Дейна ступила на храмовое подворье в нерешительности. Ею овладело чувство неловкости и вины, ведь они пришли сюда не в богоугодных целях. Ну и ещё имелись у неё грехи, которые могли вызвать у Богини осуждение.

А вот наги чувствовали себя свободно. Осмотрев обширное храмовое подворье, Арреш указал на маленькую деревянную дверь, которой, похоже, не так часто пользовались. И вся компания направилась к ней. Дейна немного отстала, осматриваясь из-под капюшона.

Храм Богини-Матери у Заречной был построен из красного кирпича и гордо возносился вверх в белой кружевной пене наличников, полуколонн, карнизов и мелких декоративных деталей — маленьких символов-свидетельств из жизни Богини. Прямой стройный остов храма в восьми саженях от земли расходился на три башни. Две крайние были пониже и поуже, а средняя гордо взмывала к небу, сияя белоснежной конусовидной крышей, на шпиле которой реял белый стяг с чёрным орнаментом простёртых вперёд рук. Дейне сперва почудилось, что в небе полощется флаг любви княжича Лесавия.

Вокруг храма, ограждая большое подворье с постройками, тянулась высокая серая стена, столь убого смотрящаяся рядом с роскошным храмом, что хотелось немедля разнести её и отстроить что-то более подобающее. Изнутри ещё впечатление скрадывали растущие вдоль стен кусты и деревья и взбирающиеся по кладке вьюны и плющ. Серый палец колокольни и вовсе почти до середины зарос зелёным ковром — а это не менее пяти саженей! Другие постройки более гармонировали с храмом если не по красоте и изяществу, то хотя бы по цвету. Часть из них соединялась с храмом длинными крытыми галереями, зияющими арочными проходами между колонн и заросшими цветущими кустами.

Дейна нагнала нагов, когда Хеш отомкнул дверь каким-то хитрым способом. За ней оказалась маленькая захламлённая комнатка с садовым инструментом. Похоже, жрецы свято блюли наставление Богини, что каждый цветок — проявление её любви, и не смели покушаться на растения: мотыги и лопаты хлопьями покрывала рыжая ржавчина.

Закрыв дверь на задвижку, Арреш начал раздавать всем прикупленную одежду.

— Дейна, отдай парик Шему, — распорядился наг.

— А я с чем пойду? — растерялась женщина.

— С головой. Пусть думают, что ты из недавних и только-только обрастать начала. А то с косами ты слишком на бабу похожа.

— И без них тоже, — Оршош хмыкнул и, красуясь, перебросил длинную смоляную косу на могучую грудь. Вот чью мужественность ничем не скроешь!

Арреш недовольно посмотрел на свои волосы, почти чёрные, но всё же зелёные.

— План все помнят? — Арреш строго взглянул почему-то только на Оршоша.

Тот обиженно скривился и кивнул на Дейну.

— Я безголовый что ли, совсем?

— Делаем всё тихо, на глаза не попадаемся, не выделяемся.

Сомнения возникли на лице даже у Дейны. Компанию у них была очень уж приметная, но расходиться наги категорически отказались.

— Место хорошее, расположение строений запутанное, а эти галереи-переходы как паутина, — Арреш одобрительно посмотрел в маленькое мутное окошко, словно оно было затянуто картой местности. — Ещё и парк на диво заросший. Уходить по такому прям наслаждение!

— Откуда ты знаешь? — вяло удивилась Дейна. Парк она видела только по макушкам деревьев, торчащим над храмовой стеной.

— Да мы в Дардане часто бываем, — отозвался Шем.

— Я слышала, наагалей последний раз здесь бывал больше двадцати лет назад…

— Он — да, а мы чаще. Тёмные, вот бы только наагалей не явился раньше нужного, — поморщился Шем.

— Я его видел краем глаза, когда мы от портного шли, — поделился Оршош.

Дейна встрепенулась, другие наги отреагировали довольно сдержанно.

— Он идёт за нами?

— Конечно! Мы же тебя умыкнули.

— Точнее, ты нас, — поправил Арреш, — но для дяди это не будет иметь значения. Так что нам надо успеть до того, как он нас найдёт.

— Хорошо бы ещё раньше него во дворец вернуться, — мечтательно протянул Оршош.

— А он может поймать нас раньше? — Дейне почему-то не хотелось видеть злого наагалея именно сейчас.

— Ну… может. А может и нет, — Оршош самодовольно улыбнулся. — Наш наагалей, конечно, хорош во всём, но ты знаешь, господину не приходилось сотни раз отлавливать сбежавшего наагалея одного семейства, так что опыта в выслеживании и поисках у нас будет побольше, чем у него.

— А опыт в побегах?

— Здесь он лучший, — не стал скрывать наг.

Значит, шансов на успех и у них, и у наагалея примерно поровну.

— Все готовы? — Арреш осмотрелся. — Дейна, ты чего копошишься?

Женщина смутилась по тремя парами глаз и неловко подтянула края повязки.

— Мне… м-м-м… помощь нужна.

Мужчины одновременно посмотрели на грудь, которую Дейна пыталась затянуть прямо поверх рубашки, и слаженно шагнули вперёд.

После посещения дома Шканы поиски весёлой компании несколько затруднились. В тёмном проулке среди куч мусора нашёлся нищий, который видел, как из окна не очень почтенного заведения выпрыгнули мужчина и женщина в мужском костюме. На плече мужчина нёс длинный свёрток, и Ссадаши предположил, что туда упаковали беднягу Ляхая. В конце проулка к парочке присоединились ещё две закутанные в плащи фигуры, но дальше компания словно в воздухе растворилась.

Помогли «черви» Вааша. Почти через час бесплодных поисков Ссадаши и Шширар вышли к условленной точке сбора, где их поджидал посыльный.

Мужчину, похожего на Шема, видели у портного, известного в разбойных кругах. Он мог пошить одежду, для изготовления которой требовалось особое разрешение, а также сбыть или перешить дорогие краденные тряпки.

Покупка Шема заинтриговала и Ссадаши, и Шширара. И навела на след весёлой компании. Раз они купили такое, значит, зачем-то собираются в храм Богини-Матери. Храмов Богини в Дардане два. Подчинённые Вааша отправились на Сошку, а вот Ссадаши и Шширар — на Заречную.

Когда они добрались до храма, дождь уже вовсю накрапывал. Ссадаши не сразу заметил, что не слышит характерного постукивания капель о капюшон, и, вскинув голову, обнаружил, что над его головой крылом распростёрт край плаща Шширара. Сам помощник бдительно осматривался и, кажется, в своём поведении не замечал ничего странного. Ссадаши раздражённо пихнул его в бок.

— М? — Шширар с недоумением посмотрел на него и тихо возмутился: — Вы опять заболеете!

Привлекать внимание руганью на идиотизм охранника — как показали годы совместной жизнь, идиотизм наигранный — Ссадаши не стал.

— Хотелось бы знать, что они забыли здесь? — Ссадаши раздражённо осмотрелся.

В храме шла служба. Из-за массивных дверей доносился размеренный голос проповедующего жреца и сдержанный тихий гул множества перешёптываний. По крытым галереям торопливо перебегали длинноволосые жрецы в краснокирпичных одеяниях, царила обычная для подобных мест несуетливая деятельность.

Привратник сказал, что друзья, которых они ищут, прошли на подворье почти час назад, ещё до начала службы. Ссадаши было предположил, что эти охламоны хотят встретится с кем-то во время проповеди, но тогда зачем им являться настолько заранее? Правильнее было бы пройти с толпой, чтобы привратник их не запомнил и не выделил среди прихожан. Ни Оршош, ни Шем, ни Арреш дураками не были. Значит, или встреча была назначена на более раннее время, и они уже ушли, но через ворота. Или же им требовалось подготовиться к встрече.

Ссадаши и Шширар всё же заглянули на проповедь. Выступал сегодня главный жрец — высокий мужчина с сухим и строгим лицом и длинной пепельно-русой косой. Немолодой уже жрец взирал на небольшую толпу прихожан с отеческой строгостью и предостерегал от предосудительных связей.

— … ибо калечат они души наши.

Наги немного походили, порассматривали прихожан и жрецов и вышли.

Перспектива осмотра огромной территории нагнала на Ссадаши тоску.

— Ты точно не в курсе? — наагалей уже который раз с подозрением покосился на Шширара, который вновь распахнул над ним крыло плаща.