Аполлон долго молчал, обдумывая мои слова. В его глазах вспыхнуло раздражение, но он взял себя в руки и кивнул, хотя неохотно.
— Хорошо, — наконец произнёс он. — Я сделаю это. Но мы должны продолжать изображать наш конфликт перед всеми. Никто не должен знать, что мы теперь сотрудничаем. Даже наши одногруппники.
А он молодец. Начал понимать, к чему я клонил.
— Согласен. Знать об этом будем только мы двое. Ни Юсупов, ни Лёва, ни Эристов. Никто. За каждым могут следить, — добавил я.
Мы стояли в мрачной тишине пустого коридора, только слышался едва различимый шум за стенами корпуса. Аполлон, явно не в своей тарелке, вдруг вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза.
— Есть ещё кое-что, — его голос прозвучал тихо, но настойчиво. — Мне нужно, чтобы ты сделал одну вещь.
— Какую? — я нахмурился, чувствуя, что сейчас наверняка прозвучит нечто странное.
— Ударь меня.
Я моргнул, не веря своим ушам:
— Что?
— Врежь мне, Алексей. Мне нужен синяк или ссадина. Чтобы это было заметно, — его глаза вспыхнули решимостью, но в голосе сквозило напряжение. — Я собираюсь использовать это для своей миссии.
Вот это я понимаю — радикальный подход. Аполлон смотрел на меня с такой серьёзностью, так решительно, словно собирался идти на голгофу. И мне почему-то стало смешно. Но парень не шутил. Воспитанный боевиком, он, судя по всему, был немного профдеформирован.
Не то чтобы я так сильно любил бить людей, но просьба, да еще из уст вредины Безбородко казалась ироничной и уж очень соблазнительной.
— Уверен? — переспросил я, не сдержав улыбки. — Меня ведь дважды просить не нужно.
— Бей давай! Это часть плана. Нужно, чтобы они увидели конфликт и его проявление. Побои как оскорбление — идеально. Я собираюсь показать им, что действительно готов к этой «игре». Они подумают, что я увлёкся местью, что готов на крайние меры.
— И ты думаешь, они поведутся на такой очевидный трюк?
— Это будет дополнительный аргумент. Не думай, что если я держусь подальше от интриг, то не знаю, как они работают. Придумаю, как все сплести. Так что бей давай. Для обоих стараюсь. И для Катерины. Если она пострадала по их вине…
Ситуация и правда принимала неожиданный оборот. Но решительность Безбородко даже вызвала у меня уважение. И, судя по тому, как дрогнул его голос и сжались кулаки при упоминании Кати, кажется, он не очень-то и ровно к ней дышал…
— Ладно, пусть лучше ты, чем они найдут кого-то другого. Но без глупостей, Аполло. Просто сделай то, что сказано, а потом жди. Сам никого не ищи.
— Я знаю, что делаю, — уверенно ответил Аполлон, отступив на шаг назад, давая мне пространство для удара. — Бей.
Он явно не ожидал, что я сделаю это быстро. Без театрального замаха, без предупреждений. Просто двинул ему в скулу — недостаточно сильно, чтобы что-нибудь сломать, но этого должно было хватить, чтобы появился след.
Кулак с силой врезался в скулу Аполлона. Он резко отшатнулся, ухватившись за лицо, но, как я понял по его выражению, не потерял самообладания. Лицо тут же начало краснеть, синяк не заставит себя ждать.
— Ты как, Аполло?
— Тяжелая у тебя рука, Николаев… — пробормотал он, держась за лицо и выпрямляясь. — Хороший удар.
— Отомстишь на спарринге. Завтра как раз тренировка по отработке боевых навыков. Все, теперь иди. Баранов наверняка тебя обыскался. И помни — никому ни слова. Даже Юсупову.
— Никому, — подтвердил он, коротко кивнув. — Мы действуем только вдвоём.
Безбородко быстро оглянулся, чтобы снова убедиться, что за нами никто не следил, и направился к выходу. Я остался на мгновение один в полутёмном коридоре, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Мне тоже следовало поспешить.
Сдав грязное и получив чистое, я направился прямиком в офицерскую столовую, где мне предстояло помогать с подготовкой ужина.
— Николаев, вы что, заблудились⁈ — На меня тут же накинулся дежурный офицер. — Десять минут до звонка на ужин, а вы только сейчас принесли скатерти. Они хоть достойно выглажены?
— И накрахмалены! — Я передал ношу другим служащим. — Я и правда немного заплутал. Нам ведь то крыло не показывали…
— Отставить разговоры. Помогите остальным. Где цветы? На каждый стол — вазу! Пепельницы не сейчас, а только после трапезы!
Офицер жестом отправил меня заниматься столами, а сам привычно торопил остальных служащих. Порядки здесь царили почти что ресторанные, особенно за ужином. Ужины могли длиться долго, за ними обсуждались события дня, и офицеры использовали это время для отдыха.
Я двигался по залу, расставляя приборы, подготавливая бокалы для вина, привычно выполняя свою работу. За окном закатное солнце окрашивало небо в багрово-оранжевые оттенки, словно предупреждая о грядущих переменах.
Стоя перед дальним столом у окна — за ним как раз любила ужинать Шереметева, я с особой тщательностью поправлял грузики на краях скатерти. Чтобы ни одной складочки. И внезапно перед окном мелькнуло что-то серое. Или мне так показалось.
— Гааа! — Это невозможно было расслышать физически, но голос Чуфты ударил мне прямо в мозг по ментальному каналу.
Вернулись наконец-то, лентяи.
За окном, на подоконнике, сидели две чайки. Серо-белые перья сверкали в лучах заходящего солнца, а оранжевые глаза смотрели прямо на меня. Арс и Чуфта, родненькие мои.
Я сосредоточился, мысленно протягивая руку к ним. Ментальное общение с духами было как тонкая нить, которую нужно было постоянно держать под контролем. Образы и мысли передавались быстрее слов.
«Ну рассказывайте, где прохлаждались» — послал я ментальный вопрос, стараясь при этом внешне не показать, что о чём-то размышлял. Рядом суетились другие служащие, открывали бутылки с вином и приносили закуски.
Ответ пришёл от Чуфты: резкий образ — заброшенная улица у одного из складов на окраине. Тонкая паутинка остаточной энергии Искажения покрывала пространство на каком-то пустыре. Следы были повсюду, но оставались невидимыми для обычных глаз. Чуфта показала, что они с Арсом поглотили всю остаточную энергию и обезопасили территорию. То-то Арс показался мне таким упитанным. Не зря летали.
«Где еще нашли следы?»
В сознание проникли короткие образы: подвал какого-то заброшенного деревенского дома где-то на севере губернии. Вокруг сосны и камни. Место пустынное, не дачный поселок. Просто хутор в лесу.
Затем — ещё одно место: тёмная аллея возле какого-то парка, где среди старых деревьев пряталась слабая аномалия. Либо духи застали ее уже старой, закрывающейся, либо она сама по себе была слабой. Что хорошо.
«Подробнее. Это где было?»
Чуфта показала больше мыслеобразов. Я увидел указатель — «Сердоболь», северный берег Ладоги.
«Жертвы были?»
Чайка ответила отказом. Но показала, что остаточную энергию они с Арсом тоже пропылесосили. Я кивнул.
«Молодцы. Вижу, поели хорошо. Позже пообщаемся детальнее. Сейчас для вас будет задание».
Чуфта уставилась на меня, склонив набок птичью голову. Дескать, а картошка?
Какая тебе картошка, дорогая, если ты аномалий натрескалась на год вперед?
«Арс», — я мысленно обратился к молодому духу, — «Будешь следить за человеком по фамилии Безбородко. Если заметишь что-то странное или угрозу — немедленно дай знать».
Я послал Арсу образ Аполлона: его лицо, его эфирный слепок — уникальную энергетическая подпись, которая позволила бы духу всегда находить его, даже не видя его. Арс легко уловил мой приказ и согласно крикнул, взмахнув крыльями. Его фигура исчезла в вечернем небе, оставив за собой лишь лёгкий порыв ветра.
Теперь оставалось Чуфта. Хватит болтаться без дела. Мне нужны еще глаза.
«Чуф, тебе самое вкусное. Следи за Салтыковой», — мысленно передал я старшему духу, послав образ девушки, а вместе с ним её энергетический отпечаток. — «С этой барышней аккуратно. Она сильная и хитрее, чем кажется. Просто слежка. Докладывать мне трижды в день».
— Гааа!
Чуфта издала недовольный возглас, но пререкаться не стала. В желто-оранжевых глазах еще сверкали зеленоватые искорки энергии Искажения. В следующий миг чайка сорвалась с места и воспарила над главным корпусом. Ну что ж, оба пернатых дрона запущены. Посмотрим, что принесут.
