– Комиссия нашла обломки центральной кабины, – сказал Дарвин. – Собственно, они восстановили по кусочкам весь шаттл. Ну, скрепили части проволокой и деревянными брусками, как обычно делают после авиакатастроф… Гм, так вот. Пять ПКП использовались… в течение двух минут сорока пяти секунд. Как раз столько времени понадобилось челноку, чтобы упасть в океан.

Сидни на мгновение зажмурилась. Открыв глаза, она спросила:

– А не могли они сработать автоматически?

– ПКП приводятся в действие вручную, – покачал головой Дар. – Тем более что первый пилот не мог надеть свою без посторонней помощи. Космонавт, сидевший за ним… вторая женщина в экипаже… ей пришлось отстегнуть ремни и потянуться к пилоту, чтобы помочь. Его подушка была использована.

– Господи, – выдохнула Сид.

Они допили кофе в молчании.

– Дар… – начала она.

Дарвин не припомнил, называла ли она его так раньше, но сейчас внезапно обратил на это внимание. И говорила она уже другим, более мягким тоном.

– Дар, – продолжила главный следователь, – я хотела кое-что сказать по поводу того, что я буду тебя охранять. Я вспомнила, как тебе подмигивали Лоуренс и Труди. Ты должен знать, что я…

– Я знаю, что нет, – раздраженно отрезал Дар.

Сид жестом остановила его.

– Пожалуйста, дай мне договорить. Я должна открыто предупредить тебя, что не ищу романтических приключений и не собираюсь валяться в стогу сена. Мне нравится подшучивать над тобой, потому что твой юмор еще суше, чем пустыня Анзо-Боррего. Но я не хочу играть в такие игры.

– Я знаю… – снова начал Дарвин, но она опять подняла руку.

– Я сейчас закончу, – сказала Сидни очень тихо, хотя ни официантов, ни посетителей рядом не было. – Говнюк серьезно был настроен пришить тебе непредумышленное убийство…

– Быть не может, – поразился Дар. – Даже… даже после видеозаписи?

– Именно из-за нее. С этой записью даже такая задница, как Говнюк, спокойно выиграет процесс. Типичный азарт водителя на дороге…

– Азарт! – взвился Дарвин. – Это были русские боевики! Они же нашли автоматы в этом покореженном «Мерседесе». Да этот «водительский азарт» вообще полная ерунда, разве ты не знаешь, Олсон? В настоящее время процент преднамеренных убийств с использованием транспортных средств такой же, как и десять лет назад…

Сид успокаивающе похлопала его по руке.

– Да, да… Я знаю. «Водительский азарт» относится к любимым пропагандистским штучкам журналистов, которые обожают громкие фразы, но не любят копаться в фактах. Но Говнюк с легкостью может выиграть процесс только потому, что эта тема у всех на слуху. А пресса и телевидение его поддержат…

– Азарт, – пробормотал Дарвин, приникая к чашке, чтобы удержать вертящиеся на языке эпитеты, которыми он собирался наградить заместителя окружного прокурора и его политические амбиции.

– В любом случае, – продолжала Сид, – я взяла тебя под свое крыло, сделав подсадной уткой для банды мошенников, которая терроризирует страховые компании штата. Говнюк с его боссом решили, что шумиха поднимется почище, чем из-за какого-то водительского азарта. Но это значит, что либо за тобой устанавливают постоянное наблюдение…

– Либо за мной присмотришь ты, – закончил Дар.

– Да, – согласилась Сид и на минуту замолчала. – И еще я знаю о катастрофе под Форт-Коллинзом.

Дар только смерил ее взглядом. Он не слишком удивился. Было очевидно, что главный следователь успела проштудировать его досье, да и наверняка все, что его касалось, – а значит, была в курсе. Но что-то в Даре заныло от одного лишь упоминания о том дне, который он никогда и ни с кем не обсуждал.

– Я знаю, что это не мое дело, – тихо и мягко сказала Сид, – но в отчетах сказано, что тебя действительно вызвали на место крушения. Как это могло случиться? Как они могли?

Дар дернул уголками рта, пытаясь выдавить хоть какое-то подобие улыбки.

– Они не знали, что моя жена и ребенок летели этим рейсом. Бар… моя жена собиралась вернуться из Вашингтона на следующий день, но ее мать поправилась быстрее, чем ожидали. И она решила приехать домой пораньше.

Наступила тишина, которую прервал громкий смех у стойки бара. Мимо, держась за руки, прошла молодая парочка.

– Ты не должен мне ничего рассказывать, – заметила Сидни.

– Знаю. Не буду. Я даже Ларри и Труди ничего не говорил, хотя они кое-что знают. Но я хочу ответить на твой вопрос…

Сид кивнула.

– Ну вот… я ждал, что жена с ребенком вернутся на следующий день… но они полетели этим рейсом… номер 737, который рухнул на окраине Форт-Коллинза.

– И тебя вызвали на место крушения.

– Управление размещалось в Денвере, – ровным голосом сказал Дар. – Мы расследовали любое крушение на территории шести штатов. А Форт-Коллинз всего в шестидесяти милях от Денвера.

– Но… – начала Сид и замолчала, опустив глаза на свою кофейную чашку.

Дарвин покачал головой.

– Это была моя работа… глядеть на разбившиеся самолеты. Слава богу, кто-то в денверском офисе взглянул на список пассажиров и заметил имя моей жены. Меня отозвали через полчаса после того, как я прибыл на место катастрофы. Правда, смотреть там было особенно не на что. Самолет врезался в землю носом. Осталась только воронка, футов двадцать в глубину и шестьдесят в ширину. И обычная для крушения куча хлама – разлетевшаяся обувь… много обуви… полуобгоревший плюшевый мишка… зеленая сумка… А то, что осталось от людей, смогли бы восстановить разве что археологи.

Сид посмотрела Дарвину в лицо.

– Это был один из случаев, когда НУБД не смогло узнать… не смогло установить причину катастрофы.

– Один из четырех, считая «ТЭЛ-800», – спокойно уточнил Дар. – Тот рейс «Трансуорд эрлайнз», вылетевший в Париж из аэропорта Кеннеди с 229 пассажирами на борту и грохнувшийся в Атлантический океан вскоре после взлета. Подозревали, что авария произошла в связи с резким изменением направления ветра… После этого Федеральное авиационное агентство решило усовершенствовать систему управления рулем высоты на «Боингах-737», но почему самолет внезапно потерял управление, так и осталось невыясненным.

Он помолчал и продолжил:

– Когда меня пришли отзывать, я как раз брал показания девочки-подростка, которая жила в доме напротив парка. Пролети самолет еще с сотню футов, и список погибших увеличился бы вдвое… И эта девочка сказала, что когда она выглянула из своего окна – а ее квартира на четвертом этаже, – то увидела лица людей в иллюминаторах… Вверх ногами, потому что самолет ушел в пике. Лица были видны очень четко – было уже темно, и над креслами горели лампочки для чтения…

– Хватит, – взмолилась Сид. – Мне очень жаль. Извини, что я заговорила на эту тему.

Дарвин замолчал. Воспоминания постепенно отпускали его. Он посмотрел на главного следователя и с ужасом увидел, что она плачет.

– Все в порядке, – сказал Дар, еле сдерживаясь, чтобы не погладить ее по руке. – Все в порядке. Это было давно.

– Десять лет – не так уж и давно, – прошептала Сидни. – Для такой потери – совсем недавно.

Она отвернулась к окну и дважды с силой провела ладонью по щекам, вытирая слезы.

– Да, – согласился Дарвин.

Сид снова повернулась к нему. Ее голубые глаза потемнели и стали бездонно глубоки.

– Могу я задать тебе один вопрос?

Дарвин кивнул.

– Ты еще два года проработал в НУБД и только потом переехал в Калифорнию. Как тебе хватило сил… остаться? Продолжать заниматься этим делом?

– Это была моя работа, – просто ответил Дар. – Я был хорошим специалистом.

Сидни Олсон слабо улыбнулась.

– Я прочитала ваше полное досье, доктор Минор. Вы до сих пор являетесь лучшим экспертом по дорожно-транспортным происшествиям. Так почему вы предпочитаете работать в основном на агентство Стюартов? Я знаю, что вам хорошо платят и искать дополнительный заработок вам не нужно… но почему Лоуренс и Труди?

– Мне они нравятся, – ответил Дарвин. – Ларри меня смешит.