В моей голове тут же воспроизвелась картина недавних кровавых событий: ночной парк, фонарь и человеческие останки, разбросанные повсюду. Словно по людям проехала гигантская газонокосилка.

— Это сделал не я...

— Остынь! — рявкнул водитель своему коллеге. — В участке с ним разберутся.

— Да как ты можешь быть спокоен после всего, что увидел?! — возмутился коп. — Будь моя воля, я бы его сразу пристрелил! Бешеных зверей надо усыплять!

Сейчас мне было не до споров. Судьба Мисаки — вот что волновало меня по-настоящему:

— Куда отвезли мою девушку?

После нецензурной брани, которую выдал коп на мой вопрос, водитель вдруг сказал:

— О ней позаботятся. Лучше подумай о себе. За такое жестокое убийство тебе стопроцентно грозит смертная казнь!

Как же быстро всё может перевернуться с ног на голову!

Ты простой трудяга, откладывающий жизнь на потом ради светлого будущего. Вот заработаю на машину, потом на квартиру, потом поезжу по миру — а вот и пенсия нагрянула. Жизнь пролетела, а у тебя в активе геморрой и искривлённый позвоночник от постоянной работы за компьютером. Но теперь даже такой исход не был для меня гарантирован. Бац и в один момент я стал подозреваемым в массовом жестоком убийстве. Интересно, как они будут колоть меня, не имея никаких улик и даже орудия убийства?

Я не стал ничего им доказывать — в этом не было смысла. Даже если эти копы поверят в мою невиновность, толку от этого мало. Остаётся только ждать приезда в участок и допроса. А там будь, что будет.

Ночные улицы Токио завораживают пестротой торговых рядов и яркими неоновыми вывесками. Жизнь здесь бурлит и ночью. Туристы толпами гуляют по главным пешеходным улицам, а кабаки переполнены разномастным контингентом от клерков до мясников и сантехников. Проводятся ночные сеансы кино, и вечно полна людей улица красных огней, где можно получить практически любые виды удовольствия за определённую сумму.

Теперь вся эта мишура: погоня за деньгами и желание поднять свой статус не имели для меня никакого смысла. После всего того, что случилось, мне просто хотелось побыстрее пройти все эти бюрократические проволочки и оказаться дома. Свалиться на постель и проспать остаток ночи, дня и вечера.

Но было бы слишком эгоистично так расслабляться, ведь я совсем не осведомлён о судьбе Мисаки. Что диагностируют врачи, и оповестят ли её родственников о случившемся? Мне срочно нужно к ней!

Наконец мы доехали до полицейского участка, где мне пришлось провести ещё несколько долгих часов. Суровый лысый дядька, представившийся старшим инспектором (имени не запомнил), долбил меня идиотскими вопросами, на которые приходилось отвечать по нескольку раз. Видимо, меня просто брали измором, чтобы найти нестыковку в моих словах и в нужный момент подловить. Но я говорил всё, как есть: гулял с девушкой, пришли пятеро отморозков, отмудохали меня как последнего неудачника и сбросили в канаву. Очнулся, поднялся, а кругом мясной пир и моя несчастная девушка среди всего этого.

В какой-то момент мне показалось, что инспектор почти поверил, что я в этом деле не причём. Чем такой дрыщ, как я, может завалить пятерых здоровых парней и буквально превратить их в фарш? Бензопилой? Нет, кто-нибудь бы убежал и позвал на помощь. А как спрятал оружие? Может быть в воду бросил? Вот здесь снова начались подозрения, но на исходе второго часа моего пребывания в участке, у инспектора вдруг зазвонил телефон.

Мужчина с раздражением поднял трубку. На его лице явственно отражалось недовольство, что его потревожили во время допроса. А потом вдруг всё изменилось, и я почти сразу понял, почему. Суровый дядька начал мямлить и извиняться говорящему, часто закивал и пообещал исполнить просьбу.

— Четвёртый отдел? — спросил я, вздохнув.

Инспектор удивлённо посмотрел на меня, после чего произнёс:

— Вас отпускают под подписку о не выезде. Подпишите пару документов и можете идти, — сказал он таким тоном, будто сам не верил своим словам.

— Скажите, куда отвезли мою девушку? — потребовал я.

— На станцию скорой помощи, — ответил инспектор, закурив. — Если хочешь увидеть её сейчас, тебя не пропустят, — сказал он, вдруг перейдя на ты.

— Почему?

— Там дежурит полиция. К ней будут впускать только родственников. Ты муж?

Я мотнул головой. Он был прав — я ей никто. Гипотетическая протекция незримых спецслужб давала мне возможность лишь уходить от нежелательных расспросов полиции, но никак не предлагала ключ от всех дверей. Что ж, буду звонить утром, чтобы справиться о её состоянии...

На том и порешили — оформив все бумаги, я отчалил на свободу. Только надолго ли?

Первым делом заперся в туалете участка, пытаясь отмыть всю кровь, что испачкала кожу и одежду. Делал это усердно и безэмоционально — никогда не наблюдал за собой такой хладнокровности. На мне чужая кровь, а мне всё равно, лишь бы оттёрлось. Вымокший до нитки, побрёл на улицу и удачно натолкнулся на такси, высадившее пассажира недалеко от участка. Вид мой был не ахти, но деньги не пахнут, поэтому мне повезло оказаться в комфортном салоне автомобиля и отправиться наконец-то домой.

Такси скоро доставило меня в пункт назначения, где на этот раз меня встречали с распушенным хвостом. Хайку мурлыкал и постоянно тёрся об мои ноги, правда до тех пор, пока не унюхал тот же самый запах, что приводил его в странное состояние заинтересованности моим задом.

Бешеная юла закрутилась вокруг меня, требуя возможности уткнуться мордой в мою промежность...

Хм.

Прямо как зам Токугава недавно...

И снова джинсы полетели в стирку, как и остальная одежда. А я долго-долго принимал душ, чтобы сделать себя тем человеком, которым был в начале дня. Вроде даже получилось, правда, только внешне...

После душа свалился в кровать. Кровавые воспоминания разрывали мозг изнутри, как и неизвестность о судьбе Мисаки. Ещё и мучительные боли от побоев долгое время не давали заснуть. Часы показывали пол третьего утра, перед тем, как я наконец-то упал в объятия тревожного сна...

Я бежал.

Продирался сквозь кусты в погоне за кем-то. Впереди маячили длинные спутанные светлые волосы, да мелькали сандалии, сверкающие в темноте, будто фосфором обмазаны. Я кричал ей что-то, даже ругал, но сократить расстояние между нами никак не удавалось. Поэтому в один момент я сжался, как пружина, и затем прыгнул. Неведомым образом я пролетел внушительное расстояние, и наконец повалил её наземь. Ощущая жажду приближающейся расправы, перевернул её лицом к себе и...

Увидел вместо него зияющую пустоту космоса. Внутри которой зарождалась полыхающая волна газа и пыли, словно в один момент взорвались тысячи звёзд.

Поток света ударил мне в лицо!

С внезапной острой болью я ощутил, что таю, как свеча, а затем проснулся.

В глазах до сих пор маячил фантом красного света, будто я долго смотрел на лампочку. Из-за него в тёмной комнате ничего не было видно, но громкое шипение кота заставило меня резко сесть на кровати!

На краю постели кто-то сидел...

— Ну, здравствуй, Хироюки Тагава.

Хайку протяжно выл и шипел. Взъерошенный кот самоотверженно пытался защитить меня, но к сожалению, против незваного гостя он был бессилен. Чёрная тень возвышалась надо мной, несмотря на то, что её обладатель сидел на кровати. Которая, при любом его движении громко потрескивала — видимо, от сильной нагрузки.

Тяжёлый! Это, мать его, уже точно не галлюцинация!

Зубы непроизвольно застучали от страха, а руки машинально схватили кота, который был теперь как струна — ни согнуть, ни сложить на коленях. Как же он сильно обеспокоен. Ровно, как и я!

Глаза начали привыкать к темноте, поэтому к своему ужасу я различил выступающие из головы гостя рога...

Демон!

— Ты похоже не узнал меня, — произнёс он потусторонним голосом, оставаясь для меня одним чёрным пятном.

Ещё бы! И лучше бы не знал вообще!