– Не называй меня Геной, – будто прочитав мои мысли, произносит он. – Тем более, что имя у меня другое.

Он встаёт.

Смотрю на него снизу вверх.

– Вставай, – жёстко приказывает он. – Поедем назад. Нас ждут.

Он идёт впереди, я за ним. Он меня не ждёт, и даже не оглядывается. Хмуро подбирает свою одежду, когда мы возвращаемся к тому месту, откуда зашли в воду, а после направляется к машине. Походка ровная, спортивная. Впечатление, что он стал тяготиться моим присутствием. И меня это почему–то расстраивает. Даже задевает.

Я тоже поднимаю с песка свои вещи, поднимаюсь к джипу, где он садится за руль и легонько хлопает дверь. Положив левую руку на руль, хмуро смотрит перед собой. Осанка ровная, взгляд вперёд. Не на меня.

Усаживаюсь рядом, и он тут же заводит машину. Джип, брызнув песком из под колёс, срывается с места и выезжает на дорогу.

Молчим.

Поглядываю на Аллигатора. На душе неспокойно. О чём он думает сейчас? Блин...

– Ты обиделся на меня? – не выдержав, спрашиваю я.

Он бросает на меня такой холодный взгляд, что я едва не заледеневаю на месте. Душа в пятки уходит. И мурашки волной.

Играя желваками, Аллигатор замедляет скорость джипа, и съехав на обочину, останавливает его у деревьев. Выключает зажигание.

Поворачивается ко мне. Сверлит меня взглядом.

– Нет. Я не обиделся. Я тебе не девочка. Но, – он поднимает указательный палец вверх, – ты кое–чего явно не понимаешь.

– Тогда объясни мне, – мягко прошу я.

– Окей. Слушай внимательно. Я – не официант, не мальчик на побегушках и по статусу нихера тебе не ровня. С какого перепугу ты решила, что если я стал вести себя с тобой доброжелательнее, это означает, что ты можешь дерзить мне и настаивать там, где настаивать нельзя, мне не ясно. Но ясно одно. Если ты воспринимаешь такое моё отношение, как повод наглеть и качать права, то ты сильно ошиблась.

Обдумываю его слова.

– Я про яхту тебе рассказал, не для того, чтобы ты повыпендриваться перед тобой деньгами. А для того, чтобы объяснить разницу в статусе. Того, кто перед тобой и того, кого ты вдруг перед собой вообразила. Это ясно?

– Да.

Он кивает.

– Отлично. Дальше. Я, безусловно, хочу, чтобы наши с тобой отношения перешли в другой формат. Но не в формат, где ты позволяешь себе общаться со мной, как с мальчиком, который за тобой увивается, а ты его нахер шлёшь. Такого расклада не будет в принципе. И чем раньше ты это поймёшь, тем лучше будет прежде всего для тебя самой.

– Но я не...

– Цыц. Сейчас говорю я. А ты меня слушаешь.

Закусываю губу, опускаю взгляд. Молчу.

– Умница. Раз я не назвал тебе своё имя, значит у меня на то есть причины. Настаивать – не нужно. Это перебор.

– Я поняла, – тихо говорю я. – Извини.

– Далее. Я на многое закрою глаза, потому что отношусь к тебе, не как к твоей блядской подружке. Которая мать родную продаст за бабло. Но это не значит, что я позволю тебе хамить мне. Что бы ты там о себе не мнила. Уяснила, сопля?

А вот это уже обидно...

– Я не сопля... – тихо говорю я, и снова закусываю губу.

Ещё расплакаться не хватало...

– А я – не крокодил Гена, – ледяным тоном отвечает он.

– Я поняла... Извини, пожалуйста... Я действительно переборщила.

Он внимательно на меня смотрит. Взгляд хмурый, но уже не такой колючий.

– Принимается.

Вокруг так красиво, но мне сейчас совсем неуютно...

– По поводу того, что ты не ляжешь со мной в постель. Захочу – ляжешь. Но. Я не собираюсь тебя насиловать. Хотел выстроить с тобой нормальные отношения. Поэтому сейчас мы сгоняем все вместе в ресторан, а после я уеду. Спать сможешь одна. Но имей в виду. Поскольку я за тебя отвечаю здесь, останешься ты в том бунгало. И распоряжение я отдам, чтобы ты территорию покинуть не смогла. Чтобы с тобой тут ничего не случилось.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – исподлобья взглянув на него, тихо говорю я.

Внимательно на меня смотрит. Желваками играть перестал.

– А чего ты хочешь? Домой? Если так, без проблем – сегодня же вечером организую самолёт.

У меня губы дрожат. Чего я хочу? Да я уже сама не знаю, чего хочу...

– В общем, думай, – подытоживает он, и снова заводит машину.

Берётся за ручку переключения скоростей, утапливает педаль газа, и джип, снова выехав на дорогу, устремляется вперёд.

Дорога не везде ровная и машину потряхивает вместе с нами. На тёплом ветру быстро сохнут волосы. Аллигатор, закинувший шмотки на заднее сиденье, так и вовсе выглядит уже совершенно сухим.

Внимательно смотрю на него.

Левой рукой он властно держит руль сверху, правой нащупывает рядом с ручкой переключения скоростей какую–то небольшую металлическую коробку. Мельком взглянув на неё, хватает её и щелчком большого пальца откидывает крышку. Вижу, что в ней несколько сигар. На ходу, всё так же удерживая руль левой рукой, Аллигатор достаёт пальцами правой одну из них и бросает коробку туда же, откуда взял. Быстро откусив кончик и сплюнув его в сторону из машины, вставляет сигару в рот. Зажав зубами, нащупывает пальцами серебристую зажигалку "Зиппо", и чиркнув кончиком большого пальца, подносит к сигаре небольшое нервное пламя. Раскуривает сигару и бросает зажигалку рядом с коробкой.

Попыхивая на скорости зажатой в зубах сигарой, невозмутимо управляет джипом. Разве что хмурится только. Вообще впечатление, что этот человек создан из бетона и стали. Причём, характер – исключительно стальной. Его очень трудно не уважать, несмотря на то, что его поступки порой сильно расходятся с моим представлением о нормальном поведении. Он просто сам по себе внушает какое–то глубокое уважение. Своим видом и манерой держаться.

Мускулистые, мощные руки давно обсохли от влаги, движения уверенные и чёткие. Взгляд сосредоточен на дороге, но я знаю, чувствую, что думает сейчас он о нас.

– А ты этого хочешь? – куснув губу, решаюсь спросить я. – Ну, чтобы я уехала?

– Нет.

Ответ звучит негромко, резковато и жёстко.

Добела сжимаю ладони в кулаки. Не понимаю, как поступить. С одной стороны, мне вообще не улыбается этот сценарий, который подразумевается с наступлением темноты. С другой... с другой я ловлю себя на том, что не хочу уезжать. Не из–за его денег. Нет. Из–за того, что хочу понять его. Выяснить для себя, что он за человек. Хотя бы немного познать то, как он мыслит и... и кого я обманываю? Может быть, хотя бы подружиться с ним...

– Хочешь, чтобы осталась?

– Да.

Он на мгновение поворачивается ко мне. Короткий внимательный взгляд.

– Пытаться манипулировать не нужно, – говорит он, и снова смотрит на дорогу.

– Ты о чём? – не понимаю я.

– Если надумаешь улетать сегодня – значит всё. Вопрос с нашим общением закрыт. Значит, не получилось. Бывает. Я догонять тебя снова не стану. Это другой расклад.

– Я... – растерянно произношу я, – и не собиралась... так делать...

Он кивает.

– Хорошо. Подумай. Я не тороплю. Час у тебя точно есть. Решишь улететь – лети. Самолёт я тебе предоставлю. Решишь остаться – можем обговорить то, что тебя не устраивает.

– Я могу уже сейчас сказать, – торопливо сообщаю я.

– Говори.

– Если ты готов услышать меня, то я согласна поговорить. Если нет – я лучше улечу.

Он кивает снова. Сосредоточенный, собранный, вновь жёсткий.

Тормозит у обочины. Вынимает из рта сигару, выпускает дым, выключает зажигание. Поворачивается ко мне.

– Я слушаю.

Я даже немного теряюсь, потому что у меня нет подготовленной речи. А в мыслях – сплошной сумбур.

Облизнув губы, киваю и говорю:

– Я не права насчёт того, что стала стебаться над тобой. Что послала тебя, после того, как ты плавал под водой. Про рептилий вот это вот всё... Не права, что называла Крокодилом, хотя ты уже вёл себя со мной иначе. И по поводу Гены – тоже неправа.