Часто одно борется с другим: эмоции или рассудок. Глоток жизни или стабильное настоящее.

Меня эти муки миновали, потому что свой выбор я сделал сразу же.

— Привет, какой неожиданный сюрприз, — Иванна забирает из моих рук букет белых лилий — ее любимый цветы. Она не знала, что я приеду, но одета так, словно ждала кого-то. Или собралась куда-то уходить: макияж, прическа, духи, как она сама их называет — «на выход». Слишком терпкие, чтобы использовать их в замкнутом пространстве дома.

— Надеюсь, сюрприз приятный?

— Безусловно. Ты же знаешь, я всегда рада тебя видеть, — оставляет на моих губах легкий поцелуй и, уже собираясь отстраниться, на секунду застывает, рассматривая что-то на моей щеке.

Помада! Я не убрал до конца следы Викиной помады! Черт!

— Что? Что там?! — немного нервно провожу ладонью по отросшей щетине и смотрю на пальцы — ничего нет.

— Ты снова не побрился, — улыбается. — Ты же знаешь, как я не люблю эту современную моду на бороды. Не понимаю, почему это считается брутальным. По-моему, небритые мужчины больше похожи на бездомных, чем мачо. Ты проходи, я пока поставлю цветы в воду.

Она уходит, а я чувствую себя… неловко. Отвратительно я себя чувствую! Да, я не сделал ничего необратимо ужасного, и это не я ее первый целовал, но почему-то предателем я себя от этого меньше ощущать не перестаю.

У меня были отношения с несвободной женщиной в прошлом, но сам я никогда не изменял своим половинам, предпочитая честно разрывать отношения, если что-то пошло не так. Не знаю, какие должны быть стальные канаты вместо нервов и вакуум вместо совести у моих друзей, которые периодически похаживают от жен налево, я бы точно не смог скрывать подобное. Тем более годами. Да, и о таком наслышан.

Когда Вика прислала мне то сообщение, признаюсь, я колебался, но ровно несколько секунд. Потом разум взял верх: ехать вечером по какому-то незнакомому адресу чтобы встретиться с бывшей девушкой чувства к которой, как оказалось, до сих пор не остыли — это безумство, которое ничем хорошим не закончится.

Вернее — вечер наверняка закончился бы хорошо, даже очень. Так хорошо, что потом стало бы плохо. Особенно ей. Вряд ли Дабозов из тех, кто смотрит на подобные выходки сквозь пальцы. Да и Иванна… это было бы нечестно по отношению к ней. Она не заслужила.

Нельзя так бездумно срываться и делать то, что хочется. Это жизнь, а не сценарий фильма, где в случае кривого дубля можно все переиграть. И это тот самый случай, когда нужно было включить голову за двоих. Я принял решение и уверен, что потом она скажет мне за него спасибо.

— Я счастливая женщина, — Иванна возвращается в прихожую, удерживая в руках прозрачную, немного запотевшую от холодной воды вазу с цветами. — У меня еще прошлый твой букет не завял, а уже появился новый. Ты потрясающий мужчина, Градов, ты в курсе?

— Ну… спорить не буду.

— Кстати, считается, что если цветы дарит неверный, то они быстро вянут.

— Черт, не знал, что нас так легко раскусить по каким-то цветам.

— Но тебе же не о чем волноваться, твои букеты живут очень долго, — чмокает меня в щеку и, приподняв запястье, смотрит на часы: — Мне дико неудобно, но я вынуждена сейчас уйти, у меня через сорок минут важная встреча. Новый центр планирования семьи, что открыли на Пресненской, слышал, наверное, хочет пригласить меня консультантом. Шестнадцать часов в неделю, достойная оплата и интересный опыт. Лев Новоселов, помнишь его? Я рассказывала, что мы вместе летали в Тибет в прошлом году. Так вот, он буквально настаивает, чтобы я работала в его центре.

— Не знал, что там тоже есть сексологи, думал, у подобных центров немного иной профиль.

— На самом деле у множества пар проблема с деторождением не из-за плохого здоровья одного или обоих партнеров, а из-за элементарной несовместимости на энергетическом уровне. Да-да, не улыбайся так, — ставит вазу на стол, — внутренняя гармония важнейший кирпич в построении крепкой ячейки общества. Я могла бы долго разглагольствовать на эту тему, но тебе это вряд ли интересно.

«А почему у тебя до сих пор нет детей? Она не может? Или ты не хочешь?»

— Иванна, а… почему ты не захотела родить ребенка? Ты же была замужем. Даже трижды.

Не знаю, как это вышло, просто вылетело само собой. Ужасно бесцеремонно. Ну кто спрашивает такое и тем более вот так у бездетной сорокалетней женщины.

Вижу, как она напряглась, спина стала ровнее, улыбка — вымученной.

— Неожиданный вопрос, понимаю. Но просто мы никогда не поднимали эту тему прежде.

— Ну почему не захотела… я очень хотела детей когда-то, но к сожалению, не могу их иметь, — ласково проводит ладонью по моей щеке. — Вот так вот, Саша.

— Прости…

— Это ты прости, что не сказала раньше, как-то… не до этого было. Не то, чтобы я скрывала, но просто думала, что ты сам не горишь желанием продолжать род. Ведь будь оно иначе, ты бы не связался с сорокалетней женщиной, верно? Или… — щурит глаза, сканируя меня изучающим взглядом-рентгеном, — ты все-таки думал, что я рожу тебе на старости лет пару-тройку карапузов?

— Нет, вовсе нет. Я действительно как-то… не слишком задумывался о детях.

Ложь.

Ложь, придуманная только что для нее, чтобы загладить свою бестактность. Чтобы она не обиделась, чтобы не подумала, что я считаю ее какой-то не такой, бракованной. И я так на самом деле не считаю… но я думал о детях. И чем старше становлюсь, тем думаю чаще. Не идея-фикс, но природа берет свое — мне хочется подержать на руках своего сына или дочь. Хочется водить их в школу, возить на каток и учить плавать. Хочется увидеть, как они закончат университет, создадут свою семью и даже надеюсь успеть застать внуков. Да, вот такие смелые далекоидущие планы. Но странное дело, заводя отношения с Иванной, я почему-то никогда не думал о том, что именно она станет матерью моего ребенка.

Я не собирался обрывать с ней отношения, но, выходит, подсознательно понимал, что вместе мы не состаримся?

Я понял это только сейчас и это стало неприятным озарением.

— Я приеду часа через три, если не попаду в пробку, конечно. Поможешь? — отвлекает меня от мыслей Иванна, протягивая свое пальто. Я помогаю ей его надеть, потом мы сухо целуем друг друга на прощание и, когда за ней закрывается дверь, я чувствую себя… обманутым.

Да, именно так. Обманутым.

Разве о таких вещах не принято рассказывать в самом начале отношений? Это же чертовски важно! Но когда мы обсуждали предохранение, она сказала, что у нее все под полным контролем и я могу не волноваться. Я решил, что она пьет противозачаточные таблетки и не задавал лишних вопросов, а оказалось, что дело было в ее бесплодии. Нормальное такое «под контролем»!

И сейчас, когда она рассказала мне об этом, она рассказала вскользь, словно этот факт… ну не важнее перечня блюд из забегаловки за углом.

Мне жаль ее, наверняка это большая трагедия для любой женщины, я ей сочувствую, но она должна была рассказать мне об этом еще давно. Обязана, черт побери! Каркас любых крепких отношений — честность, и она сама же считает это своим кредо, но почему-то собственные отношения начала со лжи.

Это задело, и на удивление невероятно сильно.

Может, сейчас не самое подходящее время, но руки чешутся набрать ей немедленно и задать волнующий вопрос. Что я и делаю.

— Ты едешь?

— Да, и почти нет пробок, представляешь. Большая удача, учитывая, что сейчас самый час-пик. Ты хотел что-то спросить?

— Да. Почему ты не рассказала мне об этом еще год назад?

— О чем именно? — в голосе прорезаются холодные ноты.

— О том, что не можешь иметь детей.

— Стало быть для тебя это все-таки важно?

— Я не об этом — почему ты мне не рассказала? Получается, если бы я не спросил, то и дальше бы оставался в слепом неведении?

— Я же ответила тебе еще дома — как-то не заходило речи. Я живу с этим уже двадцать лет и давно смирилась с тем фактом, что бесплодна. И представь себе, не думаю об этом двадцать четыре часа в сутки! Черт, проезжай ты уже, чего встал! — явно раздраженно жмет на клаксон. Она вообще никогда не повышает тон, и сейчас я просто ее не узнаю. — Да и вообще, разве это что-то меняет? — возращается к разговору. — Если мужчина любит женщину, он принимает ее любой! Я не права?