— Ладно, будь по-твоему, Фиджети. Я прикажу устроить обыск. Это не так просто, но мы справимся. Скажи всем — пусть каждый держит в руке пистолет; человека, которого найдут рядом с трупом неизвестного, простят.

— Кто-то, похоже, страдает избытком усердия,— проворчал себе под нос Рэйвен.

— Забавно слышать это от тебя,— заметил Чарльз.

— Я сам напросился.— Рэйвен снова окинул взглядом двор и стены вокруг,— Охота началась. Нам ничего иного не остается, кроме как попытаться от них ускользнуть, пока не появился Торстерн или другая его копия.

Ускользнуть оказалось не так уж трудно.

Рэйвен и Чарльз сидели посреди густого, скрывающего все вокруг тумана на верхушке зубчатой стены высотой в сорок футов. Возможно, древесный кот и мог бы их там почуять. Суперслухач мог бы уловить эхо отраженного от них звука. Даже леви-татор мог обнаружить их, повинуясь природному инстинкту совать нос туда, куда не могли добраться обычные пешки.

Но охотившиеся за ними двое были людьми в общепринятом смысле этого слова и не обладали способностями мутантов.

Они имели ограниченные возможности, как и любая другая форма жизни, высшая или низшая. Ибо даже высшие имеют свои ограничения — порой неощутимые, но столь же непреодолимые, хотя и с куда более широкими пределами.

Двое высших сидели в темноте на верхушке стены, словно размышляющие совы, в то время как низшие тщательно, но напрасно обшаривали базальтовый замок, его дворы и пристройки, держа оружие наготове, с пальцами на спусковых крючках, охваченные величайшим страхом в мире — страхом перед неизвестностью.

Для их мозгов, мозгов пешек, мутант был кем-то вроде героя водевиля, который зашел чересчур далеко, стал одержим манией величия и мог в любой миг объединиться со своими безжалостными собратьями, чтобы поработить нормальных людей. Мультимутант был намного хуже — нечеловеческим созданием в шкуре человека, способным на что угодно.

Мысль о том, что они могут столкнуться с биологическим монстром, гипно-телепато-пироманом-и-еще-бог-знает-чем в одном лице, неспособным разве что увернуться от пули, приводила двух «охотников» в ужас.

Один из них нырнул под арку, вооружившись странного вида ручным фонарем, с помощью которого отключил защитный луч. Он тщетно обшаривал все вокруг, широко распахнув глаза и чувствуя, как встают дыбом волосы на затылке. Несколько раз он прошел прямо под ногами «добычи», прежде чем сдался и вернулся во двор.

Как раз в этот миг из дверей появился второй и, заметив ка-кое-то движение под аркой, уставился в ту сторону. С оружием наготове они на цыпочках двинулись навстречу друг другу, видя лишь расплывчатые очертания в тумане.

— Кто тут? — рявкнули оба и, не ожидая ответа, нажали на спуск.

Пуля пролетела в дюйме от первого. Второй был ранен в руку. Когда в замке услышали выстрелы, там начался еще больший переполох. Кто-то далеко за воротами выстрелил вверх, в воображаемого левитатора, попав в темное облако тумана, нисколько не похожее на человеческий силуэт. Вокруг звучали неистовые ругательства, по большей части нецензурные.

Наклонившись, Рэйвен посмотрел вниз.

— Если хотя бы десятая часть услышанных мной подробностей их родословных правдива, Торстерну пришлось совершить налет на сиротский приют, чтобы обеспечить персоналом свою резиденцию.

— Я слышу кое-что еще.— Чарльз поднял взгляд к небу.— А ты?

— Да. Кто-то приближается. У меня такое чувство, что это именно тот, кто нам нужен.

Сверху отчетливо слышался шум гигантских пропеллеров: вертолет приближался с востока, проносясь высоко над ночным туманом.

Тонкий оранжевый луч ударил с угловой башни замка, пронзил облака и застыл неподвижно. Звук пропеллеров становился все громче, по мере того как машина постепенно снижалась, двигаясь в сторону путеводного луча. Минуту спустя она уже с чудовищным ревом появилась в нескольких сотнях футов над замком. От вертолета исходил ощутимый поток воздуха; туман клубился под ним, испуская ароматы далеких джунглей.

Ведомый своими приборами или инструкциями с земли, вертолет погрузился в туман и сел на усыпанную гравием площадку за воротами. Оранжевый луч погас. Несколько человек пробежали через двор и выскочили за ворота, навстречу прибывшим.

— А теперь присоединимся к встречающим.

Соскользнув с каменной стены, Рэйвен пролетел сорок футов до земли. Он не опускался медленно, словно левитатор. Он падал также, как и тогда, когда прыгнул из космолета в лес,— простое быстрое падение и торможение в последний момент.

Чарльз последовал за ним тем же сверхъестественным способом, невозмутимо приземлившись и отряхнув штаны. Рэйвен показал на арку.

— Забудем об этой невидимой световой ловушке. Если кто-то и заметит сигнал, это лишь напугает его, и так будет даже веселее.

От стоящего в тумане вертолета донесся шум голосов и сопровождавший его поток мыслей. Десяток возбужденных людей пытались говорить одновременно. Двое охранников у ворот покинули свои посты, так напряженно вглядываясь в сторону вертолета, что не заметили туманных силуэтов, которые быстро проскользнули в ворота всего лишь в нескольких ярдах от них. Сработал ли сигнал, обратили ли на него внимание — невозможно было сказать. Во всяком случае, сирена продолжала молчать.

Беглецы прошли в сторону приземлившейся машины лишь настолько, чтобы туман скрыл их от тех, кто смотрел со стороны ворот. Затем описали полукруг, который привел их к вертолету с противоположной от замка стороны. Никто их не заметил — столь густым был туман, столь захватывающей была дискуссия.

На трапе вертолета стоял человек с мрачным лицом и пронизывающим взглядом; он выглядел словно брат-близнец несчастного Грейторекса.

Судя по мыслям тех, кто обращался к этому человеку, ситуация была весьма любопытной. Никто точно не знал, погиб ли сам Торстерн или один из его двойников; то есть люди сомневались, докладывают ли они самому Торстерну или очередному его двойнику.

Будучи человеком хитроумным, потенциальный властелин мира был честен с подчиненными, посвятив их в свой план «учетверения», а затем приучив относиться к любому, выглядящему как Торстерн, словно к настоящему Торстерну. Все настолько привыкли к маскировке своего хозяина, что автоматически объединяли Торстерна и троих его хамелеонов в одну личность с несколькими телами. Этому человеку следовало отдать должное; а еще больше следовало восхищаться теми, кто так талантливо играл его роль.

Подобный трюк был крайне полезен. Ни один враждебно настроенный телепат не мог обнаружить подмену в защищенном экраном мозгу хамелеона, изображавшего местного босса. Ему пришлось бы добраться до разума самого Торстерна и покопаться там — если бы он смог.

И никто из подчиненных Торстерна не мог поддаться искушению предательски выстрелить ему в спину, поскольку все знали: шансы убить именно того, кого надо, составляют лишь один к трем, а в случае неудачи неизбежно последует жестокая месть. В итоге любой предатель вынужден был хорошенько подумать... А затем предпочесть безрассудству благоразумие.

Но в данный момент человек, стоявший наверху трапа, был застигнут врасплох, несмотря на все принятые им меры предосторожности. При нем не было экрана из серебряной сетки, который защитил бы его мысли. Сейчас он был полностью открыт и силился понять — что же, собственно, произошло в его обители и безопаснее для него будет остаться или же лучше улететь.

Его мысли подтверждали, что он действительно Эммануил Торстерн и никто иной: это принесло бы немалое облегчение стоявшим перед ним людям, будь среди них хоть один телепат. Торстерн уже обдумывал, не вернуться ли в Плейн-Сити, чтобы организовать настоящую охоту, не послать ли в замок другого двойника — пусть тот примет на себя основную тяжесть возможного нового удара.

— Тогда этот тип уставился прямо на него, будто хотел сказать: «Надеюсь, ты сейчас сдохнешь»,— продолжал рассказывать стоявший впереди остальных человек.— И это самое и случилось! Говорю вам, босс, просто какая-то чертовщина. Такое и мутантов напугает, не то что нас.