухо ответил я. — Катерина — точно мимо, ей бы и в голову не пришло подобное. И она не могла просто исчезнуть. Я знаю ее, она бы с ним осталась и попыталась бы оказать помощь.

Ногтев рассеянно кивнул.

— Конечно. Катерина Дмитриевна показалась мне ответственной девушкой… Но вдруг…

Я заметил, что увиденное почти раздавило молодого лейтенанта. Он ведь был ненамного старше меня — явно только выпустился из училища. А тут почти в один момент и мощное Искажение, и потеря товарища.

Сблизиться мы не успели, но Урусов показался мне неплохим парнем. Простоват, где-то даже грубоват, да и юмор не всегда удачный. Но сотрудником он был исполнительным и при мне глупостей не делал.

И мне совершенно не верилось во внезапную остановку сердца.

— Свидетели есть? — спросил я, уже понимая, что ответ будет отрицательным.

Ногтев снова покачал головой.

— В суматохе никто ничего не видел, Алексей Иоаннович. Когда аномалия открылась, все тут же отвлеклись на нее. Эвакуация, то да се… Мы ведь тоже не сразу вернулись к машинам — нужно было людей вывести, оцепить пораженную зону… А когда заметили, было поздно.

Неожиданно молодой лейтенант остановился и закрыл лицо ладонями.

— Нельзя было оставлять их! Я же нутром чуял, что здесь что-то не так…

Мне показалось, что он даже всхлипнул, не в силах сдержать эмоций. Нет. Я все понимаю, но сейчас мне нужен лейтенант как полноценная боевая единица. Товарища жаль. Но нужно работать.

Тем более что Катерина была черт знает где.

— Ярослав, — я подошел к нему ближе и заставил посмотреть на меня. — Пожалуйста, соберитесь. Я понимаю, что к потерям нельзя подготовиться, но такова наша служба. Вы очень нужны и мне, и майору, чтобы во всем разобраться. Горевать будем потом.

Лейтенант пару мгновений молчал, а затем тряхнул головой.

— Да, вы правы, Алексей. Я немного раскис. Прошу прощения и обещаю, что это не повторится.

— Раскиснуть не стыдно. Главное — собраться. А собраться нужно быстро. Если Урусов погиб не своей смертью, мы должны сделать все, чтобы схватить и наказать виновных. И мы это сделаем. Вперед.