— Спрятать, — подсказал Трэгг, видя что Делла замолчала.

— От репортеров, — мило улыбаясь закончила фразу Делла.

— Вы помните время?

— Когда позвонила Салли Мэдисон?

— Да.

— Нет, на часы я не смотрела, но вы можете узнать в отеле примерное время нашей регистрации.

— Я спрашиваю, в какое время вам звонила Салли Мэдисон?

— Не могу сказать.

— Переходим к главному, — торжественно заявил Трэгг. — Следите за своими ответами, от них зависит очень многое. Вы не заметили ничего странного в поведении Салли Мэдисон?

— Да, заметила, — быстро ответила Делла.

Голос Трэгга стал хриплым и грубым:

— Что именно? — Эти слова прозвучали как удар хлыста.

Мейсон взглядом предупредил Деллу.

— Девушка спала голой. — Делла Стрит смущенно улыбнулась и быстро сказала: — Понимаете, господин лейтенант, это довольно странно… Она просто сбросила одежду и нырнула в постель. Обычно молодые женщины, особенно с внешностью Салли Мэдисон, больше внимания уделяют гигиене перед отходом ко сну. Обычно необходимо нанести крем, смазать кожу лосьоном…

— Я спрашиваю о другом.

— Лейтенант, вы прервали Деллу, — вмешался в разговор Мейсон. — Быть может, она сообщила бы вам именно то, что вам нужно.

— Если бы я не прервал ее, она рассуждала бы о привычках Салли Мэдисон до самого полудня. Повторяю вопрос, мисс Стрит, заметили ли вы нечто странное в поведении Салли Мэдисон, признавалась ли она вам в чем-либо?

— Лейтенант, позвольте напомнить вам, — сказал Мейсон, — что вся информация, полученная от Салли Мэдисон как потенциальной клиентки, является строго конфиденциальной. Мисс Стрит, как моя секретарша, не может ее разглашать.

— Правила мне известны, — согласился Трэгг. — Они касаются информации, сообщенной в связи с делом, по которому Салли Мэдисон консультировалась с вами. Насколько мне известно, дело касается исключительно ее права на часть наследства Харрингтона Фолкнера. Я же спрашиваю только, заметила ли мисс Стрит, что Салли Мэдисон ведет себя странно. Да или нет?

— Но, господин лейтенант, я знакома с девушкой всего два дня, и не знаю, какое поведение можно считать обычным для нее. Поэтому, когда вы спрашиваете, странно ли вела себя Салли Мэдисон, мне трудно…

— Все эти отговорки заставляют меня прийти к вполне определенному выводу, — прервал ее Трэгг. — Мисс Стрит, почему мистер Мейсон приехал к вам в отель в пять часов утра?

— В пять часов? — всем своим видом Делла Стрит выражала удивление. — Я не смотрела на часы, господин лейтенант. Я только…

— Не сомневаюсь, лейтенант, — вмешался Мейсон, — изучение записей в журнале отеля «Келлинджер» окажется весьма полезным.

— Вы постоянно подсказываете мисс Стрит, что она не должна скрывать информацию, которую я легко могу получить, переговорив со служащим отеля. Я еще раз спрашиваю, не заметили ли вы чего-нибудь странного в поведении Салли Мэдисон, в ее внешнем виде? Как она была одета, что держала в руках, что делала, что говорила?

— Лейтенант, я уверен, что если бы мисс Стрит заметила нечто, показавшееся ей достаточно важным, она бы несомненно сообщила об этом мне. Можете задавать вопросы мне.

— Нет, не хочу. Я спрашиваю мисс Стрит. Почему вы позвонили мистеру Мейсону и попросили его приехать в отель?

Взгляд Деллы Стрит стал жестким и дерзким.

— Вас это не касается! — выпалила она.

— Вы уверены?

— Да.

— Понимаете, мисс Стрит, меня касается многое, особенно, если речь идет об убийстве.

Делла Стрит плотно сжала губы.

— Ну, хорошо, — сказал вдруг Трэгг. — Вы неплохо тянули время и пытались выведать, что именно мне известно. Я почти уверен, что вы обладаете нужной мне информацией. Мистер Мейсон очень кстати подметил, что я только двумя способами мог получить сообщение о вас. Первый: мне доложили о вызове в отель патрульные полицейские, и я объезжал район в надежде найти вас. Второй: я нашел Салли Мэдисон и уже допросил ее. Вы тянули время, надеясь, что верна первая догадка, и ошибались. Я действительно получил сообщение о вызове полиции в отель. Я не спал всю ночь, надеясь на счастливый случай. Я немедленно выехал сюда и встретил на улице Салли Мэдисон. В ее сумочке я обнаружил две тысячи долларов, происхождение которых она никак не могла объяснить. Там же лежал револьвер тридцать восьмого калибра, из которого совсем недавно стреляли, и который был весьма похож на орудие убийства Харрингтона Фолкнера. Итак, дорогие Перри Мейсон и Делла Стрит, если я докажу, что вы знали о содержимом сумочки, то обвиню вас в соучастии после события преступления. Я предоставил вам возможность сообщить мне важную информацию, связанную с убийством Харрингтона Фолкнера. Вы решили не делать этого. Мейсон, я просто распну вас, если сумею доказать, что вы знали о том, что револьвер лежал в сумочке Салли Мэдисон.

Лейтенант Трэгг резко поднялся из-за стола и сказал озадаченному официанту:

— Яичницы не надо. Я желаю расплатиться.

Трэгг бросил деньги на стойку и вышел.

Делла Стрит посмотрела на Мейсона встревоженным взглядом.

— Шеф! Я должна была сказать ему. Как скверно все получилось.

Лицо Мейсона, казалось, было высечено из камня.

— Успокойся. Мы сделали свой выбор и проиграли. Начнем все сначала. Сегодня, видимо, не самый удачный для нас день. Мы оба здорово влипли.

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк собрались в кабинете адвоката.

Мейсон закончил рассказ о событиях последних нескольких часов и сказал:

— Теперь ты сам видишь, Пол, какие нам грозят неприятности.

Пол Дрейк тихо свистнул.

— Мягко сказано — неприятности. Почему ты не бросил эту девчонку и не заявил в полицию, как только увидел револьвер?

— Я боялся, что мне все равно не поверят. Кроме того мне не хотелось бросать Салли волкам на съедение, не разобравшись в чем дело. Я хотел выслушать ее. Если хочешь знать, я надеялся, что нам легко удастся выбраться из этого опасного положения.

— Игра могла оказаться бы неплохой, — кивнул Дрейк, — если бы ты не проигрывал при каждом броске кости.

— Ты прав, — согласился Мейсон.

— Как будут развиваться события на твой взгляд? — спросил Дрейк.

— Если полиции удастся доказать участие Салли Мэдисон в убийстве, нам несдобровать. Если нет, нам, вероятно, удастся выскользнуть. Кстати, Пол, что тебе удалось узнать об убийстве?

— Официально детали следствия содержатся в тайне, но мне удалось выяснить, что медэксперт совершил непростительную ошибку. На место преступления выезжал совсем зеленый коронер, а сержант Дорсет помог только все еще больше запутать. Полиция определила время смерти, но хирург, производивший вскрытие, по халатности, лишил полицию безупречного дела.

— Прекрасно.

— Перри, есть еще новости, которым ты обрадуешься меньше.

— Стреляй!

— Этот парень, который работает в зоомагазине, Том Гридли, похоже приезжал к убитому и получил чек на тысячу долларов. Скорее всего, этот чек был последним, выписанным Фолкнером.

— Как полиция это выяснила?

— На полу валялась чековая книжка. Корешок последнего чека был частично заполнен. Чек был выписан на тысячу долларов, и Фолкнер как раз заполнял корешок, когда его рука вдруг перестала писать. Он успел написать имя «Том» и три буквы «Г», «р» и «и». Судя по всему, он намеревался написать «Том Гридли». Рядом на полу валялась авторучка.

— Что сказал об этом Том Гридли? — спросил Мейсон после некоторого раздумья.

— Никто не знает. Полиция накинулась на него, как только был обнаружен корешок чека. С тех пор его никто не видел.

— В какое время, по мнению полиции, было совершено убийство?

— Около восьми пятнадцати вечера. Скажем между восемью пятнадцатью и восемью тридцатью. Фолкнер должен был отправиться на встречу коллекционеров рыбок. Прийти туда он должен был в восемь тридцать. Примерно в восемь десять он позвонил и сказал, что задерживается из-за деловой встречи, которая отняла больше времени, чем он рассчитывал. Он сказал также, что сейчас бреется, потом собирается принять горячую ванну. Предупредил, что опоздает на несколько минут, и что вынужден будет уйти где-то в девять тридцать, так как на этот час у него назначена еще одна деловая встреча. Потом, в середине разговора, он сказал вдруг кому-то, видимо вошедшему в комнату: «Вы как здесь оказались? Когда вы мне понадобитесь, я сам пошлю за вами!» Человек, с которым Фолкнер разговаривал по телефону, слышал чьи-то голоса, потом Фолкнер произнес рассерженно: «Я ничего не собираюсь обсуждать сегодня. Убирайтесь, или я выкину вас из дома! Ну хорошо же!», — и бросил трубку, не закончив разговор.