— Чёрт… — пробормотал я сквозь зубы. — Мощно.

Но ещё больше меня поразило то, что Катерина резко побледнела — не от страха. Сработала чувствительность к аномальной силе. Губы девушки побелели, взгляд застыл в одной точке, а руки дрожали. Она прижала ладони к вискам, словно пытаясь заглушить невыносимый шум, который слышала только она.

Я сразу понял — она тоже почувствовала это. Но для неё, судя по всему, это было новым ощущением, к которому она не была готова. Она начала привыкать к своим новым способностям, но такие мощные выбросы аномальной энергии явно были для неё слишком тяжёлыми.

— Катя! — почти выкрикнул я, обернувшись к ней. — Не уходи! Не отключайся от реальности!

Её дыхание было прерывистым, словно каждый вдох давался с огромным трудом.

— Это… — прошептала она едва слышно, не отрывая взгляда от пустоты перед собой. — Это что-то… сильное. Слишком сильно… Как будто… не сдерживается…

Она почти не могла закончить фразу, её голос дрожал. Я заметил, как на её лбу выступили капли холодного пота. Она явно ощущала аномалию куда сильнее, чем я. Её неподготовленное сознание было как открытая книга для таких мощных энергий, и сейчас её с трудом удавалось удержать в реальности.

— Катя! — повторил я, встряхивая её чуть сильнее, пытаясь вернуть её к настоящему моменту. — Ты должна сосредоточиться. Это всего лишь выброс. Дыши глубже. Тебя сейчас потянет туда, но ты должна сопротивляться. Слышишь?

Она медленно кивнула, но её дыхание оставалось тяжёлым, как будто каждый вдох причинял ей боль.

Урусов, наблюдая за нами, нахмурился и придвинулся ближе, тревожно глядя на Катерину.

— Алексей Иоаннович, что с ней? Она плохо выглядит. — Его голос был полон беспокойства, он явно не понимал, что происходит.

Я повернулся к нему, прищурив глаза. Объяснять всё не имело смысла, тем более что он не знал ни о Катиных способностях, ни о том, как на неё действуют аномалии. Но прятать правду тоже не было смысла — ситуация была слишком серьёзной.

— Это не болезнь, — спокойно сказал я, стараясь говорить твёрдо, чтобы не испугать его. — Где-то совсем рядом только что разверзлась аномалия. Сильная. Катерина почувствовала её. Мы оба можем чувствовать такие вещи, но это для неё ещё в новинку. Ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

— Аномалия? — Урусов выпрямился, его глаза округлились. — Насколько близко?

Черт! Он же вообще был дубовым по части эфира — не почувствует. Пока объяснишь, проще все самому трижды сделать.

Я кивнул, бросив быстрый взгляд на ворота карьера. Меня тоже туда тянуло. Значит, аномалия была в рабочей зоне. И сейчас там было полно народу.

— Рядом, — уточнил я, не давая панике взять верх. — Где-то на территории карьера. И она активировалась сейчас. Я должен предупредить майора и помочь. Они не справятся сами.

Катерина глубоко вздохнула, её дыхание постепенно стало ровнее, но её лицо оставалось бледным. Она подняла на меня взгляд, в котором я прочитал не столько страх, сколько решимость.

— Я должна… пойти с тобой, — сказала она тихо, но твёрдо. — Та активная зона. Я смогу помочь.

— Нет, Катя, — я покачал головой. — Ты ещё не восстановилась после кризиса, рано лезть в пекло. Оставайся здесь с Урусовым.

Она открыла рот, чтобы возразить, но затем, видимо, осознав, что сопротивляться бесполезно, просто сжала губы и молча кивнула.

— Я скоро вернусь, — пообещал я и вылез из машины.

И лишь приблизившись к воротам, увидел, что случилось…

— Твою же…

Стены карьера давили тысячелетней мощью, а воздух, казалось, стал настолько густым, что его можно было резать. Каменоломни были огромны. Вокруг простирались громадные отвалы гранита и мрамора, белые как кости.

Антонов, Сийтонен и вся честная братия безмолвно взирали на разверзнутую аномалию — Искажение угораздило открыться прямо на участке, где велась активная добыча. Кропоткин, Ногтев и Яковлева уже активировали собственную магическую защиту и сейчас ставили барьер.

— Анна! Удерживай связку! — воскликнул майор. — Плотнее вяжи!

Но аномалия была слишком велика — втроем не справятся. А столько ртути, чтобы она покрыла весь участок, у нас не было. По паре баллонов в каждом багажнике, и то на всякий случай.

Я бросился к ним, на ходу расталкивая потерявших дар речи Сийтонена и Антонова. Охранники Антонова пытались увести мужчину, но тот застыл, пораженный зрелищем. Понять можно: Искажения завораживают. Но вместе с тем и убивают.

— Чего встали? — рявкнул я так, что «пиджак» подпрыгнул от неожиданности. — Пошли вон отсюда! Опасная зона!

Сийтонен замер, с горечью наблюдая за тем, как взорвавшаяся аномалия расколола добытую породу, разметала рабочих и инструменты.

— Микко, вам нельзя здесь оставаться, — сказал я, встряхнув купца за плечи. — Нужно уводить людей. К черту технику, нужно объявлять полную эвакуацию.

Сийтонен медленно повернул на меня совершенно бледное лицо.

— Так вот откуда берется белая хворь…

У меня не было времени выводить гражданских из шока. Сначала — подпитать защитный барьер и согласовать действия с главным. Я подбежал к Кропоткину, который вовсю помогал Яковлевой и Ногтеву накачивать барьер эфиром и стихиями.

— Я подстрахую, — сказал я, включаясь в работу, и тут же принялся перестраивать вязь заклинания на более прочную. — Удержу, ваше благородие.

— Николаев, какого черта? Я же приказал вам…

— Какая это у вас по счету аномалия?

— Третья…

— Их у меня было больше, и я знаю, что с ними делать, — сказал я, поднимая новый барьер вместо хиленького старого. Пока подмога прибудет, здесь все живое подохнет. Ждать нельзя.

Яковлева и Ногтев переглянулись, ожидая приказа главного. Майор и сам понимал, что я был прав. Случись оказия просто в лесу, можно было бы просто закрыть зону поражения барьером и курить бамбук до прибытия химиков. Но здесь было не меньше пары сотен рабочих.

— С этим не поспоришь, — сухо бросил Кропоткин, бросая короткий взгляд на Антонова и Сийтонена. — Ногтев, Яковлева! — скомандовал он громко. — Организуйте эвакуацию людей с карьера. Микко, привлеките свою охрану. Пусть используют громкоговорители, выведите всех рабочих из опасной зоны.

Сийтонен кивнул, вытирая со лба пот. Его отпустил оцепенение, и он наконец-то пришел в чувство. Купец дал знак своим людям, и охранники тут же бросились к громкоговорителям, крича через рупоры команды по эвакуации.

— Немедленно покинуть карьер! Всем покинуть рабочие зоны! Уходим в сторону главного выхода! Быстро, но без паники! Проход только по оборудованным дорожкам!

Ногтев и Яковлева присоединились к охранникам, помогая направлять людей, следя, чтобы все шли организованно и без лишней паники. Среди рабочих началась некоторая суматоха. Но, видимо, они привыкли к опасностям, связанным с карьерными работами, и хотя беспокойство было заметным, паники всё-таки удалось избежать.

— Тащите ртуть! — крикнул я.

Тем временем Кропоткин схватил телефон и, отойдя чуть в сторону, принялся звонить. Его голос звучал напряжённо:

— Здесь жара, повторяю, у нас жара! Уровень опасности — высший! Нам срочно нужна группа демеркуризации и подкрепление. Резче!

Он швырнул трубку в карман и посмотрел на меня.

— Подмога в пути, но пока доедут…

— Сами справимся. Мне нужен один помощник.

— Только один? — удивился майор.

— Я же Черный Алмаз. Какой от меня толк, если я не экономлю силы Спецкорпуса?

Кропоткин смерил меня оценивающим взглядом.

— Генерал-лейтенант вам доверяет, — коротко сказал он. — А я доверяю ей. Каков ваш план, Алексей?

Что ж, приятно, когда все только по делу.

— За мной, ваше благородие. Держитесь чуть в стороне, в нескольких шагах от меня. Это первая фаза. Если сейчас лопнет портал, могут полезть твари. Прикройте меня, я подойду ближе.

Я держал барьер слишком большого радиуса. Пока хватало сил, да и переработка аномальной силы в эфир уже работала вовсю — кровь кипела. Но чтобы закрыть окаянного, придется пробраться в самое сердце.