Но было поздно.

Не знаю, что почувствовал маг из Совета, а меня пронзило таким страшным холодом, замораживая и сжигая!

Я не знала, что холодом можно обжечь. Теперь знаю.

Мир перевернулся, и сознание убегало, пытаясь за что-то схватиться, но опоры не было! Не было! И я упала, стукнувшись черенком о временный настил жертвенника.

Чем?!

И тут я осознала принцип появления любой ведьмовской метлы. Разница между нами состояла в одном — у тех двух метелок вселение было посмертным желанием.

Магистры забыли, что они маги. Артефактор врезал магистру Валенсу кулаком в челюсть.

"Ого, — меланхолично подумала самая юная метла, — надо же, и эльф может быть серьезным противником".

Менталист удерживал магистра Шона со спины мощным захватом боевика, но артефактор откинул чужие руки:

— Валенс, скотина, — орал магистр Шон, — что ты делал на Рандиане пятнадцать лет, наблюдатель Совета, чем ты тут занимался, если даже не знаешь ничего, и не увидел ничего?! Ты вообще подходил к жертвенникам?

— Магистр Валенс, — ректор подбежал к развязке, — мы же говорили, что решаем коллегиально все вопросы. Все вместе решаем!

— Зато мы теперь узнали, что такое метла, и как она может появиться, — обиженно потер челюсть магистр Валенс и отскочил подальше от артефактора, — а вы бы так и копались!

Второй удар в челюсть маг получил от ректора. Этот удар был гораздо сильнее, Валенс упал рядом со мной.

Конечно, что сравнивать эльфа и оборотня!

Менталист держал уже ректора, а магистр Шон поднял меня и сказал, медленно выдыхая и выплевывая каждое слово:

— Хорошо, Рон, я согласен, иду директором в эту школу.

На магистра Валенса никто больше не обращал внимания, и поднимать его не стали.

— Ну что ж, магистры. Школе быть. Общешкольная стандартная программа и год специализации, самые основы, для Рандиана это необходимо, — ректор провел ладонями по своему лицу, — Шон, мы уходим, магов-строителей буду менять каждую неделю, все по плану. Старшего по строительству пришлю, ты занимаешься только адепткой. Первой оснастим твою лабораторию. Через пару дней жду от тебя список. Далее — отделение целителей, подумаю, кого тебе прислать старшим целителем, Грога, скорее всего. Завтра они будут с Андрисом, все посмотрят, свой список составят. Бытовиков третьими. Раз доступа в хранилище пока нет — достаточно. Эх, адептка… Сколько ты так проваляешься, неизвестно.

Я бы покраснела, если бы могла. Но дерево есть дерево.

Наверное, я из дуба.

Глава клана и директор жалели, что я с ними не попрощалась, но им сказали, что я срочно потребовалась в Академии.

Первый месяц пролетел быстро.

Магистр Шон, мой наставник, перешел жить в домик, наверное, чтоб с меня глаз не спускать. С рук он меня тоже не спускал, когда не копался в артефактах и был в домике, и даже когда в кровать ложился — меня рядом клал. И одеялом укутывал.

Он постоянно рассказывал, что происходит на стройке, и что конкретно делает сам по артефактам. Причем рассказывал очень подробно, с основ, и просил мысленно все повторять. К сожалению, я даже кивнуть не могла, он был мужчиной, связь было односторонней.

В конце месяца прибыл магистр Ридарр, долго на меня смотрел, потом на наставника, и покачал головой:

— Рика, нам с Шоном надо в Академию денька на три. От нас просьба — проговаривай мысленно стихи, формулы, все что угодно. Не дай себе остановиться в развитии, это очень важно. А где ее метла?

— Внизу.

— Оставь рядом с ней.

Менталист вышел, артефактор принес красную метлу, потоптался, погладил меня и вышел тоже.

Мы остались вдвоем.

Две метлы.

Я слушала ругань красной метлы не три дня, а пять, магистр задержался.

Никогда я так никого не ждала.

Я привыкла к этому противному эльфу, он уже не казался таким длинноносым и белобрысым.

Ну, братиков я ведь тоже не выбирала!

— Нет, чем ты думала?!

Был и плюс в этой плохой ситуации, я слышала теперь красную метлу, Умницу.

— Уми, да я не успела вообще ничем подумать.

— Вот именно!

— Понимаешь, мы же слушаемся преподавателей, а это маг из самого Совета! Сказал — я и сделала.

— Так почему ты не услышала своих магистров из Академии? Они тебе сказали — не лезь!

— Нет, мне сказали — не лезь к артефактам. — Да при мне твой ректор сказал — здесь все артефакты!

— Уми, я виновата, не спорю…

— Нет, чем ты думала?! Знаешь, наши ведьмы ругались и поминали чертей. Не знаю, кто эти черти, может, насекомые какие, так ты натворила черт знает что!

И так по кругу.

— Уми, скажи, у меня шанс есть вернуться?

Тут метла отворачивалась, и этот этап разговоров заканчивался.

— Уми, а ты с другими метлами разговариваешь?

— Нет, мы не умеем говорить, но слышим друг друга, как сейчас тебя.

— И не видите?

— А ты видишь?

— Вижу.

— Нет, и ты не видишь. У тебя нет рта и, соответственно, нет и связок, у тебя нет ушей, у тебя нет и глаз.

— Подожди, но я же вижу тебя!

— Нет, не видишь, ты меня чувствуешь, это магия ведьм, и другой уровень общения. Заметь, что и днем, и ночью, на свету и в темноте ты ориентируешься абсолютно одинаково.

— Я не замечала.

— Ты не замечаешь вещей очевидных.

— А ты мне скажи!

— А ты сама подумай! Ни черта не думаешь!

На этом заканчивался второй этап разговоров.

— Уми, ну не сердись! Расскажи о себе. Ты сама из этого мира?

— Да, мы, оставшиеся метлы, все из этого, нас в жертвы принесли, и ведьмы предложили посмертное существование, я согласилась не сразу, в последний, девятый день.

— А ты понимала, что будешь именно метлой?

— Конечно, мне показали светлую метлу, она старше всех, даже расы не знаю, и случайно попала на Рандиан.

— Подожди, а почему в последний день?

— Не могла решиться сразу.

— Почему в девятый?

— Девять дней ведьмы видят твой дух после смерти.

— Вот смотри, ты же ведьм любила по-своему?

— Да, и уважала.

— А ведь не будь ведьм, не было бы жертвенников, и ты бы жила.

— Нет, все не так. Жертвенники появились гораздо раньше ведьм, у нас могли предложить богам и разумных, и животных, думали, боги оценят жертвы и помогут: пошлют урожай, вернут пропавших мужей, лодки которых унесло в море, усмирят вулканы. Любые невзгоды приписывали богам, и старшие сразу готовили жертвы. Ведьмы очень скрывались, и медленно меняли убеждения у всех рас, что боги предпочитают жертвы животных. Я слышала, что ведьм в своих мирах ловили и сжигали тысячами, и они сразу стали вмешиваться в эти ужасные обряды.

— Подожди, но они сказали, им нужны жертвы, они собирали энергию, необходимую для переносов!

— Разумеется, жизненную энергию животных, и не одно не погибло, ведьмы научились окутывать жертвенник мглой, животные исчезали, у них отбирали часть энергии, лечили довольно долго, почти всех приносили с ранами, а потом их выпускали опять. Со временем ведьмы научились накапливать магическую энергию, не преобразовывая ее из жизненной. — Хорошо, допустим, а вулканы?

— А вот вулканами они очень серьезно занимались, изучали их, обучались сдерживать в поселениях, отпускать там, где было необходимо или там, где было можно, искали возможность заполучить энергию очагов землетрясения. Рандиан очень молодой мир, внутренние процессы бурные, особенно в полнолуние.

— А директор рассказывал, что в полнолуние из-за ведьм все выходить боялись.

— Ну, разумеется, ведьмы во всем виноваты, как же! Наоборот, в полнолуние ни одна, а несколько ведьм слушали вулканы, существует прямая зависимость землетрясений от положения обеих лун, как раз ведьмы и спасали Рандиан, как могли, сводя все разрушения к минимуму.

Дежурные ведьмы по вулканам, их несколько было, на суше и в морях, дежурная ведьма по жертвенникам, дежурная по расам, а больше всего занимались магией, изучали, записывали, пока совсем не постарели. Перенеслись в тот мир только две ведьмочки, которые родились уже здесь, и две метлы с ними, водная и земляная, по их стихиям.