— Что это такое?

— Оружие, естественно.

— Как же тогда им пользоваться?

— Для начала нужно оттянуть ствол назад.

— И так делают каждый раз?

— Да.

— Значит, это пневматический пистолет?

— Точно.

— Трудно поверить, что ваше начальство снабдило вас таким примитивным оружием,— засомневался Клавиз.

— Не нужно недооценивать этот пистолет,— ответил Лиминг.— У него есть свои преимущества. Ему не нужны патроны. Из него можно стрелять любыми подходящими по калибру пулями, причем почти бесшумно. К тому же как средство устрашения он ничуть не хуже любого другого пистолета.

— То, что вы сказали, весьма резонно,— признался Клавиз,— только я сомневаюсь, все ли вы мне сообщили.

— Попробуйте — убедитесь сами,— сказал Лиминг. При одной мысли о подобном испытании его чуть не вывернуло наизнанку.

— Именно так я и намерен поступить.

Перейдя на родной язык, Клавиз сказал что-то одному из охранников.

С некоторой неохотой тот прислонил свое ружье к стене, пересек комнату и взял в руки пистолет. Под руководством Кла-виза он упер оружие стволом в пол и налег на него. Под нажимом ствол вошел вовнутрь, потом снова выдвинулся. Направив пистолет на стену, охранник опустил курок. Раздалось шипение. Из дула вылетела крохотная капсула и разбилась о стену, и содержимое мгновенно превратилось в газ. Секунду Клавиз с удивлением смотрел на мокрое пятно. И вдруг ему ударила в нос жуткая вонь. Он позеленел, согнулся пополам и так блеванул, что свалился со стула.

Зажав нос левой рукой, Лиминг правой схватил со стола компас и ринулся к двери. Выстреливший из пистолета охранник к этому времени уже катался по полу, изо всех сил стараясь вывернуться наизнанку, так что до остальных ему не было никакого дела. Второй страж выронил ружье, прислонился к стене и выдал целую очередь отвратительных звуков. Никто из этой троицы не смог бы сейчас не то что помешать побегу — даже штаны подтянуть.

С зажатым носом Лиминг распахнул дверь, пулей пронесся по коридору и выскочил наружу. Услышав его топот, из помещения появились еще трое охранников. Но тут же остановились как вкопанные и выкатили друг на друга содержимое своих желудков.

На улице Лиминг наконец отпустил нос. Поспешая к вертолету, который доставил его сюда, он, как рыба, жадно хватал свежий воздух. Поскольку в казарме — да и вообще в поселке — в любую минуту могла подняться тревога, а убежать своим ходом он не надеялся, единственным шансом на спасение оставался вертолет.

Примчавшись к нему, Лиминг вскочил в кабину и запер дверцу. Насчет управления незнакомой машиной он не беспокоился, поскольку во время полета внимательно следил за действиями пилота. Все еще тяжело дыша, он завел мотор. Закрутились лопасти. Нервы у Лиминга были натянуты, как пружина.

Из пропитанного вонью входа никто еще не появлялся, но кто-то выскочил из других дверей, расположенных поодаль. Этот тип явно не подозревал, что случилось нечто из ряда вон выходящее. И поэтому был безоружен. Однако быстро смекнул, что застрекотавший вертолет захвачен неприятелем. Он заорал и замахал руками, но винт продолжал наращивать обороты. Тогда солдат нырнул обратно в дом и выбежал с ружьем.

Машина, подпрыгнув несколько раз, наконец взлетела. Внизу, как взрыв петарды, треснул ружейный выстрел. В пластиковой обшивке кабины появились четыре пробоины. Что-то вонзилось Лимингу в мочку уха, потекла кровь. Тахометр на приборной доске разлетелся вдребезги. Пару раз что-то тяжело, как молотом по наковальне, ударило по двигателю, но он продолжал работать. Вертолет исправно набирал высоту.

Нагнувшись, Лиминг посмотрел вниз сквозь продырявленный фонарь кабины. Ранивший его солдат вставлял в ружье новую обойму. Когда вертолет, поднявшись на пятьсот футов, стал быстро уходить, грянул второй залп. Раздался резкий свист, и от хвостового винта отлетел обломок металла, но, к счастью, потеря оказалась единственной.

Лиминг еще раз бросил взгляд на землю. Рядом со снайпером в небо пялилось еще с полдюжины солдат. Но стрелять больше никто не пытался: все равно беглеца уже не достать.

Он все еще смотрел в их сторону, когда вся компания, снова воспользовавшись незагазованным входом, кинулась обратно в дом. Лиминг догадывался, куда они направлялись: скорее всего, в радиорубку.

Поднявшееся было настроение резко упало. Пока он в небе один, но эго, по всей вероятности, ненадолго. Главное, чтобы ему хватило времени убраться подальше, приземлиться и вновь продолжить путь по лесу. 

Что и говорить, побег дался ему нелегко. Во многом его положение даже ухудшилось. Раньше, тайком разгуливая по лесу, он мог спокойно выспаться и перекусить. Теперь же весь этот мир знал, что сбежавший землянин на свободе. Глаз на затылке у него нет, так что наблюдать в полете за всем небом не удастся. И даже они не спасли бы его, появись вдруг какая-нибудь сверхскоростная машина вроде реактивного самолета. Если он, паче чаяния, сумеет незаметно сесть, все равно придется шнырять по лесу безоружным.

Он мысленно проклинал себя за то, что так поспешно выскочил из кабинета Клавиза. Судя по всему, стрелявший охранник рухнул прямо на пистолет и накрыл его своим телом. Но у него хватило бы времени оттащить лежащего и снова завладеть оружием. Да еще у двери валялись два ружья, любое из которых можно было прихватить с собой. Конечно, Лиминг понимал, что тогда его единственной заботой было не сделать ни единого вдоха, пока не выберешься на свежий воздух. И все же он наградил себя орденом Идиота.

Да, он мечтал об одном — убраться подальше от тошнотворного зловония, но, пошевеливайся он побыстрее, ничто не помешало бы ему забрать с собой оружие. С другой стороны, кое-что полезное могло оказаться и на борту вертолета. Летя на высоте две тысячи футов, он пытался держать в поле зрения все небо впереди, позади, слева, справа и над собой, да при этом еще и поглядывать вниз. Так что исследовать содержимое кабины пока не было никакой возможности. С этим придется повременить до посадки.

Вот он уже летит над лесом, по которому недавно бродил. И тут его осенило: ведь когда его схватили и увезли, в этом районе оставалось еще два вертолета. Возможно, они уже отбыли на свою неведомую базу. А может быть, все еще находятся здесь, готовые подняться по сигналу тревоги.

Удвоив бдительность, он продолжал осматриваться по сторонам. Машина летела над лесом. Минут через двадцать у горизонта возникла крохотная точка. На таком расстоянии ему не удалось определить, что это: вертолет, реактивный самолет или еще что-нибудь. И надо же: именно в эту минуту двигатель зачихал и выпустил тонкую струйку дыма. Лопасти винта, мгновение поколебавшись, закрутились снова.

Взмокнув от волнения, Лиминг всматривался в далекую точку. Мотор опять сбился с ритма и испустил облако дыма. Точка несколько выросла в размерах, но двигалась она под углом и, похоже, направлялась не в его сторону. Возможно, это был первый вестник воздушной погони, которая вскоре его обнаружит. Тут мотор закашлял, винты замедлили вращение, и вертолет стал терять высоту. Время от времени из-под обшивки вырывались клубы смрадного дыма, напоминавшего по запаху горелую рыбу. «Если пуля пробила маслопровод,— подумал Лиминг,— долго мне не протянуть». Пора снижаться, пока машина не потеряла управление.

Спускаясь, он манипулировал хвостовым винтом в попытке заложить вираж и найти в лесной чащобе подходящее место для посадки. Он снизился до тысячи, затем до пятисот футов, но просвета все еще не было видно. Оставалось только использовать в качестве амортизаторов верхушки деревьев и надеяться на лучшее.

Переключив хвостовой винт на обратный ход, чтобы прекратить поступательное движение, он плюхнулся на огромное дерево, способное с виду выдержать целый дом. Однако внешность оказалась обманчивой. Огромные ветви, слишком хрупкие, чтобы вынести вес машины, тут же обломились. Под их душераздирающий треск машина стала скачками проваливаться сквозь крону; при этом Лиминг чувствовал себя, как в бочке, громыхающей вниз по крутой лестнице.