— Фолкнер — достаточно замкнутый тип, — заметил Дрейк. — По всей видимости случилось нечто экстраординарное, если он помчался на всех парах к адвокату. Такие люди, по моему мнению, обычно договариваются о встрече за два дня и приходят на нее секунда в секунду.

— Очевидно, благополучие пары рыбок беспокоит его больше собственного здоровья, — сказал Мейсон. — Тем не менее, детали мы узнаем, только побывав у него дома. Лично мне кажется, что его тревожит нечто большее, чем эти рыбки и тяжба с партнером, но я не собираюсь торопить события.

Идущая впереди машина резко свернула вправо. Мейсон крутанул руль, огибая угол здания. Проехав по боковой улочке, обе машины остановились перед домом, очертания которого едва угадывались в тумане. Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк вышли из машины. Харрингтон Фолкнер выключил зажигание, выйдя из машины, тщательно запер дверь, потом обошел автомобиль, проверяя, хорошо ли заперты остальные замки. Он даже подергал ручку багажника, и только после этой процедуры подошел к ним.

Остановившись рядом, он достал из кармана кожаный чехол для ключей, аккуратно расстегнул молнию, вытащил ключ и произнес бесстрастным тоном лектора, выступающего перед безразличной ему аудиторией:

— Мистер Мейсон, обратите внимание на две входных двери. На левой вывеска, гласящая «КОРПОРАЦИЯ ФОЛКНЕР И КАРСОН. ПРОДАЖА НЕДВИЖИМОСТИ». Правая дверь ведет в мою квартиру.

— Где живет Элмер Карсон? — спросил Мейсон.

— В нескольких кварталах по этой улице.

— Я заметил, — продолжал Мейсон, — что в окнах нет света.

— Да, — согласился Фолкнер, — очевидно жены нет дома.

— Итак, — продолжал адвокат, — наибольшее беспокойство у вас вызывают две рыбки, находящиеся в аквариуме, который стоит в офисе?

— Именно так, и Элмер Карсон заявляет, что аквариум является движимостью, неотрывно связанной с недвижимостью, а сами рыбки — конторской принадлежностью. Он получил судебный приказ, запрещающий мне не только перемещать принадлежности, но и прикасаться к ним.

— Рыбок вырастили лично вы?

— Правильно.

— Карсон не делал денежных взносов?

— Нет. Рыбки выращены из выведенной мной разновидности. Тем не менее, стоит заметить, что аквариум был оплачен корпорацией в качестве предмета конторской мебели и так закреплен в стене, что может считаться движимостью, неотрывно связанной с недвижимостью. Как вы сами увидите, он прямоуголен по форме, два фута на три, четыре фута глубиной. В стене есть углубление, которое раньше занимал посудный шкаф, совершенно в офисе не нужный. Я предложил убрать этот шкаф, а на его месте установить аквариум. Так и было сделано, по одобрению и с участием самого Карсона. Когда пришел счет, я, без задней мысли, оплатил его, отнеся к статье конторских расходов. Эти счета, к сожалению, проходят по данной статье в наших бухгалтерских книгах и налоговых отчетах. Аквариум несомненно связан с зданием, а здание принадлежит корпорации.

— Все здание? — поинтересовался Мейсон.

— Да. На жилую часть я оформил аренду.

— Почему же вы поместили таких ценных рыбок в аквариум, являющийся частью конторы?

— Понимаете, мистер Мейсон, это довольно длинная история. Вначале, я посадил а аквариум различные водоросли, оснастил его прибором для аэрации воды и поселил туда пару дюжин интересных коллекционных рыбок. Потом я вывел этих черных телескопов и вдруг обнаружил, что у других рыбок, живущих в аквариуме, где они содержались, появились подозрительные симптомы болезни жабр, причем уже не в начальной стадии. Мне срочно понадобилось другое место для содержания драгоценных телескопов, и я, не задумываясь о возможных юридических осложнениях, поместил вуалехвостых телескопов в стоящий в конторе аквариум, предварительно освободив его от других рыбок. Сразу же вслед за этим начались неприятности. Рыбки заболели, Элмер Карсон поссорился со мной и запросил за свою долю в бизнесе непомерную цену. Он обратился в Суд и получил судебный приказ, запрещающий мне выносить аквариум за пределы конторы, на основании того, что он, якобы является движимостью, неразрывно связанной с недвижимостью. Я не могу понять, что вызвало столь серьезную смену отношения ко мне, что явилось причиной столь яростной враждебности. Все произошло за один вечер, последовавший за покушением на меня.

— Покушением на вас? — воскликнул Мейсон.

— Именно.

— И что произошло?

— Кто-то пытался застрелить меня. Но, господа, здесь не место обсуждать подобные вопросы. Давайте войдем в дом и… Это еще что?

— Кажется, к дому подъехала машина, — заметил Мейсон.

Из автомобиля, остановившегося у поребрика, вышли два пассажира — мужчина и женщина. Когда их фигуры появились из тумана, Фолкнер сказал:

— Это мисс Мэдисон со своим дружком. Вовремя же они приехали. Я передал ей ключ от конторы, они должны были быть здесь минут тридцать назад. Она так спешила, что даже не дождалась конца обеда. Видимо, этот парень задержал ее.

— Послушайте, Фолкнер, — быстро произнес Мейсон тихим голосом. — Аквариум можно считать движимостью и частью здания, которую нельзя перемещать. Но рыбки таковой не являются. Они плавают в аквариуме. Возьмите ведро и сачок и унесите рыбок, оставив аквариум на месте, а потом опротестовывайте судебный приказ, полученный Элмером Карсоном.

— Клянусь богом, в ваших словах есть здравый смысл! — воскликнул Фолкнер. — Эти рыбки… — он внезапно замолчал и повернулся к подходившей к дому по дорожке паре и раздраженно произнес: — Так-так, почему столь поздно?

— Простите, мистер Фолкнер, — попытался оправдаться худой и несколько нескладный спутник Салли Мэдисон, — но у нескольких рыбок хозяина появились симптомы болезни жабр, и мне потребовалось нанести препарат на стенки аквариума, чтобы он смог…

— Погоди, погоди, — прервал его Фолкнер. — Значит ли это, что ты раздаешь секретный препарат направо и налево? Ты понимаешь, что я только что купил долю в твоем изобретении? Ты никому не должен…

— Нет, нет, — торопливо попыталась успокоить его Салли Мэдисон. — Он никому ничего не рассказывает, мистер Фолкнер. Состав препарата остается в тайне, но вы понимаете, что Том экспериментировал с ним в зоомагазине, и Роулинс обо всем знал. С этим ничего не поделать. Но формулу препарата знает только Том. Она будет передана вам, и…

— Я недоволен, — отрезал Фолкнер. — Недоволен всем происходящим. Так дела не делаются. Где гарантии, что Роулинс не придумал все специально. Он получил состав, которым Том покрыл панели и сделает анализ. Что будет со вложенным мной капиталом? Мне это не нравится, говорю вам.

Рассерженный Фолкнер вставил ключ в скважину, щелкнул замком, распахнул дверь, протянув руку, включил свет и быстро вошел в комнату.

Салли Мэдисон положила ладонь на руку Мейсона и с гордостью заявила:

— Мистер Мейсон, это — Том.

— Как поживаете, Том? — улыбнулся Мейсон и протянул руку, которую тотчас пожали длинные тонкие пальцы.

— Очень рад с вами познакомиться, мистер Мейсон. Я так много слышал о вас…

Его прервали крики Харрингтона Фолкнера:

— Кто здесь был? Что произошло? Вызовите полицию!

Мейсон быстро вошел в комнату и посмотрел туда, куда был направлен сердитый взгляд Фолкнера.

Аквариум, стоявший на месте посудного шкафа, был сорван с креплений и выдвинут на самый край встроенной подставки. Перед подставкой стоял стул, который кто-то явно использовал в качестве удобной подножки. Натертый воском пол был залит водой. Рядом со стулом валялся обычный серебряный половник. К половнику, в качестве примитивного, но эффектного удлинителя была привязана четырехфутовая палка от швабры.

Дно аквариума было покрыто слоем гальки и ракушек дюйма два толщиной, к поверхности поднимались зеленые стебли водорослей. Ничего живого в аквариуме не было.

— Мои рыбки, — воскликнул Фолкнер, схватившись за край аквариума и прижавшись лицом к стеклу. — Что с ними случилось? Где они?

— Они исчезли, по всей видимости, — сухо заметил Мейсон.