Впрочем, тот, возможно, слишком рад возвращению на родину. Конрад бы тоже с ума сошел, ступив на землю Эвитана. Если бы там же можно было и остаться. Живым, на свободе и при других правителях. Деда наконец обнять, Эсту ему представить…

С другой стороны, ядовитая Мидантия не так уж похожа на родной юг Эвитана.

Мидантийский Барс Октавиан — рослый, поджарый, опасный, — выглядит моложе своих за сорок. Истинный воин и полководец. Без страха и упрека.

Яркая, вызывающе красивая дама — Гизела Мидантийская Пантера. Мало кому так идет мягкий фиолетовый бархат — под необычный оттенок глаз. И такое смелое декольте — на грани приличий. Мидантийских. В Квирине Гизела сошла бы за благовоспитанную матрону. В недавней Квирине.

Что за обычаи там сейчас — неизвестно. Засилье дорвавшихся до власти сумасшедших леонардитов говорит само за себя. А фанатичная Квирина ничего не делает наполовину.

А ведь скакали верхом, спешно. Но ослепительный наряд для выхода «в свет» красавица Гизела с собой прихватила.

Если высокопоставленные гости хотели кого-то удивить — им это удалось. И вовсе не Барсу с Пантерой.

Император Евгений, двадцати трех лет от роду. Высок, строен, довольно скромно одет. Можно принять за любого из его неброской свиты. А в Эвитане в такие годы и близко не дадут править самостоятельно.

Исключение — хороший парень Грегори Ильдани, но он Золотой престол так и не занял.

Впрочем, беспощадные узурпаторы берут власть сами. Через свержение отца и труп брата. И весьма темную историю со смертью кузена. У кого прав на Пурпурный Трон было куда больше. Да и страдавшая по кузену родная сестра Евгения Мария скончалась весьма скоропостижно. От горя. В каком-то «скромном», отдаленном монастыре. Чуть не сразу по прибытии.

Не странных ли союзников Анри нашел на сей раз? Не хуже ли даже недавнего Поппея Кровавого Пса? Рядом с ними Роджер Ревинтер сойдет не то что за приличного человека — за благородного героя. Впрочем, иногда выбирать не приходится.

Юную императрицу Юлиану не портит даже весьма сдержанный наряд. Рядом с яркой Гизелой мужской костюм новой супруги императора кажется едва ли не покровом монахини. Из того самого «удаленного» монастыря. С другой стороны — в какую скромную оправу не засунь алый рубин…

Правда ли, что, дорвавшись до трона, Евгений первым делом выгнал тихую, скромную первую жену-поэтессу? Ну, сразу после тайной расправы с кузеном и сестрой, вестимо. И в тот же день женился на красавице-кузине? «Самой прекрасной даме Мидантии». Давней любовнице? Или просто запросила за себя такую цену?

После чего муж тут же переодел ее в добропорядочные матроны. Очевидно, чтобы обзавестись ветвистыми рогами не в первые дни нового брака, а чуть позже. Даже сюда с собой прекрасную женушку прихватил — чтобы всегда была на виду.

Или просто и скупо экономит императорскую казну. Сам одет проще собственных гвардейцев. В ком другом это вызвало бы симпатию, но только не в хладнокровном и расчетливом узурпаторе и братоубийце. Политики, от которых с души не воротит, и без того встречаются редко. И уж точно не в ядовитой Мидантии. Но новый правитель и среди своих переплюнул всё, что можно. И всех.

И показалось или нет, что этот Евгений успел неприметным, цепким взглядом оценить всех, кто вовремя не отступил в легкую тень. А то еще и это не помогло.

И всё равно странно видеть среди правителей почти своего ровесника. Грегори Ильдани Конрад знал лично, но тот был простым, честным парнем. Своим.

С лицезрения же юного садиста принца Карла выворачивало сразу. Но как-то и не верилось, что такое станет правящим королем. Хоть когда-нибудь.

Теперь, предположительно, Конрада выставят. Разговор-то грозит секретный.

Кроме того, это Анри — свой. И Грегори был своим. Да и воинственный кардинал Иннокентий оказался человеком. Михаилит все-таки.

Но вот верхи подзвездного мира… А уж Мидантии…

Хоть как они одеты — корона с головы при этом не исчезнет. А пурпурная мантия будто тянется за Евгением Кантизином тенью — даже если оставлена в роскошном дворце.

Ну вот. Им с Контэ доверили охранять закрытую палатку. Пока верхи мира подзвездного совещаются.

Давно ли туда угодил Анри? Впрочем, он ведь теперь целый полководец. И вдобавок — герцог. Потому и вынужден терпеть подобных… Евгениев. Ради спасения всех своих. Тут с любой поганью договоришься. Даже настолько мерзкой.

Конрад ухмыльнулся в ответ на хмурый взгляд Контэ. Не одобряет дальнейших планов авантюрного напарника. Ну и что? Не впервой ведь.

Вот будь здесь суровый медведь Рауль — тогда да.

Конрад бесшумно двинулся ближе к секретной палатке. Ухом. На которое в отсутствие Керли никто не претендует.

Значит, выгнали? Ничего, нам и отсюда всё прекрасно слышно.

Ну, почти всё.

— … Да, разумеется. Мидантия окажет достойный прием пострадавшим жителям Квирины, — бесцветно изрекает расчетливый узурпатор.

Особенно подфартило везучему балбесу Алексису Стантису Марэасу. Природному жителю, кстати, вовсе даже не Квирины. У него как раз скопытился нелюбимый бездетный дядя Скорпион. И этот новоявленный Евгений щедро подарил «пострадавшему» освободившийся дядин герцогский титул. Вместе со всем прочим имуществом. Тоже весьма немалым.

Достойный ход. Аврелиан Четвертый Квиринский всё забирал в личную казну — дозабирался. Мидантийский правитель ничуть не порядочнее — если не сказать больше. Но зато не в пример умнее. Глядишь, и власть удержит.

Странно, что не женился вторым браком на какой-нибудь родовитой принцессе. Ради лишнего союза.

С другой стороны — какой нормальный правитель отдаст дочь подобному нелюдю?

Но ради такого наследства «принцу» Алексису стоило и в Квирину сбегать. Тем более, не в гладиаторах же он отсиживался. И не горящие улицы потом расчищал.

А вот теперь наконец перешли к делу. К змеиной мерзости, что творилась в невезучей Квирине. И к той, что заняла свободное место. К злобным змеепоклоникам и скользким леонардитам.

Жаль, что начали порой слишком приглушать голос. Слышно порой одного громогласного Красавчика… капитана Олафа. А нелюдь Евгений вообще будто шепчет. Сам — как шипящая змея.

И чего с теми не поделил? Не договорились, кто кому подчиняется?

Глава вторая.

Мидантия, Квиринско-Мидантийское пограничье.

1

— Маршал Тенмар, я вас пропущу хоть в Мэнд, хоть в Аравинт, хоть лично вручу потом корабли до Словеона. Сколько понадобится. За одно только обещание. После Мэнда вы повернете на родной Эвитан. Кого вы у себя на родине возведете на престол — ваше право. Хоть самого себя. Но живых Змей там остаться не должно. Вы как-то сумели вычистить их в безумной Квирине. Надеюсь, в Эвитане у вас тоже получится.

— Даю слово.

— Этого достаточно, — еще раз удивил Конрада мидантийский император. — И если вы всё равно потом повернете на Эвитан — возьмите с собой этого молодого офицера из посольства. В Мидантии ему делать определенно нечего. Сожрут. И в Эвитан сейчас тоже нельзя — по последним сведениям, его патрон коротает время в Ауэнте. Если вообще еще жив.

Кто-то из Регентов? Туда и дорога. Из них жаль только престарелого кардинала Александра, а тот офицеров-мирян не держал. По чину не положено.

И даже не сомневайтесь — Анри возьмет к себе всех. И даже фамилию предварительно не спросит. Он ведь и Ревинтера в свое время взял.

Но главное — Мидантия их пропускает. Неважно, по каким мотивам. В Аравинт, в Мэнд, а затем… Ох, что там сейчас в родном Эвитане? Не тронули бы дряхлого деда!

Хотя если уж после восстания не тронули…

Возможно, этот Евгений сейчас хватается за любых союзников. При таких-то собственных птичьих правах на Пурпурный трон. Ну, значит, надо ловить шанс. Эвитанцам. Может, здесь Анри и прав.

Но вообще, выходит, змеиная жуть продолжается. Мало этим «солнечным» в Квирине. Власть потеряли, зато всю столицу на уши поставили. И в Бездну опрокинули. Теперь, выходит, в Мидантии они проиграли… пока. Нашла коса на камень, жала на жала, яд на яд. Не с тем принцем сговорились.