— Ого, солидно…

— Не трогай пыльцу, обожжешься, — предупредил меня Компонент, когда я уже собирался собрать в свою ладонь немного светящейся пыльцы.

Я поспешно убрал руки и встал. Щекин дал мне время осмотреться и вскоре я понял, что все вокруг имеет некую систему. Некоторые растения росли по соседству с другими, а кое-какие совершенно отдельно, причем на большом расстоянии друг от друга.

Между импровизированными клумбами были проложены дорожки, которые переплетались между собой как в запутанном лабиринте. А еще свет… Очень много света вокруг… Причем совершенно разной палитры, что в общей массе создавало какой-то сказочный эффект.

Дополняли картину незнакомые мне запахи и звуки. Ну с запахами-то ладно, понятное дело, что все растения пахнут по-своему, а вот звуки… Откуда-то слышались переливы, будто кто-то звенел миниатюрными хрустальными колокольчиками… Что-то хрустело, трескалось… Могу ошибаться, но, по-моему, я даже слышал какое-то чавканье… Теперь я понял, что за странные звуки я слышал, когда мы вошли в пещеру. Это были звуки растений, которые эхом доносились до нас.

— Смотри-ка, Макс, а здесь почти как у нашей Лакри в подвале, — усмехнулся Дориан. — Ну не совсем так, конечно, но если не присматриваться к деталям…

— Ага, — ответил я. — И если не считать того, что у Лакримозы подвал раз в сто меньше.

Щекин медленно шел вперед, а я следом за ним, стараясь не пропустить ни одного растения, рядом с которым проходил. Было приятно, что некоторые из них мне все же удавалось узнавать. Вскоре меня осенила догадка.

— Борис Алексеевич, мне кажется, или здесь в основном компоненты из запрещенного списка? — спросил я, глядя на паучий цветок, который можно было достать только на черном рынке.

Он остановился, посмотрел на меня и вновь двинулся вперед.

— Все верно, Темников, большинство компонентов из присутствующих здесь запрещены к свободной продаже, — ответил он. — Однако нас с тобой это не касается. Мы будем заниматься наукой, а не торговлей эликсирами.

Вообще, интересно работала система с запретными компонентами. Получалось так, что купить их у официальных торговцев было нельзя и торговля шла только лишь нелегальным способом. Но вот сами эликсиры, в рецептах которых были такие компоненты, по большей части продавать можно было без проблем.

Да и никто особо за торговцами не гонялся. Если полиция и могла что-то предъявить, то только в момент самой сделки, а это было не так уж просто сделать. По большей части, власти смотрели на все это сквозь пальцы. За исключением случаев, когда торговцы совсем уж наглели и пытались продавать что-то типа того же паучьего цветка.

На основе этого компонента можно было делать множество вариантов эликсиров с различными наркотическими эффектами. Поэтому в данном случае нельзя было торговать как самим компонентом, так и эликсирами, из него приготовленными. Таких компонентов хватало.

Каждый алхимик прекрасно знал, с чем можно связываться, а от чего лучше держаться подальше. Однако существовало множество черных алхимиков, которые занимались грязными делишками и торговали всем подряд. Даже с учетом того, что такая деятельность была слишком опасна, желающие находились всегда. Слишком много можно было заработать на этом, а золото — это такая штука, от которой немногие могут отказаться.

— Не знаю, кому первому пришла в голову мысль использовать эту пещеру как подземную оранжерею, но это было очень умно, — говорил Щекин, пока мы медленно шагали по дорожкам. — Лучшего места и придумать сложно. Чувствуешь, сколько здесь магической энергии?

— Угу, — ответил я и это было чистой правдой, ее здесь на самом деле было много, гораздо больше, чем снаружи.

Хотя и вся местность вокруг «Китежа», до самого Призрачного леса, тоже выделялась в этом плане. Все школы магии в Российской империи строились в тех местах, где магический фон был ощутимо сильнее, чем на остальной территории.

Что касается «Тирлича» и «Китежа», то для этих школ выбрали уникальные места, подобных которым больше не существовало. Именно поэтому подземная оранжерея, в которой мы сейчас находились, была еще удивительнее. Причем чем дальше мы с ним шли, тем все больше вокруг нас становилось энергии. Просто аномалия какая-то, не иначе.

— Здесь так легко дышится, — сказал я и посмотрел вверх. — Даже и не скажешь, что мы с вами в пещере.

— Заметил? Одна из особенностей этого места. Самое интересное, что нам так и не удалось найти на поверхности расщелины, через которые сюда поступает воздух. Сами мы сделали всего одну, чтобы провести в пещеру электричество, — Борис Алексеевич вдруг остановился, внимательно осмотрел одно из растений и затем пошел дальше. — Все остальное, что здесь видишь, было сделано много лет назад. Сами пещеры были, конечно, но лишь голые стены. Чтобы они приобрели такой вид, над ними пришлось поработать. А потом еще и все остальное — ступеньки, дорожки, клумбы…

— Солидно, — одобрил я объем проделанной работы. — Борис Алексеевич, а вы откуда знаете историю этого места?

— В основном от своего предшественника и от Орлова. Что-то из летописи нашей школы, — ответил он, затем помолчал немного и добавил: — Кстати говоря, даже не все преподаватели «Китежа» знают, какую тайну на самом деле скрывает эта старая оранжерея.

— Странно… — задумчиво сказал я, разглядывая все вокруг.

— Что странно?

— Я читал летопись «Китежа» еще на первом курсе. Она же на сайте школьном есть, — ответил я. — Что-то я там ничего такого не помню…

В этот момент я врезался в Щекина, который резко остановился. Затем посмотрел на меня и сказал:

— То, что ты читал, скорее краткий пересказ оригинальной книги, — сказал он. — Который не только сократили, но и хорошенько подчистили. История «Китежа» хранит слишком много тайн, чтобы с ней мог ознакомиться любой желающий. Мне это удалось сделать лишь потому, что… Впрочем, это неважно.

— А-а… Тогда понятно… — огорчился я. — Жалко, что так… Было бы интересно почитать…

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Борис Алексеевич и пошел дальше.

Тем временем мы дошли практически до самого конца пещеры, но оказалось, что это обман зрения. Просто закончились клумбы с растениями, а не сама пещера. Оказалось, что там есть еще один проход, на стенах которого вновь появились светокамни.

— Сейчас мы идем во второй подземный зал, — объяснял мне Компонент, заходя в проход. — В первом зале собраны растения, которым всегда нужна темнота, а во втором чуть иначе.

Но это я уже и сам понял, потому что мне пришлось даже заслонить рукой глаза от яркого света. Эта пещера была в десятки раз меньше, чем первая. Вверху горело множество ламп, которые были подвешены на свисающих сверху тросах. Кроме того, лампы стояли и вдоль клумб.

— Раньше, по большей части, использовались артефакты с эффектом Светящихся Огоньков, но лет двадцать назад все заменили лампами, — сказал он и показал рукой вверх. — Слишком долго сомневались стоит это делать или нет. Почему-то считалось, что снизится качество всех компонентов. Это одно из тех мест, куда перемены приходят лишь в самом крайнем случае.

— И что оказалось? — спросил я, глядя на залитые светом растения, среди которых отыскал множество мне знакомых. Кстати говоря, они тоже были запретными.

— Оказалось, что в основном вполне можно обходиться лампами. Хотя были и такие растения, которым был необходим именно солнечный свет. Теперь они выращиваются в оранжереях Императорских алхимиков, — объяснил мне Щекин. — При необходимости я запрашиваю оттуда компоненты, которые нужны мне для работы.

— А-а… Понятно… — в этот момент мне показалось, что на противоположной стене я увидел еще один темнеющий проем. — Борис Алексеевич, а сколько здесь всего залов?

— Еще три. Один с сумеречным светом, еще один с лунным и лаборатория, — ответил он. — Я тебе все покажу.

Первой у нас была лаборатория. Она была раза в три больше, чем школьная, но при этом не выглядела слишком большой. Судя по количеству столов, здесь одновременно могли работать человек пять, и никто бы из них не мешал друг другу.