Она наконец высвободила руку и влепила ему звонкую пощёчину.

— Правильно, а то он, небось, возомнил, что ты шлюха! — по-португальски крикнула из окна на втором этаже пожилая толстуха.

Из соседних окон высунулось ещё несколько голов.

— Ударь ещё раз, — страстно шептал Константин. — Ну, ударь. А хочешь — совсем убей. Только ты мне нужна! Ты одна!

— Уйди с дороги. Не видишь, на нас смотрят?

— Пусть. Я хочу, чтобы ты простила меня, — он заглядывал ей в глаза. — Прости хотя бы на сегодня. На один день. Слушай, пойдём в театр вместе?

— Ты и про театр знаешь? Сам только что сказал, что встретил меня случайно. Вот и видно, что опять солгал. Уйди! — Она вырвалась и быстро зашагала по улице.

Из окон послышались одобрительные возгласы. Зрители, среди которых преобладали женщины, не понимали ни слова из их перепалки, но всё было ясно и так. Ссора молодого красавца и очаровательной леди с роскошными каштановыми волосами вызвала самый живой интерес.

— Изменил ей с другой, кобель! — надрывалась толстуха.

— Красотка, не верь никому, все мужики такие! — неслось из других окон. — Вмажь ему посильнее, и он сразу отлипнет!

Симпатии большинства явно были на стороне Марины, но и Константин кое у кого вызывал сочувствие.

— Чикильо, не унижайся перед ней, знай себе цену! — крикнула молодая женщина из окна на другой стороне улицы. — Такие ангелочки, как ты, на дороге не валяются! Никуда она от тебя не уйдёт!

Извеков снова забежал вперёд:

— Но я правда встретил тебя случайно! То есть, ещё вчера встретил. Я следил за тобой издали, боялся подойти… Вчера в это время ты шла в театр. Я подумал, что, наверное, и сегодня пойдёшь, поэтому и ждал на этой улице… Марина, ну хватит дуться! Пусть между нами всё будет как прежде!

— Как прежде между нами уже никогда не будет, Костик!

И она одарила его такой улыбкой, от которой у Извекова похолодело в желудке. Сбывались его худшие ожидания. Марина остыла к нему. Мало того — затаила на него смертельную обиду.

Он знал, что Колян с Бородой наблюдают за ними, прячась неподалёку. Конечно, они видели, как она, вырываясь, дала ему пощёчину. Если он сейчас не добьётся её расположения, то Борода опять придёт в ярость, и неизвестно, чем всё кончится…

Вспотевший Извеков шагал рядом с Мариной. От неё нельзя отставать ни в коем случае. Напарники должны воочию убедиться, что он сделал всё что мог.

— Мариночка, посмотри, что я тебе купил, — он раскрыл небольшой футляр, в котором лежали серёжки. — Они отлично подойдут к твоим изумительным волосам. Примерь их…

Она в раздражении ударила по футляру, и тот вместе с серёжками полетел на асфальт. В окнах зааплодировали. Вздёрнув подбородок, она направилась к театру, а Константин бросился подбирать серёжки.

— Марина, да постой же! — Подняв их, он побежал за ней и снова остановил. — Я три недели не спал с женщиной! — В его голосе зазвучали трагические нотки. — И всё из-за тебя! Они липли ко мне десятками, но я их всех отшивал. Я не мог спать ни с кем, потому что днём и ночью думал только о тебе.

— Эй, красавчик, иди ко мне! — крикнула из окна мансарды полуголая мулатка. — Я тебе её заменю!

— Куда ты равняешься с такой женщиной, плоскодонка зачуханная, — отозвался мужской голос с другой стороны улицы.

Марина оттолкнула Константина плечом, увернулась от его руки и резко ускорила шаг, почти побежала.

Дома расступились, и улица с её горланящими обитателями осталась позади. На площади было оживлённее, светлее от яркого закатного солнца. Перед зданием театра на лёгком ветерке плескали разноцветные полотнища. Марина вошла в тень низкорослых пальм в сквере, и тут Константин, не говоря ни слова, решительно обнял её за талию.

— Отпусти меня, — прошипела она, стала вырываться, но он продолжал держать. Его руки похотливо заскользили по её бёдрам и спине. — Хочешь угодить в полицию, кретин?

— Давай её сюда, твою полицию! Когда меня сцапают, тогда ты мне, наконец, поверишь, что я жить без тебя не могу! Едем ко мне в гостиницу…

За спиной Марины через площадь перебежали Борода с Коляном и скрылись за ларьком. Увидев их, взмокший от пота Извеков усилил натиск.

— В постели со мной забудешь обо всём, — прохрипел он и взвыл, получив удар носком туфли по колену.

— Пошёл к чёрту, гад!

Она повернулась и побежала к стоявшим невдалеке машинам. Он бросился за ней, но споткнулся и растянулся на газоне.

Водитель такси — полный белозубый негр, — с широкой улыбкой открыл ей дверь.

— Это был превосходный удар, сеньора, — сказал он по-английски. — Куда едем?

Она назвала адрес в пригороде, где находилась её вилла. Машина тронулась. Константин в бессильной тоске смотрел ей вслед.

Как он и ожидал, напарники говорили с ним круто. Холодец в сердцах пнул его так, что он не устоял на ногах.

— Фуфло! Не смог бабу уломать!

— Не способен ни на что, — подхватил Колян. — Только деньги наши прожирает.

Константин оправдывался.

— Шеф, зря мы ей подсунули флакон с героином, она всё просекла… — скулил он. — Она в основном из-за этого флакона на меня взъелась…

— А что ты ей не сказал, что тебе угрожали? — возразил Борода. — Что ты дал ей флакон не по своей воле?

— Да сказал я, только она мне не верит, сволочная баба…

В углу светился экран телевизора. Рёв футбольного матча заглушал голоса бандитов.

— Стало быть, нам опять облом, — меланхолично заметил Колян, закуривая.

— А всё из-за этого обормота! — кипятился Холодец. — Вмазал бы ещё раз!

Он замахнулся. Извеков импульсивно подался назад.

— Не порти ему фейс! — прикрикнул на Холодца главарь. — Он нам может ещё понадобиться. А шалаву мы всё равно раскрутим.

— Каким же это образом? — поинтересовался Колян.

— Завтра нагрянем к ней на фазенду. Мы уже однажды запугали её, заставили умыкнуть брюлики. Так что на испуг она поддаётся.

— Да я ей только перо покажу, и сразу станет как шёлковая! — ухмыльнулся Холодец.

Извеков угодливо хихикнул.

После встречи с Константином Марина не спала полночи. Лежала, вспоминая свои злоключения в Парагвае и находя всё новые и новые факты, подтверждающие предательство её бывшего любовника. Раздражение и досада на него были так же сильны, как в первую ночь после ареста. Чтобы уснуть, ей пришлось принять снотворное.

На другой день Марина проснулась поздно и всю первую половину дня провела в постели. Время тянулось невыносимо медленно. Она разговаривала по телефону с Виктором, смотрела телевизор, листала журналы, плавала в бассейне во внутреннем дворике виллы. Потом долго лежала в ванне, предварительно добавив в воду пару чайных ложек ароматической эссенции. После ужина отправила прислугу по домам. Оставшись одна, она переоделась в чистое бельё, надела лёгкий домашний халат и села к зеркалу причёсываться.

Услышав треск распахнувшейся оконной рамы, Марина вздрогнула и поспешила в соседнюю комнату, откуда донёсся шум. В дверях она невольно замерла. На фоне ярко-золотого закатного неба, ограниченного рамой окна, она увидела тёмную фигуру человека, который снаружи взбирался на подоконник. Похолодев, она бросилась к телефону, но Колян, резво спрыгнув на пол, вырвал у неё из рук трубку и положил обратно на рычаг.

В руке у бандита появился пистолет. Марина обмерла от ужаса.

— Есть кто в доме? — спросил он.

Услышав чистейшую русскую речь, она вгляделась в незнакомца и узнала в нём сообщника Бороды, одного из четвёрки, которая летела с ней в одном самолёте в Парагвай.

Несколько секунд она медлила с ответом, потом призналась:

— Больше никого.

Колян показал стволом пистолета на дверь.

— Обойдём все комнаты, только тихо!

Убедившись, что они действительно одни, он вернулся с ней в гостиную, велел сесть на софу, сам развалился в кресле и достал мобильник. Вполголоса переговорил с кем-то. «С Бородой, конечно, говорит, с кем же ещё, — в нарастающей панике думала Марина. — Господи, и здесь от них покоя нет!»