Род Фасаш славился своими упрямцами.
Старейшины ни в какую не хотели уступать, надеясь, что отошедший от дел отец Ссадаши обеспечит семье ещё одного наследника, но у того родилась дочь. Ссадаши тоже не думал отступать и доводил старых ящеров своими выходками и мужеложескими повадками.
Триста лет назад старейшины сдались, и традиция боёв между братьями за место главы рода была отменена.
Но вот их наагалей не спешил вступать в брак или хотя бы просто заводить ребёнка. Старые коршуны вились над ним злыми наседками, наотрез отказываясь выбирать наследника из племянников — их отцы сами отказались от прав на власть — и переживая, что с их единственным бледным продолжателем рода что-то случится. А с Ссадаши всегда что-то случалось! Вааш вздохнул почти с сочувствием. И как этих дедов до сих пор сердечная болезнь не свалила?
— Вааш, мне же придётся её связать и бросить в таком виде на целую ночь, — Ссадаши попытался разбудить в друге жалость.
Но тот не впечатлился. Прошлой ночью именно ему пришлось заплатить за разгром борделя, и теперь Вааш жаждал возмещения, хотя бы морального.
— Какая прелесть, — ласково пророкотал он. — Раскроешь глаза девочки на свою истинную натуру, лишишься развлечения.
Ссадаши скривился. Раскрываться так рано было неинтересно.
— Вааш, я исполню одно твоё желание, — пошёл на риск наагалей.
— Три.
— Одно!
— Три, — не уступал Вааш.
— Да чего тебе желать-то? — недовольно прошипел Ссадаши, прекрасно зная, что друг мог нажелать такого…
— Три желания или связывай девочку. Можешь её же кнутом связать. Я так и быть через полчасика приползу и освобожу её.
Это Ссадаши тоже не устраивало. Чуял, что охранница пойдёт на его поиски.
— Ладно, давай два, — пошёл он на уступки.
— Нет, три, — упрямиться умел не только бедовый альбинос.
— Отдавать тебе три желания — чистое самоубийство!
— Хорошо, — Вааш добродушно улыбнулся, — два с половиной.
— С половиной? — Ссадаши не понимающе прищурился.
Друг в ответ тоже прищурился, хитренько так.
— Ну ладно, — сдался альбинос. — Отвлечёшь её этой ночью.
— А она после ночных мыканий по городу ещё и твой сон сторожить будет? — удивился Вааш.
— Не переживай, она отоспалась.
— Не, эту ночь я не могу.
— Тёмные, Вааш, меня уже дожидается в спальне кувшин со снотворным, — раздражённо зашипел Ссадаши. — Меня ждут в гости сегодня.
— Фи, ты что, дешёвка какая-то, чтобы ползти по первому мановению? — насмешливо протянул Вааш. — Принесли один раз, принесут и второй, если действительно серьёзно настроены и знакомство желают иметь. А сегодня я не могу!
Ссадаши раздражённо прихлопнул хвостом, но признал правоту друга. Вряд ли заговорщики сдадутся и откажутся от намерения свести знакомство. Но откладывать такую возможность…
— Подожди, — наагалей подозрительно прищурился и уставился на друга, — а ты чего собрался делать ночью?
— Спать, Ссадаши, спать, — кротко отозвался Вааш. Красноватые глаза прищурились с ещё большим подозрением. Облечённый ответственностью Ссадаши порой становился совершенно невыносимым. — Это ты там где-то со своей охранницей отсыпался, а я всю ночь за тобой порядок наводил.
Вообще-то они с Делилонисом собирались немного выпить, утешить истерзанные разлукой с семьёй инстинкты. И хотели они именно напиться, тихо и мирно, без каких-либо последствий и эпических приключений. В компании Ссадаши последнее было почти невозможно.
На его счастье, Ссадаши отвлёкся на своих подчинённых, которые совсем уж расшалились. Один из них, рослый и крепкий красавец Оршо̀ш — томный взгляд с паволокой, длиннющая чёрная коса, широченные плечи и нежно-фиолетовый, почти сиреневый хвост — что-то шептал Дейне почти на самое ушко. Почему-то Ссадаши казалось, что шептания были не совсем приличными, хотя Дейна даже в лице не изменилась. Но десять секунд спустя она вдруг схватила нага за пояс и, рывком приблизившись к нему, с милой улыбочкой что-то начала шептать в ответ. Товарищи Оршоша захехекали, сам Оршош застыл как очарованный. Высказавшись, женщина отпустила его и спокойно направилась к своему господину. Из-под шёлкового одеяния нага с тихим шелестом опала коварно расстёгнутая нижняя юбка. Опомнившись Оршош, шипя от досады, поспешил подтянуть предмет туалета под гогот друзей.
Вааш встретил приближающуюся девушку восхищённым взглядом и тихо-тихо пророкотал:
— Ссадаши, если раскроешься, твоя охранительница с тебя живого шкуру снимет.
— Ха-ха-ха, Вааш! — наагалей азартно вильнул хвостом. — Если я раскроюсь, то сдохну раньше, чем пойму это!
— Чего тогда радуешься, бестолочь?!
Ближе к ночи господин начал капризничать. Вместо того, чтобы идти спать, он порывался пойти в гости к господину Ваашу. Шширар попустительствовал его капризам, что Дейну возмутило. Наагалей всю прошлую ночь проспал на крыше, ему нужно хорошенько отдохнуть от волнений. К тому же на улице собирался дождь, вечереющее небо обложило тучами, и к моменту, когда тьма полностью опустилась на землю, небо стало непроглядно чёрным: ни луны, ни волчьего месяца, ни пятнышек звёздочек. Только изредка полыхали далёкие зарницы молний и глухо, как будто волны реки в дурную погоду о берег бьются, рокотал гром. Крепчал ветер, и испуганная сменой погоды Госпожа из парка перебралась в купальни стражи, что стало для мужчин пренеприятным сюрпризом.
— Господин, нам пора спать, — Дейна подхватила надувшегося наагалея под локоток и повела в спальню. — Я очень устала и зверски хочу спать. Давайте мы ляжем.
— А ты будешь спать со мной? — красноглазая немочь с мольбой посмотрела сперва на неё, а потом в сторону распахнутого окна, за которым начал шелестеть крепнущий дождик.
Дейна тоже посмотрела на окно и ненадолго замерла, смотря на дрожащую под каплями дождя ветвь персикового дерева. В желтоватом свете ночных фонариков бледно-розовые цветы казались призрачно-золотистыми, а скатывающиеся по лепесткам капли блестели словно хрусталинки. Яркий, ослепительно-белый всполох разрезал чёрное небо ветвистыми трещинами и ненадолго зажёг цветы белым светом. Они вспыхнули как светлячки и угасли, вновь став призрачно-золотым рисунком на чёрной ткани неба.
— Да, я буду спать с вами.
Решение оформилось неожиданно для самой Дейны. Она хотела уложить господина, может, рассказать ему сказку и уйти охранять к двери. Но персиковая ветвь вдруг пробудила в её душе детские воспоминания о тех временах, когда она маленькая забиралась под одеяло к дяде и, прижавшись к его боку, заворожённо слушала шёпот дождевых капель и перекаты грома. Где-то с другой стороны возился боящийся грома брат, заверяющий, что он-де ничего боится, просто ему одному спать скучно. Дядя посмеивался, трепал их по волосам и рассказывал сказки про духов Дождя, Грома и Молнии и их добрую мать — Небо.
Воспоминание растормошило острую тоску, и Дейне так сильно захотелось провести эту ночь под тёплым уютным одеялом, что удержаться сил не осталось.
— Давайте снимем это.
Женщина не очень ловко развязала сложный узел одеяния наагалея и начала снимать с него все одежды, пока он не остался только в нижней довольно длинной рубахе и юбке. Дейна потянулась и к юбке — для сна и рубашки вполне достаточно, — но подопечный отпихнул её руку.
— Нет, нельзя! — Ссадаши был возмущён почти искренне. С него тут едва не сняли самую интимную деталь одежды. Никакого стыда!
— Хорошо, — Дейна откинула одеяло на громадной перине и приглашающе махнула рукой. — Ложитесь.
Ссадаши ничего не оставалось как лечь. И ошеломлённо замереть, когда хранительница начала раздеваться. До этого момента он не верил, что она всё же ляжет с ним в одному постель, но теперь… Всё же прав был Вааш, в эту ночь они оба заняты.
Дейна решительно стащила с плеч куртку, расслабила шнуровку на рубашке и вытащила из декольте извивающегося ужа. Недавно накормленный полоз совершенно не хотел покидать уютное место и возмущённо шипел, пока его не сгрузили на подушку. Гибкое тело соскользнуло по гладкой ткани, и уж скрылся в щели у изголовья. Хранительница тем временем сбросила сапоги, стащила и запихала в голенища носки, расстегнула и вытащила из шлёвок ремень и, запустив руку под рубашку, ослабила шнуровку лифа. Здесь уже Ссадаши взгляд оторвать не мог. Освобождённая грудь благодарно расправилась в дыхании, волнующее качнулась и мягко опустилась. Какие уж тут заговорщики? Пусть дома сидят, вон какая непогода!
