Прокляла она меня, что ли. Вспоминаю ее взгляд: пристальный, дерзкий. Ее губы, когда целовала меня какие-то несколько часов назад…

Тихо матерясь под нос, запиваю послевкусие воспоминаний хорошим глотком виски. Провожу ладонью по лицу, прогоняя наваждение.

Я не должен был отвечать на ее поцелуй… Не должен. Но ответил, потому что хотел этого. Себя не обманешь.

Звук входящего сообщения раздался подобно взрыву гранаты: едва не роняя, неловко вынимаю из кармана кожаной куртки телефон.

«Ты все-таки не приехал».

Сообщение, на которое не ждут ответа. И сколько всего намешано в этих казалось бы банальных словах. Кажется, я даже вижу выражение лица, с каким она это написала.

Зачем? Почему она появилась именно сейчас, когда жизнь вроде бы уже встала на рельсы. И как бы не было стыдно признаваться в своей слабости даже самому себе, все эти чертовы дни с момента первой встречи в ресторане я думаю о ней не переставая.

«Я все еще здесь и жду тебя».

Мучительными толчками в кровь моментально просачиваются адреналиновые уколы. Я понимаю, зачем она меня зовет, я давно не наивный пацан. Ее поцелуи были слишком красноречивы.

Но я не могу. Это шаг назад. Бессмысленный шаг для нас обоих.

«Я не приеду».

Быстро набираю и отправляю адресату. Мне кажется, на этом все, она не дура и никогда ею не была. У нее отношения с серьезным человеком, который, если узнает, наверняка будет «слегка» недоволен. А он узнает. Такие как он привыкли держать все под своим неусыпным контролем. И Вика должна это понимать, а вот зачем творит это все — неясно.

«Боишься, да? Тиграна? Или, может, меня?»

Какого черта?!

Едва не свалив недопитое резким движением руки, нажимаю на номер из входящего сообщения.

В висках стучит пульс, я взбешен и одновременно чувствую нездоровое возбуждение. Уверен, взгляни я сейчас в зеркало, зрачки выходят за радужку.

— Я никого не боюсь, что за чушь, просто не хочу этой встречи, — бросаю вместо приветствия. — Или ты считаешь, что весь мир крутится только вокруг одной тебя?

— Я рада, что ты позвонил, — в голосе улыбка. — Правда, рада.

— Не присылай мне больше сообщений, я не приеду.

— Оказалось, что фотография подписана, — в динамике слышится шорох. — «Любимому Саше». Это так трогательно, я чуть не расплакалась от умиления. Мне казалось, подобным в наше время никто больше не занимается. Пережиток прошлого.

— Верни мне фото, ты взяла его без спроса.

— Так приезжай и забери. Или все-таки боишься? Зная тебя, власть Тиграна тебя мало трогает, стало быть… я? Боишься остаться со мной один на один? Себя рядом со мной?

— Это нелепо, Вик. Хватит уже.

— Тогда в чем дело? Не пасуй. Хотя зная тебя…

— Скоро буду, — сбрасываю вызов и залпом допиваю последний глоток алкоголя.

Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что все это — провокация. Все — начиная от ее предложения в моем офисе и заканчивая последним сказанным ею только что словом. Она играет. Ну что ж, хорошо, я принимаю ее правила. К тому же мне совершенно не на что убить этот вечер.

Оставляю на барной стойке смятую купюру и выхожу в сияющий огнями поздний столичный вечер. Если верить градуснику, сегодня довольно холодно, но я чувствую разливающийся по венам жар.

Ерунда это все — «доказать, что не боюсь» и прочий бред. Я решил к ней поехать не потому что не хочу показаться слабым. Я просто очень хочу увидеть ее снова.

Жму на коричневую каплю звонка и сразу же слышу позвякивание ключей. Как будто бы тот, кто находится сейчас по ту сторону двери, очень ждал моего визита.

— Один? — спрашивает, не открывая.

— С охраной.

И нет, это не камень сарказма в огород ее «парня».

Шуршит замок и дверь распахивается — Вика, в тонком шелковом платье делает приглашающий жест ладонью, но я даже не двигаюсь с места.

— Фотографию давай, — протягиваю руку, стараясь не смотреть на ее будто бы невзначай соскользнувшую лямку. Женские штучки, старо как мир. Но… работает. Взгляд словно намагниченный так и просится вернуться к оголенному плечу. — Можно побыстрее, я тороплюсь.

— Даже не войдешь?

— Пожалуй, нет.

— Да брось, давай, проходи. Ну что мы в самом деле как не родные, — хватает меня за предплечье и затягивает внутрь квартиры. — Кофе? Или, судя по амбре, чего покрепче?

Рядом с ней сразу же становится как-то душно, не по себе. Я стараюсь не смотреть на нее, изучаю модный ремонт, какие-то статуэтки на низком журнальном столике из темного стекла.

— Снимок давай и я поеду, — все-таки сдаюсь и снова перевожу на нее взгляд. — Зачем ты его стащила вообще?

— Рассмотреть хотела.

— Рассмотрела?

— Детально.

— Ну раз наигралась — верни.

— Обязательно. После того, как ты со мной выпьешь, — подмигивает, а затем, виляя бедрами, уходит, видимо, на кухню. — Красное или белое? Коньяк еще есть, — доносится звон бокалов, шум включенной воды. — Ты раздевайся пока. У меня тут жарко.

С подтекстом сказала или это я уже вижу подтекст там, где его нет?

А жарко мне действительно — хочется скинуть куртку, расстегнуть пуговицы рубашки и вдохнуть уже, наконец, полной грудью. Я чувствую себя до невозможности нелепо: в верхней одежде и обуви посреди прихожей моей бывшей. Но и раздеваться… зачем? Для чего?

Неужели она действительно считает, что мы сядем сейчас и как пара старых товарищей уговорим за беседами «за жизнь» бутылку полусладкого?

Наше расставание не было дружеским, я долго не мог ее забыть. И находиться с ней в одной комнате делая вид, что мне безразлично — сложно.

Не надо было вообще сюда приезжать. А фотография? Да черт с ней. Все равно это был просто повод.

Разворачиваюсь и, с твердым намерением уехать домой иду к двери, как вдруг ощущаю через кожаный рукав куртки отчаянную хватку Вики.

— Ты куда это? Подожди, мы так не договаривались!

— Мы никак не договаривались.

— А фото? Я же не вернула.

— Оставь его себе, дарю, — дергаю ручку двери, но та закрыта. Ключа, конечно, нет. — Вик, — вздыхаю, — ну что за цирк.

— Тебе жаль потратить на меня десять минут своего драгоценного времени? — в карих глазах отчаяние смешанное со злостью. — Я вообще-то рисковала, приезжая сюда. Если Тигран узнает, он голову мне оторвет. И тебе, кстати, тоже.

— Не впутывай меня в свои игры, ладно? Если тебе скучно, сходи на массаж, займись живописью, увеличь грудь. На что еще там убивают время женщины миллионеров.

— А тебе что, не нравится моя грудь? — в наигранной ярости сводит к переносице брови.

Чуть не ляпнул на автомате «нравится». Провокаторша.

— Чего ты хочешь от меня, Вик? — оставляю попытку уйти. — Зачем ты в офис мой приехала? Зачем позвала сюда? Для чего это все было нужно?

— Я хотела поговорить с тобой. Мне кажется, нам есть, что сказать друг другу.

— А мне так не кажется. Пять лет прошло, все уже давно в прошлом.

— Ты бросил меня тогда на перроне, — в голосе сквозит обида. — Просто кинул, как ненужную вещь! И тебе совсем нечего сказать?

— Все было не так и ты это знаешь! — то ли количество выпитого придало мне наглости, то ли просто накипело, но я тоже начинаю заводиться. — Ты убежала куда-то тогда посреди ночи, а потом мне приходит сообщение с фотографией, где ты лежишь голая со своим бывшим. Как, по-твоему, я должен был реагировать? Просто проглотить это все? Списать на твой нежный возраст и забыть? Ну ладно, со всеми бывает: шла, споткнулась, упала на чей-то…

— Это подстроил Рустам! — перебивает. — Он чем-то меня напоил и потом сфотографировал. Я хотела тебе об этом сказать и сказала бы, если бы ты захотел меня слушать! Но ты, само собой, не захотел, в твоей стоумовой голове была только твоя долбаная правда. Твоя и больше ничья! Конечно, ты же у нас самый умный! Хороший, до тошноты правильный Александр Зануда Андреевич!