Мени вернулся примерно через час, к этому времени я был полностью собран и седлал лошадей. Мальчишка не подкачал, закупив все в лучшем виде.

Илия спустилась вниз сама, чему я был удивлен и быстро позавтракав, предложила поскорее отправляться.

Уезжали мы вполне довольные жизнью под счастливое напутствие Мени, что сжимал в кулаке золотой.

— А я говорил, что вам понравится, вер!

Иссольские горы

Илия

Мы уже прилично удалились от Суэльского залива. Северное море было так похоже и в тоже время сильно отличалось от родного Галлийского, к виду которого я привыкла с детства. Совсем другие краски, все более сдержанное и строгое, словно два зверя одной породы, но разного окраса и несхожие по характеру.

Да, разница была, но все же, я как-будто ненадолго повстречалась со старым другом…

И не только с ним.

Еще на границе я почувствовала, что моя сила вернулась ко мне в полной мере. Следы ран и побоев исчезали повинуясь зову крови, что тянулся к земле, прося о поддержке. Меня снова слышали и принимали, как часть этого мира.

Я смотрела на Витара и видела его сдерживаемую страсть. От этого внутри становилось тепло и чуть-чуть страшно, но я чувствовала, как в моем сердце рушатся последние преграды и исчезают сомнения.

Я не наивна и не верю в то, что если судьба дарит тебе взаимное чувство, то и весь мир непременно станет лучше и падет к твоим ногам. По меньшей мере, эйфория должна смести все трудности и сразу все плохие, как минимум устыдятся и покаются, ну и мир во всем мире будет гарантирован! Аминь!

Да-да, влюбленные глупеют и часто теряют связь с реальностью. Вот только Витар прав — не время сейчас, ох не время…

Но ведь, возможно, это самое время может и не наступить никогда!

Поэтому, когда мой великолепный вард, скрипя зубами и натягивая улыбку отсылал меня отдыхать и набираться сил, я уже не сомневалась, что обязательно стану его, хотя и жаждала получить поддержку от той в чьей власти было многое.

Ночь приняла меня, позволяя раствориться в теплой тьме. Мне даже на миг показалось, что кроме этого старого дома с его обитателями сейчас в этом мире ничего и никого нет. Лишь шорох в кронах сосен, гладь воды и еле слышное пенье ночной птицы. Лунная дорожка серебром тянется вдаль. Я знаю, что мои глаза сейчас такого же цвета.

И чувствую, что именно сегодня мне ответят.

Посылаю зов и просто слушаю ночь.

«Да, дитя, ты все делаешь правильно!»

Я улыбаюсь этому мягкому голосу, что звучит в моем сознании. Он так прекрасен, как сама Террия в период цветения.

«Приручи уже твоего Звереныша и станешь сильнее. Да и он поможет тебе, когда придет время! Одной нельзя — сломаешься. Совсем скоро ты всё узнаешь, если сама раньше не догадаешься. А пока люби, ты заслужила…»

Слова на древнем языке звучат в моей голове и исчезают, как порыв ветра. Ох, Древнейшая, опять темнишь!

Игры. Вечные игры. Как я попала в этот переплет? Ведь давно поняла, что меня ведут по этому странному, но совсем не легкому и весьма извилистому пути. Вот только ни конечной цели, ни средств, как ее достичь не подсказывают. Но и выбора не оставляют. Все мои потуги на принятие собственных решений смешны, ведь понимаю, что на самом деле не смогла бы поступить иначе. И это известно, похоже, не только мне. Как будто ребенка мудрый учитель сам подводит к нужным ответам…

Но, спорить с той, которая единственная защищала меня долгие годы, я не стану.

И даже не злюсь. Не сейчас! Сейчас я улыбаюсь, потому что знаю: он придет и я подарю ему свой свет!

— Ты уже не спишь, моя солнечная?

Я давно не сплю, лишь пребываю в сладкой неге. Вопрос вырывает меня из полудремы и воспоминаний о вчерашней ночи, от которых мне хочется то ли растягивать губы в по-идиотски счастливой улыбке, то ли смущенно зарываться лицом на груди моего мужа.

Мужа…Святая Амина, как все у этих вардов оказалось просто. Бац, и Зверь определил тебя парой, а потом — раз, и пока ты пребываешь на пике удовольствия, тебе уже нарисовали метку рода и объявили, что ты попалась!

Хотя, ну что я лукавлю? Ведь рада! Да чего там, счастлива, как ребенок, которому на ярмарке впервые купили леденец и покатали на карусели.

Ох! Бесы мне на язык! После подобного сравнения, мое воображение почему-то провело совсем недетские параллели и вот тут я покраснела натурально.

Я услышала, как над ухом хмыкнул Витар и собственнически прижав к себе ещё сильнее (хотя, казалось бы, куда ещё больше, в седле-то?) и прошептал бархатно в самое ушко.

— Я, надеюсь, ты думала о нас с тобой, потому как твоё сердце бьется в ритме пойманной птички, а румянец на щеках говорит, что это вовсе не от страха! — и меня нежно за это самое ушко куснули.

— Тоже мне, мастер чтения человеческих реакций, — проворчала я, скорее от смущения, чем от недовольства.

Нет, ну а что он хотел? Он-то взрослый мужчина, давно все знающий и хм. практикующий. А я? Теоретик…

— Ну, все человечество мне как-то без надобности, — продолжали мне искушающе мурлыкать. — А тебя я буду читать и перечитывать. Особенно если некоторые продолжат так сексуально краснеть, то этот увлекательный процесс тебе грозит буквально на первом же привале!

И его шаловливые конечности двинулись совсем в не целомудренное путешествие, чем заслужили мое искренне возмущенное шипение и удары по наглым пальцам.

— Всё, я пересаживаюсь на Велу, мой неугомонный кошак!

В ответ кое-кто радостно рассмеялся.

— Трусишка, — и меня действительно ссадили с Керла. Но, Витар и сам спешился.

А я, наконец-то огляделась по сторонам, ведь и вправду проспала в надежных руках варда несколько часов. Оказалось, что мы уже довольно далеко отъехали от побережья и даже начали подниматься по пока ещё достаточно широкой тропе идущей змейкой вдоль скал.

— Надо немного размяться и перекусить. — Витар отдал мне в руки узду Керла, потянулся и вдруг неожиданно прогнулся и сделал с места эффектный кувырок назад. Выпрямился, явно рисуясь, и подмигнул удивленно застывшей мне.

— Вер, да вы позер, однако, — усмехнулась я, глядя на его по-мальчишески задорный вид. Он мне отсалютовал и снова забрал поводья, как ни в чем не бывало. Мой вард полез в седельную сумку и достал по паре пирожков от матушки Фло и протянул мне вместе с флягой наполненной тайменем.

— Остановка будет не скоро. К ночи мы окажемся уже в незаселенной местности, ночевать скорее всего придется на камнях, если повезет, то в пещере. Поэтому в следующем горном селении поедим чего-нибудь домашнего, а после до самой Иссолии придется обходиться сухим пайком. В большей части гор мы не найдем топлива для костра — ближе к вершинам снег и почти ничего не растет, а на себе много не увезешь. Когда начнем спуск, тогда и погреемся у костра. Нам останется молиться, чтобы погода на перевале не испортилась. Здесь, даже в это время года может быть сильная вьюга. С вершин снега сходят лишь к середине лета.

— Мы поэтому тащим с собой эти меховые одежды? — я повернулась и показала на скатанные в рулон вещи, что были привязаны к седлам.

— Да, моё южное сокровище! Это в основном для тебя. Я, в принципе, не слишком-то мерзну, а в ипостаси Зверя, так и говорить не о чем. Ты ведь никогда не была в горах? Насколько я знаю, в Мелетии вообще не бывает снега.

— Ну, не то чтобы совсем. Иногда зимними ночами с неба сыплется белая крупка, но к утру всегда тает. В соседней Градарии, где мы с тобой встретились, снега хватает. Однажды зимой отец взял меня с собой в Талму. Мне тогда лет семь было. Я хоть и была совсем маленькой, но все помню в деталях. Знаешь, такое сложно забыть. Это все равно, как впервые увидеть море или горы! Просто замираешь и пытаешься впитать в себя картинку в целом: цвета, запахи, ощущения, — я посмотрела в глаза Витару. — У меня тогда как раз начала интенсивно просыпаться Древняя кровь. Рывками, приводя в растерянность новыми ощущениями мира и голосами в моей голове. Я понимала, что не такая как все. И это пугало. А необходимость всё это скрывать вообще отнимала массу сил у маленького ребенка.