Любопытство разбирало всё же и её, очень уж теперь хотелось узнать, что же такого ценного хранилось в этом зале. Вспыхнуло освещение.

— Похоже, тут обитает коллекционер, — произнес Ровер, разглядывая стенды с камнями. — Это минералы.

— И судя по всему, очень редкие, а поэтому ценные, из разных уголков галактики, — подала голос Кьяра, засмотревшись на один из экземпляров. — Вот это изолит, а это сцелий. Очень, очень редкие минералы, в них огромный потенциал. Империя охотиться за их залежами по всей вселенной.

— Ты ещё и в минералах разбираешься, заучка?

— Не совсем. Мой дед был исследователем. Он много путешествовал, рассказывал и показывал образцы. Он был …, - Кьяра вдруг смутившись, отвела глаза. Ей показалось что, только что она сделала для себя странное открытие. — Я поняла, почему у меня сложилось такое неоднозначное к тебе отношение, — заговорила она снова, но уже не глядя на него. — Мой дед был не такой, как все. Он был гражданином вне системы. А я его очень любила. Эти его рассказы, двусмысленные шутки, подарки, которые он привозил нам с разных мест — какие-то поделки, безделицы иных народов. Он тоже любил жизнь и перечил режиму. Он был гениальным учёным, поэтому ему многое прощали. Он даже не захотел принять регенерационную программу замещения. Услуги этой программы стоят больших средств, вместо больного сустава ты можешь поставить другой, зараженный орган сменить на здоровый, искусственно выращенный. Дед мог себе это позволить, но не стал, несмотря на все наши уговоры. Говорил, что «кому нужна эта фальшивая имитация жизни», что «всё должно идти естественным путём, и что смерть такая же закономерность, как и рождение». У него было очень нестандартные взгляды, как для имперца. Может поэтому подсознательно я и выбрала стезю военного, потому что на самом деле я боюсь старости, потому что не знаю, как бы я поступила на его месте, — Кьяра говорила и говорила, не замечая, что Ровер уже стоит прямо у неё за спиной, затаив дыхание заинтересованно слушая девушку. — Ведь в армии нет стариков, они погибают до того, как успевают состариться. … Мой дед, Уильям Декс, был удивительным человеком, особенно ясно это стало, когда он умер. … И почему я тебе всё это рассказываю?

— Может, потому что у тебя с твоим предком тоже много общего, и ты не такая как все, только тебе не сказали об этом, а заставили думать иначе. Ответь мне, а между тем, что ты сказала, что очень любила деда и тем, что я напоминаю тебе его, есть связь? — проговорил Ровер, задумчиво поправив её непослушные волосы, а затем, неожиданно резко дернув её на себя — стал с жадностью целовать как сумасшедший.

Всю ночь он не отпускал её, упиваясь этой девушкой, её лаской, и тем, как она шептала его имя.

Они появились на корабле, когда Яр и Тан уже по десятому кругу начали терять своё скворанское терпение. Но сделав несколько шагов, Кьяра замерла, медленно поворачиваясь в тесном коридорном отсеке:

— Она дала тебе этот корабль? Почему?

— Скажем, Астра была мне должна, — сдержанно выдавил Ровер, всем своим видом показывая, что ему не хотелось бы говорить на эту тему. Но Кьяра желала знать больше, и теперь его нервозность не останавливала её:

— Ты выбиваешь долги из бывших девушек?

— Печально думать, что ты держишь меня за ничтожество, особенно после проведенной ночи, — произнес он, недовольно нахмурившись. — Она мой друг, и я попросил помощи. Астра знает, что, если вдруг ей понадобиться моя помощь — я сделаю для неё всё что смогу. Тебе обязательно хочется сейчас придраться к чему-то, чтобы поругаться со мной? Тебе было меня мало? Можем закрыться в каюте и продолжить, — намекнул Ровер заигрывающими нотками в голосе.

— Но ты ведь не со всеми расставался по-дружески? Мне просто интересно как будет со мной, — выдавила Кьяра, сама не понимая, почему она вдруг завела этот разговор. — Я как-то не могу представить, что где-то в глубинах космоса будет находиться мой бывший мужчина, на помощь которого я всегда могу рассчитывать, и которому в любой момент буду готова помочь сама, чем смогу. Я просто не представляю нас друзьями в будущем, меня убивает даже эта мысль, что ты… закрутишь очередной роман… а я останусь пустым экс!

— Точно, с тобой лучше расставаться иначе. Ненавидеть друг друга нам с тобой будет легче. Ты ведь это хотела от меня услышать? — бросил он, сердито сузив глаза. — Ты уверена, что в тебе нет скворанских генов? Потому что такое поведение характерно для моего народа. Испортить всё, что имело значение! Браво, Кьяра! Уничтожь меня!

— Наверное, твои гены передаются через половой контакт. Я не знаю, что со мной, — пожала она плечами. — Пойду, облюбую для себя каюту, — Кьяра сбежала от дурацкой ситуации, но не от собственного смятения. Роль Ская Ровера в её жизни значительно возросла, она это не только понимала — она чувствовала это сердцем, что было гораздо важнее. И именно это не на шутку волновало и пугало девушку.

— Ну, это уже что-то! — окинув беглым взглядом капитанскую рубку, произнес Ровер, провожаемый сегодня более пристальными и подозрительными взглядами своих друзей. И не дав им возможности вставить свои комментарии о вчерашних событиях, на мостик заглянула Кьяра, которая было отправилась занимать свою каюту.

- Здесь только три каюты, а нас четверо! — возмущенно бросила она.

— Точно, дизайн интерьера сделан на заказ, две одиночки и одна для молодоженов! — не удержавшись, съязвил Яр, подмигнув ей.

— А зачем тебе теперь отдельная? — обернулся Ровер, но его тон уже не скрывал иронии. — Если ты будешь пинать меня во сне ногами или храпеть, есть ещё диван в общей каюте отдыха.

Недослушав его, демонстративно развернувшись, девушка скрылась в каюте на двоих.

— Ну и ладно, — пробормотала она себе, усаживаясь на широкую кровать, доставая свой эл. — Но не всё будет, по-твоему, скворанин. Посмотрим, как теперь справиться твой декодер! — и Кьяра победно улыбнулась, взглянув на два осколка минералов, лежащих у неё на ладони. — Из-за тебя, Ровер, я стала воровкой, но попробуй поломать себе голову, почему у тебя теперь не получиться заглядывать в мой дневник.

Это открытие принадлежало именно её деду, Уильяму Дексу, что сочетание двух минералов изолита и кадмия — гасит сигналы, воздействуя на электрическое поле вроде своеобразного щита.

Устройство Ровера сообщило, что девушка активировала свой эл, но кроме помех он ничего увидеть так и не смог.

«Я в открытом космосе в прямом и переносном смысле. И да, я ещё не потеряла рассудок. Но даже здесь, на его очередном корабле — я словно в невесомости, не могу собраться, сконцентрироваться, уцепиться за что-то мысленно. Ровер постоянно тормошит меня, заставляя то теряться, то смущаться, а то и злиться, иногда даже всё сразу. Теперь стало ещё сложнее. Как только мы с ним стали засыпать в одной постели — моё неопределенное положение лишь усугубилось. Близость порождает ещё большую требовательность в отношениях. Нервы оголились, а углы стали резче. Но с ума я всё-таки медленно схожу, это что-то пугающее и странное — когда начинаешь нуждаться в его взглядах, звуке его голоса, когда хочется целоваться больше и дольше, когда его нежность принципиальна, когда в предвкушении её начинаешь задыхаться.

… Я же не могла так быстро влюбиться? Я просто увлеклась. … Просто он не похож ни на кого другого, сложная личность. … Боже, я пытаюсь обмануть саму себя! Но это ещё не то всепоглощающее чувство, не та любовь, с которой хочется умереть. А если до этого и дойдёт — я никогда и ни за что ему об этом не скажу! Потому что тогда упрямый скворанин не добившись своего, а именно моего признания — не сможет оставить меня. Когда мы с ним вместе наедине … я испытываю такие непередаваемые ощущения, словно я счастлива и мне больше ничего и не нужно»

Она только успела свернуть экран, спрятав минералы, как в каюту едва не ворвался Ровер, и сев напротив неё скрестив под собой ноги, он стал молчаливо осаждать её своим укоризненным взглядом.