— Да, господин.

Не смотрит ли мастер слишком задумчиво? Горлас подумал, что, возможно, следует ускорить кончину этого дурака.

По дороге, что лежит позади них, приближалась телега.

По-настоящему глупо. Он выбрал сапоги для конной езды, а они оказались старыми, изношенными, да и плоскостопие вроде бы проявилось. Давненько он так далеко не ходил — и теперь ноги покрылись мозолями, чертовски болезненными мозолями. Итак, запланировав прибыть в рабочий лагерь под гром и молнии, показать, что готов взорваться от гнева, а потом явить пригоршню серебряных консулов — и обрадованный мастер спешит послать гонца, чтобы найти блудного Харлло — Муриллио оказался на заднике тряской телеги, весь в пыли и поту, среди тучи мух.

Ну, придется извлечь всё из того, что есть. Не так ли? Едва вол остановился на гребне холма, старый дуэлянт медленно, словно улитка, двинулся туда, где стоял упомянутый мастер с неким щеголеватым господином. Муриллио снова и снова замедлял шаг, морщась от выстрелов боли в ногах, с ужасом думая о долгом пути назад, в город — в руке тоненькая рука Харлло, тьма накатывает на траншеи по сторонам — воистину долгий, долгий путь, и как он справится, оставалось для него загадкой.

Солдаты все знают о мозолях, не так ли? А также мужчины и женщины, которым приходится тяжко трудиться. Всем остальным они кажутся мелкой, незначительной болячкой — и если прошли годы с тех пор, как вы последний раз натоптали мозоли, так легко забыть, небрежно отбросить воспоминания о том, насколько они отупляют разум.

Грубая кожа сапог натирала мозоли; он словно шагал по осоке. Выпрямить спину. Все-таки не следует хромать… Напрягая всю волю, Муриллио осторожно шел, шаг за шагом, туда, где мастер и знатный господин обсуждали что-то с возчиком. Подойдя поближе, он уставился на господина. Знакомое лицо… но где? Когда?..

Возчик получил у мастера указания, куда сгружать припасы, и уехал, небрежно кивнув Муриллио. Мастер с любопытством глядел на пришельца; когда Муриллио оказался вблизи, он харкнул на сторону и сказал: — Похоже, вы заблудились, господин. Ежли монета имеется, можте занять место за столом рабочих — еда тут простая, но вполне сытная. Вот только выпить не подаем, кроме слабого эля. — Он хрипло хохотнул. — Мы ж не придорожная харчевня, а?

Муриллио долго обдумывал, как ему подступить к делу. Однако он не ожидал присутствия на сцене чертова богача, и что-то ему подсказывало: простые переговоры с передачей двойной платы за голову пятилетнего мальчишки могут опасно осложниться. — Вы главный в лагере, господин? — спросил он мастера, сперва вежливо поклонившись благородному господину. Дождавшись утвердительного кивка, Муриллио продолжал: — Очень хорошо. Я пришел в поисках юного мальчика по имени Харлло, которого продали к вам в работы несколько недель назад. — Он торопливо поднял закрытую перчаткой руку. — Нет, я не имею желания оспаривать законность приобретения. Я всего лишь желаю выкупить мальчика на свободу и доставить назад, к, э… ужасно встревоженным родителям.

— Да неужто? — Мастер поглядел на благородного господина.

Муриллио подумалось, что он вроде бы должен знать этого молодого человека.

— А вас зовут Муриллио, — сказал благородный. Глаза его странно блеснули.

— Жаль, что я не имею чести…

— Ну, это точно. Между тем я главный инвестор здешних работ. А еще я Советник. Горлас Видикас из Дома Видикас.

Муриллио склонился во второй раз, пряча отвращение за вежливостью. — Советник Видикас, какое счастье встретить вас.

— Неужели? Сомневаюсь. Я вас не сразу опознал. Видите ли, вас мне указали несколько лет назад на празднике в одном имении.

— О? Ну, было время, когда я…

— Вы в списке, — прервал его Горлас.

— Каком?

— Хобби моего друга, хотя сомневаюсь, что он рассматривает его как хобби. Честно говоря, если бы я использовал это слово, говоря о его списке, он вызвал бы меня.

— Извините, — сказал Муриллио, — но, боюсь, я не понимаю, о чем вы толкуете. Какой-то список, не так ли?

— Возможных заговорщиков, — слабо улыбнулся Горлас, — в деле убийства Турбана Орра, уже не говоря о Ревиде Лиме — или это был другой Лим? Плохо помню. Но неважно. Да, Турбан Орр и загадочное самоубийство Госпожи Симтали — все в одну ночь. Я был там, знаете ли. Видел убийство Турбана Орра собственными глазами. — Теперь он действительно улыбался, как будто воспоминания породили волну ностальгии; однако глаза были суровыми, они сверкали остриями шпаг. — Мой друг, разумеется, Ханут Орр, и это его список.

— Помню приглашение на праздник у Симталей, — ответил Муриллио. Память его вернула мгновения после выхода из спальни Госпожи — он оставил ей средства, которыми можно покончить с жизнью — и тогдашние мысли о том, от чего он отказывается и чем это может обернуться в будущем. Что же, вполне понятно, что прошлое вернулось и скорчилось у ног бешеным псом, оскалив зубы. — Увы, дуэль я пропустил…

— Это была не дуэль, Муриллио. Турбана Орра спровоцировали. С ним расправились. Заказное убийство, прямо говоря. Убийство, не дуэль — вы хотя бы понимает разницу?

Мастер переводил взгляд с одного гостя на другого — удивленно и тупо, словно бык.

— Понимаю, господин. Но я не был свидетелем событий…

— Так вы называете меня лжецом?

— Извините? «Боги подлые! Десять лет назад я уладил бы дело с идеальной грацией и насмешливым спокойствием. Обиды были бы сглажены, долги уплачены даже без прямого о них упоминания. Десять лет — и…»

— Вы назвали меня лжецом.

— Нет, не припоминаю такого, Советник. Если вы говорите, что Турбан Орр убит, пусть так оно и будет. Что до моего участия в некоем заговоре… ну, это само по себе опасное обвинение. — Ох, он начинал понимать, куда все клонится. Нет, понял уже некоторое время назад. Все написано в глазах Горласа Видикаса — Муриллио вспомнил, когда в последний раз видел этого человека и слышал о нем. Горлас наслаждается дуэлями. Обожает убивать противников. Да, он присутствовал на одном из поединков ублюдка и заметил…

— Кажется, — продолжал Горлас, — мы задели честь друг друга. — Он грубо хохотнул. — Когда вы отказались от обвинений, я подумал было, что вы готовы поджать хвост между ног и уползти по дороге. И, возможно, я позволил бы вам уйти — это ведь навязчивая идея Ханута, не моя.

Муриллио молчал, понимая, что сам загнал себя в ловушку, что мастер засвидетельствует: повод для дуэли исходил от него, а не от Горласа Видикаса. И еще он понял: нет ни малейшего шанса, что Горлас позволит ему уйти.

— Само собой, — разглагольствовал советник, — я не намерен отзывать обвинение. Так что или признайте его, или вызовите меня, Муриллио. Смутно припоминаю, что вас считают хорошим фехтовальщиком. — Он обвел взором дорогу. — Место кажется подходящим. Зритель вот только убогий. Однако…

— Извините, — встрял мастер, — но скоро прозвучит сигнал к смене. Рабочие получат прекрасное зрелище — вы двое на гребне холма. Если изволите.

Горлас подмигнул Муриллио и сказал: — Что же, мы готовы подождать.

Мастер потрусил вниз по тропе, в яму, чтобы лично передать десятникам новость. После долгого дня в шахтах поединок их развлечет.

Едва мастер скрылся сглаз, Горлас ухмыльнулся: — Ну, есть ли нам чем подколоть друг дружку, пока нет свидетелей?

— Спасибо за приглашение, — сказал Муриллио, подтягивая ремешок перчатки. — Турбан Орр не заслужил достойной смерти. Ханут ваш друг? Скажите, вам нравится спать среди змей или вы просто дурак?

— Если это попытка вывести меня из себя, то жалкая. Думаете, я не знаю всех трюков дуэли? Боги подлые, старик. Да, я рад вашему признанию — Ханут придет в восторг, узнав, что его подозрения были точны. Что важнее, он сочтет себя мне обязанным. — Тут он склонил голову набок. — Разумеется, долг будет больше, если я доставлю вас живым. Поединок до ранения. Оставим вашу участь на усмотрение Ханута. Да, это было бы идеально. Итак, Муриллио, поединок до ранения?