Я увидел широкий внутренний двор.

С северной стороны доступ к нему закрывали высокие стены особняка. С западной и восточной стороны — одноэтажные здания, которые, скорее всего, являлись баней и гаражом. Весь проход с юга защищали несколько ярко горевших костров. Ещё один поменьше разожгли ближе к стенам дома.

Четверо вооружённых бандитов расположились вокруг импровизированного очага, и в ожидании пока приготовиться еда, неспешно вели беседу. Ещё один мужик ходил туда-сюда мимо сбившихся у одной из стен людей, демонстративно похлопывая по ладони небольшим чёрным пистолетом.

Исходящий от человека запах отпечатался в моё сознание — ещё один враг, которого хотелось убить немедленно, а второму не так давно я с большим удовольствием отгрыз голову. У этой двуногой добычи была очень сладкая кровь, и мой рот непроизвольно наполнился слюной.

С трудом разделив свои мысли с животными инстинктами зверя, я постарался мыслить рационально, и главное — по-человечески.

Мои предположения оказались правильными, и бывший охранник из высотки всё-таки присоединился к зарождающейся банде. Скорее всего, его как самого молодого и не получившего высокий уровень развития, заставили следить, за тем, чтобы не сбежали заложники.

Глазами кота, я увидел сидящих на земле, со связанными руками и плотно прижавшихся друг к другу девушек и девочек. Возраст у них был разным, но все исключительно юные и молодые. Грязные и заплаканные, они уже потеряли веру и надежду на иное будущее, чем секс-игрушки для сильных самцов. От них исходил запах панического, буквально животного ужаса.

Немного на расстоянии, находились более взрослые тётки, два до полусмерти избитых парня, и дети. Увидев, в каком состоянии находятся малыши, чешуйки на моём загривке зашевелились, будто встали дыбом от нахлынувшего гнева и боли.

Втянув ноздрями воздух, и с трудом успокоив себя и кота, я вдруг почувствовал, среди чужих людей родной запах мамы. Узнать её глазами не смог даже я. Женщина была с ног до головы покрыта красной и зелёной кровью, грязью и чёрной копотью.

Она опустила голову на крепко связанные руки и сидела совершенно неподвижно. На один короткий миг мне показалось, что она мертва, но тонкий слух зверя чётко уловил едва различимое в тишине бормотание матери.

К обонянию и зрению наконец-то добавился слух.

Возможно, доведённая до отчаяния женщина неистово молилась?

Отдельно от всех на земле лежала связанная по рукам и ногам худенькая фигурка. От неё исходил совершенно иной аромат, привлёкший моё внимание. Девушка не сдалась, не испытывала страха, лишь бешеная ненависть попавшего в ловушку дикого зверя.

— Сволочи! Твари! Козлы вонючие! — Она усилием воли заставила своё тело принять сидячее положение. Каштановые волосы рассыпались по плечам. Я видел её со спины, но сразу узнал.

Как девушка моей мечты оказалась пленницей этих выродков? Они же с Катей покинули нас много часов назад, и ушли совершенно в другую сторону? И где молчаливая девчушка теперь, её запаха в лагере не ощущалось?!

Сидящий у костра главарь бандитов поморщился, как от лимона, и лениво сказал:

— Паш, займись девкой, и заткни уже ей пасть! Раздражает!

Тот, кого звали Павлом, подошёл к связанной Насте и наотмашь влепил ей звонкую пощёчину:

— Закрой рот, строптивая шлюшка. Тебе ещё предстоит сегодня им поработать! Аха-ха-ха!

Голова девушки мотнулась, волосы облепили лицо, но она упрямо отбросила их и, сплюнув в лицо мужика наполнившую рот кровь, пообещала:

— Я лично тебя убью!

Вторая пощёчина, опрокинула девушку на землю. — Ещё одно слово стерва и мы разложим тебя прямо перед всеми и будем по очереди насиловать, пока ты не станешь ласковой и послушной, как кошка!

— Или так затрахаем, что ты больше не встанешь! — присоединился к Паше знакомый мне убийца. Откуда он появился, и где всё это время прятался, я понять не сумел. Даже тонкий нюх Айса не обнаружил скрытого в тенях мужика.

Беда! Бандитов стало ещё больше, и кто знает, сколько из них получили 10 стадию развития и новые умения? Мои раздумья прервал спокойный, но настолько уверенный голос, что даже мне-коту захотелось подчиниться:

— Без моего разрешения никому к бабам не прикасаться! — рявкнул от костра главарь.

Будь я в игровом мире, то со сто процентной уверенностью сказал бы, что он обладает развитой харизмой. Убийца вздрогнул и, втянув голову в плечи, молча, отошёл от девушки, упрямо пытающейся вернуть себе сидячее положение.

Стало очень тихо. Ни один из участников банды не рискнул пойти против того, кто возглавлял банду и пользовался у них непререкаемым авторитетом. Беспрекословно подчинившись, лысый мужик отошёл в тень и тут же исчез.

В немом изумлении я попытался осмыслить увиденное, но не успел.

Дверь веранды распахнулась. На пороге стояли улыбающиеся и довольные собой мужчины. Их было двое. Шагнув наружу, один гордо вскинул голову и похвалился:

— Я аккуратно вскрыл все замки на входной двери, теперь дом в нашем распоряжении. Мы проверили — внутри никого нет, и не было. На всех окнах крепкие решётки, тварям не пробиться. В общем, можно смело заселяться.

— Молодцы! — похвалил главарь. — Так и поступим, но сначала пожрём на улице. Без электричества нет плиты и света. Нет плиты — нет еды, в доме нет света — будем тратить батарейки в фонарях, а они нам пригодятся!

Новые участники банды, присоединились к своим товарищам, и принялись бурно описывать увиденные внутри дома богатства. Вдруг голос подала одна из связанных женщин:

— Эй, кто-нибудь, развяжите меня, я больше не могу терпеть!

Самая старая среди всех пленниц женщина, испуганно попыталась её утихомирить:

— Дурочка, сиди тихо, убьют ведь!

— Да пошла ты! Мне в туалет нужно, — и она попыталась встать. — Эй, в доме же есть туалет, — снова закричала она сидевшим вокруг костра мужчинам.

К ней шагнул один из бандитов и, усмехнувшись, спросил:

— Куда собралась стерва?

— Я больше не могу терпеть, развяжи, пожалуйста, — попыталась договориться с ним по-человечески страдалица.

— Аха-ха! — прыснул тот. — Что, от страха обоссалась?

Та окинула его гневным взглядом и сердито процедила:

— Поболтаешь ещё пять минут, и точно будет поздно!

— Хрен тебе, а не в кусты, — грубо толкнув назад почти вставшую женщину, прорычал мужик. — Ссы под себя!

Такое унижение человеческого достоинства, тем более женщины, вызвало во мне небывалую реакцию. В голове что-то щёлкнуло, будто, наконец-то сломалась защитная перегородка, мешающая мне навести оружие и использовать его против человека.

«Тварь! Ты не человек, ты поганая тварь, а убивать их мне не жалко! Будешь первым в очереди на тот свет, мразь!».

Что произошло дальше между женщиной и её мучителем, я уже не видел. Бешеный гнев, затуманивший разум, чуть не заставил кота совершить глупость и атаковать беспечно отдыхающих людей.

Не знаю, как мне удалось разорвать нашу с ним связь, но придя в себя, первое, что я увидел, было испуганное лицо братишки. Я по прежнему стоял на коленях, а с двух сторон меня поддерживали Кирилл и тётя Валя. На лице женщины проступил неподдельный ужас, губы тряслись, а кожа побледнела, как у трупа.

Что произошло дальше между женщиной и её мучителем, я уже не видел.

Бешеный гнев, затуманивший разум, передался от меня коту и чуть не заставил его совершить глупость и атаковать беспечно отдыхающих людей. Не знаю, как, но мне удалось разорвать нашу с ним связь, и первое, что я увидел, придя в себя, было испуганное лицо братишки.

Я стоял на коленях, с одной стороны меня поддерживал Кирилл, с другой наставив на меня дуло ружья, застыла тётя Валя.

— Ромка, ты в порядке? Выглядишь жутко, брр… — и, поймав мой взгляд, братишка поёжился.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился я.

На лице тёти Вали проступил неподдельный ужас, губы тряслись, а кожа побледнела, как у трупа. — Твои глаза, — стуча зубами, она с трудом сумела выдавить из себя слова, — они стали звериными и светились в темноте!