Но сам факт того, что в зеркале я, завораживает меня.

Завораживает настолько, что в какой–то мере я даже ненадолго забываю о том, что я здесь – всего лишь бесправная пленница.

Открывается дверь, я оборачиваюсь и вижу Дашку.

Её реакция, когда она видит меня, говорит о впечатлении, которое мой вид произвёл на неё, лучше любых слов.

На какое–то время она просто зависает. Закрыв дверь, продолжает держаться за ручку. Не отрывая от меня взгляда. Глаза распахнуты. Рот приоткрыт. Она принимается тихонько покачивать головой. Отпустив, наконец, ручку, подходит к дивану и оседает на него. И просто на меня смотрит.

– Охренеть... – наконец, тихо произносит она.

Я не знаю, что на это ответить. Я смущена и сильно, но смущена приятно. И смущена тем, что смущена приятно. Просто не ожидала этого от себя. Но я действительно получаю удовольствие от её очень искренней и очень яркой реакции.

Даже зависть пропала из её взгляда. В нём восхищение и какое–то недоумение, что ли. И больше ничего.

– Ты будто жена Клуни... – едва не шепчет она.

Я – не жена Клуни. Я вообще не замужем. Я даже не невеста.

Я – красиво упакованная пленница. Девушка для сексуальных утех богатого и властного мужчины. Которому плевать на то, что я чувствую.

Зависть из Дашкиного взглядя уходила ненадолго. Вот она снова... Мелькает в нём, будто рыбка выныривает из воды, блестя чешуёй в солнечном свете.

– Аллигатор сказал... – Дашка сглатывает, – что, если ты переоделась, он тебя ждёт.

– Для чего? – невольно настораживаюсь я.

Дашка пожимает плечами и встаёт.

– Не знаю. Насколько я поняла – поужинать. Там стол накрывают.

Она подходит ко мне, завороженно глядя на платье, тянет к нему руку... осекается, смотрит в глаза.

– Можно я потрогаю? – робко спрашивает она.

Пожимаю плечами.

– Конечно.

Она легонько перебирает пальцами ткань. Восхищённо покачивает головой.

– Обалдеть просто... Как вы умудрились так классно подобрать платье за то время, что было отведено на шоппинг?

– Мне выносили платья, на которые он указывал пальцем, – отвечаю я. – Это было третьим. Когда я его надела, он сказал, что мы его берём. Вот и всё.

– Обалдеть... Оно бешеных денег, наверно, стоит, Ксюх...

– Я не знаю. Я не смотрела на ценники.

– А серёжки? – она переводит взгляд на тяжёлые серьги в моих ушах, смотрит на одну, потом на другую, снова на первую. Мне в глаза. – Это же белое золото... и бриллианты с таким количеством карат, что если даже в ломбард заложить, можно, наверное, полгода безбедно жить...

Я не знаю, что для неё "безбедно". И ничего закладывать в ломбард не собираюсь. Я даже не считаю эти серьги своими.

– Я пойду, – грустно говорю я. – Иначе он сам сюда придёт.

– Да, иди... Я тоже... Сейчас переоденусь...

Дашка смотрит на босоножки на моих ногах. Снова качает головой.

– Офигеть, Ксюх... Ты только не обижайся на меня, но я никогда не думала, что ты такая красивая...

– Это просто одежда.

– Нет, – мотая головой, она смотрит мне в глаза. – Это не просто одежда. Это сочетание, Ксю.

– Пусть так, – не желая спорить, пожимаю плечами я. – Он говорил что–то, пока вы были там?

– Аллигатор?

– Да.

– Нет. Он занимался своими делами. Сидит там на кресле с ноутбуком на коленях и блокнотом каким–то в кожаном переплёте. То печатает, то пишет, то что–то в телефоне ищет. Ваня сказал, что это нормально, он так работает. Он мне рассказывал ещё о том, что у него давно не было отпуска, и он очень рад, что я выбрала Шри–Ланку. Но больше всего рад, что он летит туда со мной.

– Ты ему, похоже, правда нравишься, – говорю я. – Может не стоит ставить на кон его отношение к тебе?

Дашка хмурится. Щурит глаза.

– Он – синица в руке.

– Даш, – коснувшись её плеча, говорю я. – Думаю, что ещё вчера он был для тебя журавлём в небе. Ладно. Позволь, я пройду.

Дашка посторанивается, и я направляюсь к выходу.

– Ксюх... – окликает она меня.

Оборачиваюсь. В её глазах какая–то непонятная мне тоска.

– Что?

– Ксюх, ты думаешь, я шлюха, да?

Её вопрос порядком изумляет меня. Она всегда, общаясь со мной, учила меня правильно по её мнению относиться к жизни. Моё мнение на тему её ночных покатушек и гулянок по клубам, её раньше не волновало. Я же просто принимала её такой, какая она есть. Тем более, что в вопросах отношений с парнями, она всегда была намного опытнее меня. Она  даже периодически немного перегибала палку, ведя себя, не как подруга, а как наставница. Но я спокойно относилась и к этому. Она ведь меня действительно старше.

А вот сейчас у меня чёткое впечатление, что мы будто поменялись местами.

Потому я даже немного растеряна.

– Нет, Даш, не думаю, – говорю я. – Но я думаю, что ты ослеплена деньгами.

И выхожу в салон, где вижу в кресле слева Ивана, сидящего спиной ко мне и читающего что–то в смартфоне, и Аллигатора, закинувшего ногу на ногу и печатающего что–то на ноутбуке.

Иду к ним. Удивительно, но даже несмотря на шпильки, ходить в этих босоножках куда удобнее, чем я думала.

Услышав мои шаги, Аллигатор отрывается от экрана ноута. Заметив его пристальный взгляд, и Иван оборачивается на меня.

Их реакцию, усиленную тем, что реагируют они одновременно, игнорировать сложно. Я очень стараюсь, но получается, видимо, плохо, потому что на моих губах будто сама собой появляется улыбка. Пожимая губы, я старательно прячу её, опускаю взгляд, но...

... очень чувствую, что никогда раньше мужчины так не смотрели на меня.

Нет, я видела такие взгляды парней. Просто они были обращены не в мою сторону. Например, я видела такое на выпускном в школе. В одном классе со мной училась Лиза – красивая, спортивная девочка. И она была какая–то очень лёгкая в общении. Со всеми. С ребятами, с девчонками, с учителями. И, видимо, парни это чувствовали. Даже с учётом особенностей общения в старших классах, с этими постоянными насмешками и приколами, к ней они относились очень уважительно. Возможно ещё потому, что она была самой крутой спортсменкой в классе и время от времени даже гоняла с ребятами в футбол на школьном стадионе. Эдакая пацанка, но при этом очень красивая.

И вот, когда она вошла в актовый зал, перед концертной программой, все как–то даже немного обомлели. Особенно ребята. Её платье было просто шикарным. Да и вообще – выглядела она, как модель с обложки журнала. Волнистые волосы, очень классный макияж, взгляд с озорными искорками, который говорил об уверенности в себе, походка. Было очень заметно, с каким восхищением смотрели на неё парни. И на дискотеке после концерта у неё отбою не было от поклонников и ухажёров. Девчонки тогда, помню, очень завидовали. Шушукались, сплетничали, говорили о том, что она ведёт себя, как выскочка. А я завидовала только её уверенности в себе. Если вообще можно тут говорить о зависти. Скорее, просто тоже была восхищена.

Ещё я несколько раз видела такие взгляды мужчин в общественном транспорте, обращённые в сторону красивой и модно одетой женщины. В метро, в электричках, даже пару раз в автобусе в нашем посёлке, который отвозит пассажиров на железнодорожную станцию.

Но на меня прежде никто так пока не смотрел.

И во многом именно поэтому я так сильно смущена теперь. Покраснела, наверное, даже. Хотя это мне вроде как несвойственно. Просто щёки пылают.

Однако в словах Аллигатора восхищения куда меньше, чем во взгляде.

– Выглядишь прекрасно, – это всё, что произносит.

Причём произносит так, как будто сообщает, какая сейчас температура в салоне.

Иван же и вовсе молчит. Снова уставился в свой телефон. Видимо, не хочет, чтобы его начальник как–то неправильно его понял.

– Вань, – откладывая в сторону ноутбук и вставая, говорит Аллигатор. – Как Даша выйдет, присоединяйтесь к нам.

– Понял. Сделаем.

Аллигатор кивком приглашает меня за стол, уже накрытый для ужина. Тихонько вздохнув, следую за ним.