— О! Давненько я не держал в руках догу, — обрадовался старик, поглаживая статуэтку. — Ещё!

Кииоши вскинул бровь, но подчинился, приказав своим людям принести пару мешков риса и добротный нож для резки мяса. Теперь Кэн понял, зачем тот велел тащить с собой наверх часть провизии — всё для того, чтобы задобрить старика, который единственный во всей округе мог пролить свет на творящийся вокруг хаос. И рассказать о том, как его прекратить.

— Спасибо, спасибо! Уважили старика! А теперь идёмте к столу — накормлю, чем боги наградили.

И в этот раз им пришлось подчиниться, правда оба самурая несколько сомневались в кулинарных способностях старика. В прошлом тот мог спокойно употреблять в пищу мясо с кровью, не озаботившись его приготовлением. Конечно, за эти годы он заметно изменился, но...

После того, как старик снял с огня котелок и поставил его на деревянную дощечку на столе, гости неожиданно для себя почувствовали приятный аромат куриного бульона со специями. Не ужинавшие путники в миг потекли слюной, и принялись помогать хозяину дома наполнять тарелки, чтобы поскорее насладиться его стряпнёй.

Та же участь постигла и двоих друзей-самураев, которые, позабыв обо всём, принялись опустошать тарелки. Казалось немыслимым, что этот некогда нелюдимый и дикий человек, мог приготовить такое воистину божественное блюдо! Запах курятины и необычных специй пленил их души, из-за чего они добавка за добавкой уплетали суп.

— Сэтору, старый чёрт! Где ты научился так готовить?! — удивлялся Кэн.

— Да всё как обычно. Мальчишки из города приносят заморские специи голландцев. Ты, наверное, уже много раз их пробовал?

Самурай хотел ответить, но вдруг вспомнил о той ноше, которую несло в себе его сердце, поэтому только поблагодарил радушного хозяина за ужин и предложил перейти к сути визита.

— Я знаю о твоей трагедии. Боги ополчились против тебя и забрали всё, что ты имел...

Все взгляды обратились на мрачного Кэна. Человека, потерявшего всё: семью, положение в обществе и власть. Он стал никем. Чистым листом, запачканным кровью...

— Теперь я верю тебе, старик Сэтору. Я видел демона своими глазами и бился с ним!

Дед вздохнул и кивнул, после чего спросил:

— И как?

— Плохо, старик, — честно признался самурай. — Очень плохо. Его силы хватит, чтобы размазать в лепёшку любого в этой хижине. Я разбил несколько мечей, пока бился с ним. И мои удары нисколько не калечат его плоть!

Суровые мужчины переглянулись. Кэн-сама был слишком вспыльчив и суров, но умалишённым его назвать было нельзя. К тому же их хозяин Кииоши Андо верил этому человеку, а его воины всецело доверяли ему. В итоге выходило, что нечистая сила на самом деле нашла своё воплощение в теле супруги главы клана Ватабэ. Им придётся биться с ней, и возможно, только старик знает, каким образом её можно победить.

— Всё, как ты и рассказывал, — добавил Кииоши. — Силы в нём от трёх мужей, кожа прочней доспехов самурая.

Старик крякнул и поднялся, вдруг принявшись убирать со стола. Кто-то из самураев решил ему помочь, но тот отказался, махнув рукой. Когда Сэтору прибрался и снова сел на место, Кэн попросил его ещё раз:

— Скажи, как убить эту тварь?

— Все здесь собравшиеся намного лучше разбираются в искусстве войны, чем я. Подумайте сами. Здесь я вам не советчик...

Внезапно Кэн ударил кулаками по столу:

— Отказываешься помочь? Даже советом?! Когда мы тебя, поганого труса, считай, от казни спасли?

— Кэн, пожалуйста, не...

— Заткнись Кииоши! — рявкнул на него безумный самурай, тем самым вызвав неприкрытое возмущение его свиты. — У тебя был меч из необычного металла. Где он?

Старик молчал, смотря в стол пустыми глазами.

— Ты хвастался, что отсекал им головы демонов! Говорил, что выковал его из огненного железа, упавшего с неба. Мне нужен этот меч!

Самурай вдруг схватился за рукоять катаны, от чего все его спутники напряглись. Ситуация начала выходить из под контроля. И если бы хоть один из лазутчиков, что спасли его из тюрьмы, был жив, то предупредил бы их, что рядом с этим человеком нужно быть всегда наготове, чтобы выхватить меч из ножен! А иначе...

— Кэн-сама, успокойся! — вступился за старика Кииоши. — Давайте лучше спокойно всё обсу...

— Я давно его продал.

Собравшийся вступить в полемику с другом, Ватабэ вместо этого недоуменно уставился на Сэтору.

— Тогда был неурожайный год. Ещё и город сильно разросся, из-за чего дичь стала реже попадаться в этих краях. Детишки перестали носить мне еду, ибо сами голодали. А вы были заняты войной с другими кланами, и забыли про меня... Поэтому я продал его, чтобы выжить!

— Врёшь! — взбеленился Кэн, обнажив свой меч.

Никто не успел ничего предпринять, когда Кэн-сама вдруг подбежал к старику и, схватив его за горло, поднял в воздух.

— Говори, где он! А не то...

Но старик не мог ничего сказать — только хватал воздух, как рыба, оказавшаяся на суше. Люди Кииоши бросились спасать старика, но лезвие катаны, прочертившее полукруг перед ними, было явным доказательством серьёзности намерений Кэн-самы.

— Никому не подходить! — обратился он ко всем, надрывая голос.

Самурай ослабил хватку, позволив старику сползти на пол, держась за горло:

— Кхе-кхе... Нет! — прокашлявшись, сказал он. — Ты не победишь демона, маленький Кэн.

— И почему же?!

Сэтору хитро прищурился:

— Потому что демон уже в тебе!

В глазах Кэна бушевало пламя ярости. Как этот ничтожный старик смел говорить с ним в подобном тоне? Вместе с Кииоши они столько сделали для него, а он как был самовлюблённым эгоистичным ублюдком, таким и остался!

— Где?! Твой! Меч?! — по слогам спросил Кэн, прижимая лезвие катаны к шее старика.

— Кэн-сан, успокойся. Он старый противный брюзга, да, — попытался вмешаться Кииоши. — Но не лишать же его жизни из-за этого!

— Говори, — не обращая на него внимания, произнёс Кэн.

По лезвию меча потекла тонкая струйка крови.

Вместо того, чтобы молить о пощаде, сошедший с ума старик начал вдруг смеяться и одновременно хрипеть. Да так страшно, что у стоявших в хижине людей побежали мурашки по коже. Складывалось ощущение, что перед ними был не человек, а тот самый леший, за которого в далёком детстве приняли его двое юных самураев.

— Боги справедливы, маленький Кэн. Они всё видят. И всем воздают за содеянное!

— И что я сделал, раз они забрали у меня детей?! — не выдержал Кэн, пролив слёзы на искажённое ненавистью лицо.

Нет, он воевал и проливал кровь — делал это ради своего народа и этой земли. Это долг любого мужчины — защищать отчизну. И Кэн никогда не поверит, что за честь и доблесть боги награждают героев подобной карой! Тогда вообще всё не имеет смысла в этой проклятой жизни!

Костлявые руки старика потянулись к одеждам самурая и крепко вцепились в них. Повиснув на нём, Сэтору произнёс:

— Вы забыли и бросили меня, как бесполезную игрушку догу. А я считал вас друзьями... Теперь боги карают вас, неблагодарные, забирая всё то, чем вы дорожите! Теперь вы сполна хлебнёте из чаши страданий!

Старик повернулся к Кииоши:

— Теперь на очереди и твои дети, Кииоши! Хе-хе...

«Белая ворона» крепко выругался, ощутив на себе довольный взгляд сумасшедшего старика, который теперь пророчил ему ту же самую страшную участь.

— И это ещё не всё! Ваши дети тоже будут гореть в аду...

Хщщщщщ!

Бульк... бульк... бульк...

Шея Сэтору разделилась на две половины, увлекаемая назад весом головы. Багряная, почти чёрная кровь пульсирующими волнами извергалась из разрезанной артерии. Холодная сталь блеснула в свете очага — Кэн Ватабэ под ошеломлёнными взглядами самураев протёр оружие о прохудившуюся одежду старика. Сплюнув под ноги, он сказал напоследок:

— Ты жил, как зверь. И умер так же...

Нога сильно кровоточила, поэтому Кэну пришлось обратиться за перевязкой к воину из свиты Кииоши. Петля-ловушка сильно стянула рану, полученную от укуса собаки. А ведь она только только начала заживать.