В палате не было ни одного окна, поэтому узнать сколько времени я спал, было невозможно. Судя по моим ощущениям, не меньше восьми часов. Чувствовал я себя совершенно выспавшимся. Только голова немного шумела. Видимо таблеточка, которую мне дали на ночь, была с какой-то целебной травкой со снотворным эффектом.

Сейчас-то я редко пил таблетки, а вот до школы, когда меня родители по всяким мозгоправам таскали, я разных лекарств перепил видимо-невидимо. Шум в голове — это еще цветочки, от некоторых она утром буквально раскалывалась от боли. А потом еще и спать целый день хотелось…

Это как раз одна из причин, почему я целителям больше врачей доверял. После магических процедур голова обычно не болела и работало совсем другое правило — помогло или нет.

Пока я спал, в комнату, видимо, кто-то заходил, потому что я точно помню, что бросил все свои вещи прямо на тумбочку, а сейчас все было аккуратно разложено и развешено в шкафу для одежды.

Перед тем как начать одеваться, я по привычке уселся на кровати, чтобы окончательно привести в порядок свои мысли, и в этот момент услышал голоса за дверью, некоторые из которых показались мне знакомыми. Один был неизвестный, второй вроде бы принадлежал Голицыну, а вот третий…

В этот момент дверь осторожно приоткрылась и в ней показались сразу три головы. Ну конечно! Третьим в этой компании был Лешкин отец, Николай Федорович Нарышкин.

Когда мои гости увидели, что я не сплю, дверь мгновенно раскрылась пошире и в комнате сразу стало слишком тесно. Четыре человека для нее было явным перебором. Здесь и вдвоем-то развернуться толком негде, не то что вчетвером.

— Ну вот, жив-здоров, как я и говорил, — сказал целитель, пока я удивленно рассматривал неожиданно ввалившуюся ко мне компанию. — Ты как? Ничего не болит?

— Не-а. — ответил я и пожал плечами. — Я вам и вчера говорил, что у меня ничего не болит, а вы меня спать уложили.

— Господа, думаю, я вам не нужен, — сказал целитель и вышел, прикрыв за собой дверь.

Голицын занял единственный стул в этой комнате, а князь сел рядом со мной на кровать.

— Здорово, Максим, — сказал Николай Федорович, затем обнял меня и сдавил с такой силой, что у меня где-то внутри хрустнуло. — От всего рода Нарышкиных выражаю тебе огромную благодарность. Ты спас моего старшего сына, и я этого никогда не забуду, даю тебе слово отца и дворянина.

— Прикольно, — радостно хмыкнул Дориан. — Всегда любил, когда сильные и могущественные люди, были у меня в должниках. Насколько я заметил, обычно в жизни это очень сильно помогает.

— Значит с Ваней все в порядке? — спросил я, припоминая жалкое состояние княжича.

— В полном, — ответил он. — Он находится через три палаты отсюда и сейчас спит. Конечно, пока он еще совсем слаб и ему потребуется время, чтобы полностью восстановить свои силы, но самое главное, что Иван будет жить, а все остальное — ерунда.

— А что с Александром Григорьевичем? — спросил я у Голицына, который сидел напротив.

— У Черткова сложный перелом левой руки, — ответил он. — Однако в «Китеж» вы вернетесь вместе. Я предложил твоему наставнику немного отдохнуть, но попробуй его останови, когда он злой… Точно, что черт… Сказал, что никогда не допустит, чтобы ты субботы прогуливал.

Вот это было приятно слышать. Если он позволяет себе шутить, значит и в самом деле все не так уж и плохо. Однако моего плана насчет дневника Кайсаровых это не отменяет. Как вернусь — сразу займусь этим делом.

— А вы Орлову передали мою просьбу? — забеспокоился я.

— Передал, не беспокойся, — кивнул он. — И про Щекина тоже ему сказал, так что, если хочешь, можешь еще немного здесь отоспаться.

— Нет, вот этого я точно не хочу, — покачал я головой. — Кстати, долго я спал? Уже вечер наверное?

— Ты спал чуть дольше, чем полагается, — усмехнулся Дракон. — Почти сутки. Так что, сегодня вечер, только следующего дня.

— Ого как долго… Василий Юрьевич, мне нужно в школу, — попросил я его. — Там у меня дела.

— Прямо сейчас тебя туда и отвезут, — кивнул он и посмотрел на князя. — Его сиятельство распорядился предоставить тебе для этого свой личный вертолет. Он побыстрее наших будет.

— Да? Круто! Спасибо, Николай Федорович, — радостно сказал я, обрадовавшись тому, что больше не придется здесь торчать.

— Не за что, Максим, — ответил он. — А хочешь, я тебе его вообще подарю? У тебя же вроде бы нет вертолета.

— Нет… — растерялся я. — Зачем мне вертолет? У меня и гаража под него нет. Где мне его хранить?

— Уверен? Ну ладно, подождем немного, — сказал он, затем вздохнул и перестал улыбаться. — Только у меня к тебе одна просьба… В деталях Лешке не рассказывай, что с Иваном было. Не стоит ему знать. Пусть занимается школой. Он парень впечатлительный, будет все время за Ваню переживать.

— Хорошо, не буду, — пообещал я ему и спросил. — Кстати… Вы не знаете, кто это сделал?

— Пока нет, но мы работаем в этом направлении, — ответил вместо него Василий Юрьевич и мрачно усмехнулся. — К сожалению, проклятия не оставляют отпечатков пальцев, так что придется поработать. Ты об этом не думай.

— Сложно будет найти, — согласился я. — Тем более, что Ванька не просто княжич, а еще и черный маг Императора. Поди знай, чего хотели — убить его как члена рода Нарышкиных или как черного мага.

После моих слов Голицын с Нарышкиным переглянулись и оба улыбнулись.

— Где-то так оно и есть, — сказал Дракон. — Тебе, кстати, Александр Николаевич привет передавал. Сказал, что с него тоже подарок для тебя полагается. Велел узнать — может быть, у тебя есть какие-нибудь особенные пожелания? Чтобы подарок к сердцу был.

— Да вроде нет… — ответил я. — Ничего такого мне не нужно… Может быть, потом как-нибудь что-то понадобится…

Так и правда, чего мне хотеть? Броня у меня есть, меч тоже, даже Бездонная Сумка с некоторых пор появилась.

— И то верно, — неожиданно согласился со мной хозяйственный Дориан. — Пусть теперь и Романов у нас в должниках ходит. Приятно, когда у самого Императора в любой момент можно что-нибудь попросить.

— Василий Юрьевич, а, может быть, пусть он Черткову что-нибудь подарит? — предложил я. — Вдруг Александру Григорьевичу что-то нужно?

— Черткову? Хм… Я передам ему твои слова, — сказал Дракон и встал со своего места. — Ладно… Ты в «Китеж» собираешься, или все-таки еще на ночь здесь задержишься?

Что за вопросы! Конечно собираюсь!

Перед тем как лететь в «Китеж», мы еще задержались на ужин, без которого меня не отпускали. И правильно сделали, между прочим, есть хотелось просто караул. Я вообще заметил, что если по некрослою не просто гулять, а еще поучаствовать в какой-нибудь заварушке вроде драки с проклятием, то аппетит потом зверский. Такое ощущение, что слона бы съел.

На прощание я заглянул в палату к Ивану Нарышкину, но он спал, так что пожелания скорейшего выздоровления передал ему через Черткова, который оставался здесь еще на пару дней. Вот ведь, а обещали, что со мной вернется…

В отличие от княжича, он был бодр и все время бурчал на целителей за то, что его не хотят выпускать сейчас. Он хотел вернуться в школу магии вместе со мной, а лежание в постели считал напрасной тратой времени.

Не знаю, я все-таки не целитель, и им, конечно, виднее, но мне тоже показалось, что ничего страшного с ним не происходит, чтобы обязательно здесь держать. Правда левая рука у него была загипсована и ее поддерживал фиксатор, но в остальном наставник выглядел целым и невредимым.

Так что, на мой взгляд, за ним вполне мог приглядеть и наш Веригин. Для него лечить переломы — это обычное дело. Недели не проходит, чтобы в медицинский блок кто-нибудь из учеников с подобной травмой не попал. Вечно ломают то руки, то ноги…

На прощание он сказал мне, чтобы я не расслаблялся и до субботы он обязательно приедет. Будем учить оставшиеся некросимволы второй дюжины и понемногу перейдем к третьей. Я и не против, только рад буду его видеть.