— На землях Юрьевских, — добавил я. — Старых и новоприобретенных.

Илонен оглядел меня с ног до головы и явно удивился моему возрасту — ничего, не привыкать. Затем зачем-то нервно вытер руки о старую рабочую куртку и кивнул, пригласив нас внутрь. В вагончике было тесно, но уютно, на столе стояла кружка с остывшим кофе и карта участка, размеченная карандашом.

Илонен достал другую карту — помасштабнее.

— Тут у нас не так много дорог, — начал он, указывая на карту. — В основном только те, что ведут к карьерам. Есть ещё пару старых троп, которые знают только местные, но там даже вездеходу трудно будет пройти. Ближайшая деревня — в трех километрах отсюда, но если бы я прятался или кого-то прятал, то туда бы не поехал.

— Заметят?

— Ага. Есть еще старый хутор к северу от карьера. Когда-то был охотничьим домиком баронов фон Таубе. Но он сгорел, и там вообще не спрятаться. Только дождь переждать под остатками сарая…

— Все же нужны места, куда ведет дорога, — сказал я, осматривая карту.

Местность здесь и правда была не самая приятная для путешествий. Я увидел несколько деревень, разбросанных вокруг карьера на расстоянии пять-десять километров.

— Хотя вот если нужно было бы срочно спрятать кого-то или что-то… — Илонен ткнул на маленькую точку на карте, где виднелся схематично нарисованный домик. — То я бы поехал вот сюда.

— Что за место? — спросил я, с интересом разглядывая обозначение. Километров десять-пятнадцать отсюда по старой дороге.

Илонен откашлялся.

— Это старинная усадьба, прежде там был господский дом — бароны приезжали отдохнуть от суеты, мой дед у них егерем служил, пока не… Она находится прямо посреди леса. Когда-то дорога там была хорошая, но сейчас — только пешком или на вездеходе.

Микко Сийтонен нахмурился.

— Это территория фон Таубе… Хотя нет, уже Юрьевских. Карта старая, разметка границ неактуальная.

— Усадьба действующая? — спросил я.

Бригадир лишь печально усмехнулся.

— Куда там… Хотя теперь вот уже и не знаю.

— Сереж, расскажи ему, — приказал Сийтонен.

— Да небылицы же, Микко Симович. Пьяницы что угодно наплетут, лишь бы им еще налили. Зачем отнимать время у серьезных людей?

Теперь мне уже стало интересно.

— Расскажите, господин Илонен, — кивнул я. — Я служу в структуре, которая специализируется на борьбе с тем, что тоже совсем недавно считали небылицей.

Бригадир глубоко вздохнул и оглядел помещение, будто проверяя, никто ли не подслушивает, прежде чем начать свой рассказ. Он пододвинул стул ближе к столу и сел, сцепив пальцы на коленях.

— Усадьба эта очень старая, ей больше двухсот лет, — начал он медленно, словно перебирая в голове воспоминания. — Раньше она принадлежала барону фон Таубе. Его род был довольно известным в этих краях, хотя сам последний барон прожил недолго. Странный был человек, судя по рассказам. Переселился из Петербурга сюда, жил уединенно, постоянно заказывал какие-то большие посылки почтой и что-то строил. Но умер барон… странно.

Я кивнул.

— Продолжайте.

— Говорят, фон Таубе в молодости сильно увлекался всякими оккультными науками. Дед мой говорил, что барон-то немного не в себе был и занимался то ли химией, то ли алхимией… Никто точно не знает. Он редко показывался на публике, предпочитал проводить время в своих экспериментах. С женой они детей так и не родили. И вот однажды его лесная лаборатория взорвалась, а с ней и половина дома сгорела. Барон погиб, людей тоже побило. Все считали, что это был несчастный случай, но по округе пошли слухи, что доигрался барон со своими экспериментами… Вроде как видели после взрыва всякую нечисть — синих собак, чудовищ и прочие диковины.

Илонен хмыкнул, явно не веря в эти рассказы, и бросил взгляд на меня.

— Но вы же понимаете, как оно бывает, — добавил он, пожав плечами. — Люди любят придумывать всякие байки. Баронесса, его вдова, больше туда не возвращалась. Замуж повторно не вышла, хотя была ещё молодой и красивой. Жила на отдалении и никак с усадьбой не связывалась. Поговаривают, что фон Таубе и её в своё время чем-то напугал, но кто их теперь разберет?

История сама по себе могла показаться очередной деревенской легендой, но в свете последних событий и постоянного присутствия Искажений она звучала совсем не так уж невероятно. Юрьевские явно что-то знали, раз купили эту территорию. Быть может, байки были вовсе и не байками.

— Что стало с усадьбой после того, как барон умер? — спросил я, пытаясь связать детали в единую картину.

— Да забросили ее, восстанавливать не стали. Уже лет пятьдесят гниет…

Микко кивнул:

— Детьми мы иногда ездили туда на велосипедах и лазали, чудовищ искали. Ясное дело, никого не нашли… Просто большой старый дом. Но несколько лет назад эту землю купили Юрьевские. Обнесли усадьбу забором, и всё. Никто не знает точно, что они там делают, если вообще что-то делают. Вроде приезжали какие-то машины, вывозили какой-то мусор, но усадьба на отшибе, и я особо не следил.

Я внимательно уставился на Сийтонена и улыбнулся.

— И вы утаивали от нас столь колоритное местечко… Мне нужен один из ваших вездеходов.

Кропоткин устроил временный штаб в одном из вагончиков.

Предполагалось, что люди Сийтоненов до конца дня покинут территорию вместе с оборудованием и даже этими пресловутыми вагончиками, то теперь хрен и этому Антонову, и Юрьевским, и Павловичам. Пусть подотрутся своими предписаниями.

Мы останемся здесь так долго, как потребуется. И в их же интересах не вякать.

— Алексей, — майор обернулся на шум, когда мы с Микко поднялись по лестнице. — Есть успехи?

— Не уверен, что это можно считать успехом. Но кое-что интересное мы выяснили.

Я пересказал всё, что разузнал от бригадира. Микко стоял рядом, кивая, подтверждая мои слова и добавляя детали. Кропоткин внимательно выслушал нас, барабаня пальцами по столу.

— Заброшенная усадьба, говорите? — его голос оставался тихим, но в нём зазвучала стальная нотка. — И Юрьевские охраняют её. Точнее, кто-то из их представителей. И на кой-черт, по-вашему, им сдалась эта развалина?

— Это и нужно выяснить, — отозвался я. — Сам задаюсь этим вопросом. Но со слов Илонена все весьма подозрительно.

Кропоткин нахмурился, склонившись к картам на столе. Его пальцы медленно водили по одной из них, словно он пытался найти ответ в линиях дорог и лесов. Внутри меня росло нетерпение. Вся ситуация была слишком странной, чтобы не действовать.

— Усадьбу точно нужно проверить, — я заговорил снова. — Мы не можем рисковать. Если Катерина там, мы обязаны её найти.

— Мы не знаем, что она точно там.

— Но нужно с чего-то начинать поиски! К тому же я ощутил заметный след Искажения, и ведет он как раз в ту сторону. Это развязывает нам руки.

Кропоткин долго молчал, собираясь с мыслями. Потом, наконец, заговорил, тихо, но не терпящим возражений тоном:

— Мы не можем пойти туда прямо сейчас. Нужно дождаться подкрепления. Мы должны действовать с умом. Если эти… они настолько обнаглели, что похитили представительницу рода Романовых, уверен, они будут готовы и к нашему визиту.

— Понимаю, — ответил я. — А еще похищение Катерины может быть ловко расставленной ловушкой… на меня. Они ведь понимают, что мы станем ее искать. И наверняка знают, что я отправлюсь на поиски. Но нам нельзя бездействовать.

Микко переводил удивленный взгляд с Кропоткина на меня.

— Что здесь вообще происходит, господа? — шепотом сказал он. Купец выглядел напуганным.

— Долгая история, — печально улыбнулся я.

— И секретная, — добавил Кропоткин.

Микко уставился на меня.

— Вы считаете, вас хотят заманить в ловушку? Но зачем?

— Долгая история, господин Сийтонен. Столичные разборки.

Купец нахмурился и пробубнил что-то себе под нос. Кажется, сетовал на то, что от столицы вечно были одни лишь проблемы.

Майор снова посмотрел на карту, а затем поднял на меня серьёзный взгляд.