Кейдер снова чирикнул, странно скривив губы, еле слышно свистнул сквозь передние зубы, и очередные живые крупинки разбежались по комнате.

— Впусти его.

Сантиль, как и его товарищ, рад был убраться подальше. Оба хорошо знали, что, когда Кейдер начинает забавляться со своими шкатулками, лучше к нему не приближаться. О венерианской утке и жареном миндале можно было на некоторое время забыть.

Такое отношение к его особе даже радовало Кейдера, давая ему ощущение всевластия. Неплохо иметь превосходство над пешками, но возвыситься над обладающими несомненным талантом — это и есть настоящее величие. Не заботясь о том, что кто-то читает его мысли, он удовлетворенно оглядел комнату, переводя взгляд со шкатулок на коробочки, с экзотических ваз налакированные сундучки, открытые и закрытые. Маленький зеленый паучок сонно пошевелился в его правом кармане. Кейдер был единственным человеком на Земле, у которого под рукой была лишенная нервов, отважная и почти непобедимая армия.

Вошел Рэйвен, и на лице Кейдера появилась профессиональная улыбка торговца, предвкушающего выгодную сделку. Он молча показал на стул, оценивающе разглядывая черные блестящие волосы вошедшего, его широкие плечи и узкие бедра. Прямо-таки рекламная модель, решил Кейдер. Если не считать глаз с серебристыми крапинками, которые ему абсолютно не понравились. Что-то странное было в этих глазах, взгляд которых проникал чересчур глубоко.

— Да, в самом деле,— бесстрастно проговорил Рэйвен.— Еще как.

— Как видите, я нисколько не волнуюсь,— без тени замешательства ответил Кейдер.— Я слишком долго общался с теми, кто читает мысли. Иногда придумаешь что-нибудь умное — и полдюжины телепатов начинают хихикать по всему дому, прежде чем я успею высказаться мысль вслух.

Он снова бросил быстрый оценивающий взгляд на собеседника.

— Я вас искал.

— Значит, хорошо, что я пришел. И зачем вы меня искали?

— Хотел узнать, что вы собой представляете.

Кейдер предпочел бы повременить с этим, прибегнув к какой-нибудь хитрости, но, как он сам только что сказал, он успел привыкнуть к телепатам. Когда твой разум виден так же ясно, как воскресная программа по спектровидению, единственное, что тут можно поделать,— это не скрывать, что у тебя на уме.

— Я склонен полагать, что вы обладаете выдающимися способностями.

— Кто вам такое сказал? — спросил Рэйвен, подавшись вперед и уперев руки в колени.

Кейдер скрипуче рассмеялся.

— Вы спрашиваете, хотя способны читать мои мысли?

— В ваших мыслях этого нет. Возможно, некий гипнотизер тщательно убирает их из вашего мозга — в целях безопасности. Но даже если и так, с этим можно кое-что сделать. Можно стереть печать, но не оттиск под ней.

— Для человека с вашими способностями вам не хватает сообразительности,— возразил Кейдер. Он всегда радовался возможности унизить телепата.— То, что может сделать один гипнотизер, всегда может отменить другой. Чтобы избавиться от ненужных мыслей, есть способы получше.

— Например?

— Например, сделать так, чтобы такие мысли вообще не появлялись в моей голове.

— То есть вы получили сведения из неизвестного источника?

— Конечно. Я попросил, чтобы мне не сообщали об источнике. Я не могу рассказать о том, чего не знаю, и никто не может насильно вытащить это из меня. Даже самый лучший чтец мыслей во Вселенной не в состоянии извлечь из моих мозгов то, чего там нет.

— Отличная предосторожность,— одобрительно кивнул Рэйвен.

Он взмахнул рукой, пытаясь поймать что-то в воздухе, потом еще раз.

— Прекратите! — нахмурился Кейдер.

— Почему?

— Эти мои болотные мушки.

— Но это не дает им права жужжать прямо у меня над ухом, верно?

Рэйвен хлопнул в ладоши и стер с них несколько чуть заметных пятнышек. Остальные мушки разлетелись прочь, словно крошечное облачко пыли.

— Кроме того, здесь полно других.

Кейдер встал с помрачневшим лицом.

— Эти мушки могут доставить немало неприятностей,— угрожающе проговорил он.— От их укусов ноги могут распухнуть так, что каждая станет толще туловища. Опухоль растет, пока человек не превращается в нечто огромное, слоноподобное, неспособное передвигаться.

Явно получая садистское наслаждение от осознания мощи своей личной армии, Кейдер продолжал:

— Опухоль добирается до сердца, после чего жертва шумно испускает дух. Но смерть не останавливает процесса, он продолжается. И вот шея становится вдвое толще головы. Наконец голова раздувается, становясь похожей на жуткий воздушный шар, покрытый волосами. К тому времени глаза проваливаются на шесть дюймов в глазницы.

Кейдер помолчал, словно наслаждаясь красочной картиной, и закончил:

— Жертва болотной мушки — самый отвратительный труп во всем космосе отсюда до Сириуса.

— Интересно и довольно мелодраматично,— с невозмутимым хладнокровием заметил Рэйвен.— Даже обидно сознавать, что я вряд ли стану объектом их внимания.

— Почему вы так думаете? — Кейдер нахмурил черные брови.

— По ряду причин. Например, какую информацию вы собираетесь от меня получить, когда я распухну и сдохну?

— Никакую. Но когда вы будете мертвы, она мне и не понадобится.

— Вполне простительная ошибка с вашей стороны, друг мой. Вы будете удивлены, узнав, скольких жизненно важных сведений вам не хватает. Но однажды вы их получите.

— О чем вы?

— Неважно,— отмахнулся Рэйвен.— Сядьте и успокойтесь. Подумайте о том, каковы будут последствия, если вы меня убьете. Никто, кроме венерианского инсектоведа, не в состоянии таким образом умертвить человека. Насколько нам известно, вы единственный инсектовед на этой планете.

— Да,— с немалой гордостью подтвердил Кейдер.

— Это сужает круг подозреваемых, не так ли? Земной разведке достаточно будет бросить один взгляд на труп, чтобы тут же ткнуть пальцем в вас. Они сочтут это убийством. А за убийство полагается кара.

— Если разведка получит труп,— многозначительно сказал Кейдер, наблюдая за пыльным облачком.— А если нет?

— Трупа не будет. Я устрою так, что он будет уничтожен, и это несколько упростит дело.

— Вы устроите? Мы говорим о вашем трупе, не о моем.

— Мы говорим не о вашем трупе и не о моем.

— Вас куда-то не туда занесло,— заявил Кейдер, чувствуя пугающий холодок в затылке.

Он наклонился и нажал кнопку на столе, глядя на собеседника так, словно подозревал, что перед ним безумец.

Санталь открыл дверь и остался стоять на пороге. Судя по всему, ему не очень хотелось отвечать на вызов.

— Слышал что-нибудь? — спросил Кейдер.

— Нет.

— А пытался?

— Бесполезно. Я сумел подслушать только ваши мысли. Этот человек может говорить, думать и чувствовать, но его разум делает вид, будто в нем царит полный вакуум. Тут я ничего не могу поделать — как и любой из известных мне телепатов.

— Ладно. Можешь идти.

Кейдер подождал, пока за Сантилем закроется дверь.

— Итак, вы чтец мыслей нового типа, так сказать, бронированный телепат. Способный читать чужие мысли, но не позволяющий читать свои. Это подтверждает сведения Грейсона.

— Грейсон? — переспросил Рэйвен, пожав плечами.— Тот, кто осведомлен лишь наполовину,— плохо осведомлен.

— То же самое относится и к вам!

— Конечно. Мне еще многое предстоит узнать.

Рэйвен лениво покачал ногой, со скучающим видом разглядывая свой ботинок, потом небрежно обронил:

— Мне бы хотелось знать, кто организовал взрыв на «Бакстере».

— Гм?..

— Сегодня утром там произошел сильный взрыв. С весьма тяжкими последствиями.

— И какое отношение это имеет ко мне?

— Никакого,— разочарованно признал Рэйвен.

Поводов для недовольства у него было более чем достаточно.

В мозгу Кейдера за четыре секунды пронесся вихрь мыслей, каждую из которых Рэйвен тут же прочел.

«Крупный взрыв на “Бакстере”? При чем тут я? Куда он клонит? Вывести из строя эту гигантскую свалку — пожалуй, мастерский ход, только у нас пока не нашлось на это времени. Неужели шишки там, на Венере, начали организовывать спецзадания без моего участия? Нет, вряд ли. Кроме того, нет никакого смысла дублировать организации и скрывать одну из них от другой. Но он подозревает, будто мне что-то об этом известно. Почему? Вышел на меня по ложному следу? Или, может, надоедливые марсиане начали сами дергать за некие ниточки, чтобы свалить всю вину на нас? Нельзя отбросить и такую возможность. Не слишком я доверяю марсианам».