Хотя, … где-то в глубине души я, наверное, всё-таки хотела бы, чтобы меня героически спас мой любимый человек, поэтому язвительная ирония Ская Ровера по этому поводу — меня больно задевает.

….Я так и не решила, как мне его звать. Скай или Ровер? Вот и зову его двойным именем, потому что он действительно самый настоящий небесный бродяга. …Хочется написать о нём.

Мне кажется, сегодня я увидела его с другой стороны. Если раньше я только начинала подозревать, то сегодня убедилась — он не такой как все. Он особенный. Внутри него темный лабиринт, глубокий, полный тайников. У него нет правил, но оказывается — у него есть своя специфическая мораль. Эти перепады эмоций, игра взглядов и голоса, вечный вызов, нахальство, самоуверенность — это лишь поверхностный скворанин. Это как их тату на коже — видимая часть — это то, что они позволяют другим узнать о себе. Чтобы понять и узнать скворанина глубже — нужно, чтобы он впустил тебя в свою душу. Это всё равно как — чтобы рассмотреть скрытые, очень личные символы их тату нужно, чтобы скворанин позволил тебе увидеть себя без одежды. Нет, я вовсе не хочу сказать, что мечтаю увидеть Ская Ровера голым, просто я веду к тому, что если скворанин довериться тебе — то можно узнать его настоящего. Моя придуманная ненависть к нему, как-то неправильно и быстро иссякла.

Я запуталась и ещё не знаю точно, как я к нему отношусь. Не друг, но уже и не враг. Но однозначно у меня, к этой ходячей буре эмоций с несопоставимыми качествами характера — начинает проявляться симпатия. Вот разве могла я поверить, что так будет, когда увидела этого монстра впервые? Но чтобы полюбить нужно гораздо большее, и я всё ещё испытываю чувство к Тому. А может, любовь — это вообще что-то другое? Может, у нас с Томом была лишь приблизительная имитация? Нет, конечно же, нет! …Боже, я не знаю. Почему мне вообще досаждают эти мысли? Я не хочу об этом думать!»

Кьяра убрала дневник вздохнув, а Ровер, в это время находящийся от неё через несколько перегородок, но тоже свернувший копию её дневника — самодовольно хмыкнул.

Хотя через минуту он задумался, по поводу того, чтобы он сам написал об этой девушке, будь у него подобный дневник? Тряхнув головой от раздражения собственным мыслям, Ровер направился искать компанию к Тану.

— Похоже, что этот проект ты скоро подведешь к концу! — встретил его репликой Тан, сидя в кресле пилота.

— Судя по пошлому подтексту, ты имеешь в виду Кьяру. Что сказать, я уверен, что я сломаю её принципы, и докажу ей то, что не влюбиться в такого как я просто невозможно.

— Короче говоря, докажешь ей, что ты парень с яйцами. Приблизительно так она тогда сказала? Ну, что тебе нужно от девчонки это ясно, а как ты сам относишься к ней? Ведь если бы тебя воротило от этой имперской пешки, вряд ли бы ты добивался её любви, — оторвавшись от приборов, Тан послал другу испытывающий взгляд.

— Нет, конечно, она мне нравится, она милашка, такая вздорная и растерянная. Она вызывает во мне азарт. Мне интересно за ней наблюдать. Я предвкушаю удовольствие, растягивая игру, — пожал плечами Ровер.

— И ничего больше?

— Больше? — Ровер на секунду задумался. — У меня никогда ни к кому не было ничего больше. Наверное, для большего забавных кудряшек и красивых ног маловато будет. Хотя, … я вряд ли хотел бы кого-то полюбить по-настоящему. Это чертовски сложно и ответственно, а «ведь я рождён свободным!», — они с Таном хором закончили эту фразу лозунгом Ровера. — А пока у нас есть проблема поважнее, — тон Ровера мгновенно стал серьезным. — Нам нужно топливо, запасы пищи и кое-какое оборудование, а на всё это, как известно, необходимы деньжата. Летим в «клетку»!

— Снова? — недовольно скривился Тан. — Ты же уже зарекался не соваться туда! Давно не били рожу? Скай, уж лучше перевозить радоний! — по лицу Тана скользнула обеспокоенность, в глазах Ровера напротив — застыла непоколебимая уверенность.

Как бы ни были сложны её взаимоотношения с её «командой», Кьяре и самой было невыносимо постоянно отсиживаться в тесной каюте. Поэтому ощутив посадку корабля, она сделала очередную вылазку, слабо надеясь найти точки соприкосновения со скворанами раз уж теперь её новая жизнь была настолько с ними переплетена. Она не знала с чего начинать, и как в её теперешнем образе ей существовать дальше, но желание остаться живой окончательно возобладали над внушаемыми ей ранее принципами. Запретная свобода начинала приобретать довольно соблазнительный вид.

Первый, на кого она наткнулась — был Ровер, увлеченно перематывающий себе кулаки.

— Глядя на тебя, можно предположить, что ты собрался драться? — заговорила она первой. Теперь, каждый раз, когда она смотрела на него он вызывал в ней волнение, а не страх. Каким-то образом Роверу удалось довольно быстро добиться её доверия, и не только теми несколькими незабываемыми поцелуями, и разговорами. Модель его поведения по отношению к ней, никак не вязалась с образом врага, который им столько лет навязывали во всех имперских источниках информации. Кьяра видела перед собой сильного, живого человека иной расы, со своими эмоциями, взглядами и болью. Его внутренний мир невозможно притягивал её к себе, в нём чувствовался загадочный стержень его особенной души, и Кьяра хотела бы развенчать все мифы об этой вздорной и независимой расе, и где-то глубоко внутри себя, она была даже благодарна ему, за то, что он подарил ей шанс увидеть мир другими глазами.

— Ага. Собрался … немного подзаработать, — не поднимая глаз, кивнул он ей.

— В смысле? Нелегальные бои без правил? И что много платят?

— Схема простая, — пожал он плечами. — Десять кусков за каждый раунд. Никакого оружия, но убивать разрешено. Только чтобы войти в клетку у тебя должен быть опыт и статус бойца, тебя должны знать. Любого новичка, желающего получить легкие деньги — обычно сворачивают в спиральный круг, после чего пособие по инвалидности ему уже естественно никто не выплачивает. Соперники матёрые бойцы, профи, зарабатывающие на жизнь, ломая другим шеи голыми руками.

— А что, другого способа заработать нет?

— Слушай, тебе всё не так! — раздражаясь, резко вскочил Ровер, бросив на неё недовольный взгляд, полный упрёка, даже не подозревая, что её вопрос был спровоцирован всего лишь её беспокойством о нём. — Контейнеры с тварями — гнусно, драки — плохо! Может, предложишь мне строить теплицы?! Я делаю то, что умею лучше всего!!! Собирайся, ты идешь с нами!

— Ты заставишь меня драться? — оторопела Кьяра.

— Пф, нет, конечно же! — усмехнулся Ровер, наконец, сменив во взгляде гнев на милость. — Солдат коалиции не простоит на арене и десяти минут, особенно девчонка. Не обижайся. Ты пойдешь, но для моральной поддержки. Будешь моим вдохновением.

— Моральная поддержка? Среди орущей толпы разношерстных человекоподобных взбудораженных видом крови? Это уже через чур! — возмущенно затрясла головой Кьяра. — А можно я побуду здесь и постерегу эту развалину?

— Значит так, — Ровер сделал паузу, специально акцентируя ею непреклонность своего решения. — Скажем, обстоятельства сложились так, что ты вынуждена была стать частью моей команды или банды, как тебе больше нравится, — сыграл он своим ироничным тоном, — Капитан здесь я, и подчиняться ты обязана мне, ты же у нас бывший солдат — подчиняться ты должна уметь лучше всего. Ты, как и все остальные перемещаешься на этом корыте, принимаешь пищу, используешь ресурсы, которые время от времени нужно пополнять. И если ты снова не хочешь стать пленницей, закованной в наручники — то твоя задача на сегодняшний день отправляться со мной и стоять прямо у клетки, аккурат среди орущей толпы, чтобы я мог видеть твои глаза! Поняла меня?! Или тебя пугает вид крови, а, офицер Сноу?

— А как же никаких правил, а тут вдруг ты заявляешь мне о субординации? — теперь съязвила Кьяра. — Значит, для тебя правил не существует, а другим ты их навязываешь? — раньше она опасалась всматриваться в эти скворанские глаза, теперь она, наоборот, с интересом ловила его взгляды, читая его запутанные эмоции. Её навязчиво стало притягивать к этим глазам, потому что теперь ей было важно знать, что в данную секунду испытывает этот особенный скворанин.