Светящиеся цифры отчётливо виднелись в темноте. Марина набрала номер Бороды.

— Алло, — прозвучало в динамике.

— Это Марина, — зашептала она.

— Слушай, чего ты слиняла? И вообще, куда ты делась?

— Меня охранники остановили на выходе…

— И нашли камни?

— Да.

Слышно было, как Борода выругался.

— Я так и понял, что это мужики с дачи! Больше некому! Короче, где камни?

— У них. Вернее, у одного. Его зовут Никита, фамилии не знаю. Второго убили милиционеры.

— Менты вас не зацапали?

— Нет, мы от них ушли.

— Где ты сейчас?

— В Подольске.

— А камни?

— Тут, у Никиты… — Она продиктовала адрес, назвала подъезд и этаж. — Послушайте, а что с Константином? Он жив? Вы можете даль ему трубку?

Но главарь уже отключил связь.

Внизу снова заскрипела дверь, в коридор вышла Зинаида и прошлёпала в ванную. Марина выключила мобильник, опасаясь, что он затрезвонит, и засунула его в самый угол антресолей, спрятав под грудой тряпья.

Не прошло и тридцати минут, как чёрный «Мерседес» Бороды затормозил на Красногвардейской улице города Подольска. Главарь велел остановиться не у дома восемь, а немного в стороне.

После звонка Марины он никак не мог успокоиться: надо же, бриллианты увели из-под самого его носа! В эту ночь ему вообще не везло: мало того, что «Мерседесу» прострелили колесо и его людям пришлось там же, на дороге, его менять, вторую машину — «Ауди», направлявшуюся им навстречу, остановил милицейский патруль! Кубометр с Константином почему-то вызвали у блюстителей порядка подозрение и их отвезли в участок для проверки личности.

— Может, баба заманивает нас в ловушку? — бурчал Холодец, выбираясь из «Мерседеса». — Что-то долго молчала. Подозрительно это.

— Может, и заманивает, — отозвался Кокос. — Баба хитрая, по роже видно, с ней надо держать ухо востро!

— Вообще странное дело вырисовывается, — задумчиво говорил Борода. — Если охранники решили прибрать камни к рукам, то почему они до сих пор её не прикончили? На кой хрен им таскать с собой свидетельницу? — Задавшись этим вопросом, он сам же и ответил: — Их ошибку придётся исправлять нам. Кончать будем всех, кого застанем в сороковой квартире, и в первую очередь — шалаву! Холодец, слышал?

Холодец, исполнявший в банде обязанности главного «расстрельщика», самодовольно хмыкнул:

— А то!

Он достал из-под сиденья глушитель и принялся навинчивать его на ствол своего «люггера».

На разведку выслали Кокоса. Прежде чем войти в подъезд, он обошёл дом. Несколько минут всматривался в окна пятого этажа.

— Там простая деревянная дверь, — доложил он, вернувшись. — Её открыть — раз плюнуть!

— А шум за дверью слышал?

— Нет, всё тихо.

— Может, там никого нет? — предположил Холодец.

— Вряд ли. Форточки открыты, а на балконе бельё сохнет!

Все трое направились к дому номер восемь. Бесшумно поднялись на пятый этаж. Кокос достал из рюкзака топор, просунул острие в щель между дверью и косяком и, поднатужившись, слегка приподнял дверь на петлях. Борода разбежался, ударил в неё плечом, и она раскрылась. Вся операция заняла считанные секунды.

Борода и Холодец ворвались в прихожую. За ними вбежал Кокос. Первое, что они увидели, — это распахнутую дверь в ванную и склонившуюся над умывальником женскую фигуру в красном платье. Это удлинённое платье из велюра, оставлявшее открытыми руки и спину, было отлично известно бандитам.

— Шалава! — хрипнул Борода. — Кончай её!

Женщина только начала поворачиваться, как раздался негромкий хлопок. На голой спине возникло алое пятно. Дёрнувшись, женщина выронила кусок мыла, схватилась за край ванны и, не удержавшись, растянулась на полу.

Бандиты ринулись в комнату. Разбуженный их появлением Гордейчук привстал на диване. Судя по его мутным глазам, он плохо сознавал происходящее.

— Менты? — просипел он и зашарил рукой по дивану в поисках пистолета.

— Менты, — злобно откликнулся Борода.

Он первым схватил пистолет и направил его на раненого.

— Где брюлики? Колись, если жить хочешь!

— Здесь, — Гордейчук, трясясь, вынул из-под подушки шкатулку. — Только ты запиши, начальник, что я сам, по своей воле отдал…

Главарь открыл её, наскоро осмотрел несколько камней.

— Те самые, — сказал он, захлопывая крышку и кивнул Холодцу: — Давай.

Холодец снова выстрелил, и Гордейчук успокоился навсегда.

— Теперь по-быстрому осмотрите квартиру, — велел Борода.

Марина затаилась. Она слышала, как с треском распахнулась входная дверь и в квартире зазвучали чьи-то голоса, но значение этих звуков истолковала по-своему. Видимо, к Никите с Зинаидой пришли знакомые, поскольку в квартиру не позвонили. Голоса доносились из комнаты, слов она разобрать не могла. Вскоре она уловила запах дыма. Это бандиты, покидая квартиру, плеснули на Гордейчука бензином и бросили зажжённую спичку. Дым повалил в коридор и добрался до антресолей. С каждой минутой он усиливался. Марина, уже не боясь быть услышанной, нашарила мобильник и вызвала пожарных, благо адрес ей был известен.

Она пробыла в сознании ещё минут десять, тщетно пытаясь избавиться от верёвки на руках. Из-за этой верёвки она не могла покинуть антресоли. Уже теряя сознание, она услышала грохочущие шаги и громкие голоса пожарных. Она попыталась позвать на помощь, но едкий дым забил горло. Изо рта вырвался только судорожный кашель. Что было потом — она уже не помнила…

Два дня спустя Борода на съёмной квартире в Москве устроил «оперативное совещание». Бандиты собрались за столом, который, как всегда на такого рода сходках, был заставлен закусками и бутылками с водкой и пивом. Сдвинув посуду в сторону, главарь раскладывал перед собой фотографии. Их только что принёс Колян — невзрачный с виду мужичок лет сорока пяти, исполнявший в банде поручения, связанные со слежкой. Он сидел рядом с Бородой и, когда тот брал в руки какую-нибудь фотографию, давал пояснения. Вчера и сегодня он следил за домом на Люсиновской улице, где Карелин занимал две смежные квартиры на седьмом этаже. Когда банкир уезжал на работу или возвращался с неё, Колян тайком фотографировал его и отмечал время.

Наконец Борода отодвинул от себя фотографии и обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.

— Я с самого начала знал, — сказал он, — что Карелин не будет заявлять в ментуру о пропавших камнях, иначе это обернётся для него крупным скандалом. «Де Бирс» потребует выдачи Карелина через Интерпол и упрячет его за решётку надолго!

Помимо Бороды и Коляна, на сходке присутствовали Холодец, Кокос и Кубометр. Кокос с Холодцом сидели, развалившись, на диване, курили и пили пиво, Кубометр устроился в кресле на другом конце стола и непрерывно что-то ел.

— Заявлять-то он не будет, но так просто это дело не оставит, — заметил Кокос, выдохнув дым. — Наверняка будет искать.

— Конечно, он будет проводить собственное расследование, — Борода тоже сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой. — У него в банке целая охранная служба, и в ней сидят не дураки. Его люди запросто могут сесть нам на хвост.

— Ерунда! — с ухмылкой рявкнул Холодец. — Не сядут! Брюлики умыкнули дачные сторожа, а они мертвы, оба!

— В краже участвовала секретарша, а она выжила, хоть и наглоталась дыма, — возразил главарь. — Третий день лежит без сознания в реанимации, ей там лёгкие вентилируют. Я разговаривал с доктором, он говорит, что она выживет. Выживет, а значит, дело завертится.

Кокос наполнил пивом опустевший стакан.

— Она нас заложит, сто пудов, — сказал он и отпил большой глоток.

— Не заложит, — подал голос Кубометр. — Ей без мазу нас закладывать.

— В любом случае бабу надо валить, — сказал Холодец и посмотрел на шефа.

— Они и без бабы нас найдут, — Борода взял со стола одну из фотографий и показал ему. — Андрей Бурмин, начальник охранной службы «Омега-банка». Отставной полковник ФСБ, между прочим. Считается одним из лучших сыскарей в Москве, имеет обширные связи в милицейских структурах. Этот будет землю рыть, а найдёт!