Мамочки...

Усаживаюсь попой на песок, и обняв колени, всматриваюсь в воду и впереди и по бокам.

Никого.

– Это не смешно! – отчаянно кричу я. – Не смешно, понял?!

Блин, а если он правда утонул?...

И что мне делать теперь?...

Блин... Мамочки...

Эта лагуна впереди открывает вид на бескрайний океан, который на горизонте плавно превращается в небо. Цвет другой, но переход – довольно размытый. А с боков – только деревья, редкие камни и маленькие полуострова. Пальмы, кусты и песок.

Утыкаюсь в колени лицом, зарываюсь пальцами в мокрые, слипшиеся из–за воды, тяжёлые волосы.

Блин... Что же мне теперь делать?

Может его правда акула сцапала? Но я бы, наверное, заметила это... Он бы крикнул, наверное?

Поднимаю голову и снова смотрю на воду.

Никого.

Тихий шорох позади и справа, заставляет меня резко оглянуться.

Аллигатор, как ни в чём ни бывало, идёт по песку ко мне. Хмурый, мокрый, с блестящими на солнце капельками воды на матовой загорелой коже и тёмных волосах на груди.

Вот сука, гад.. Гад просто! Гад!

Вскакиваю на ноги. Зло смотрю на него.

– Ты нормальный вообще?! – восклицаю я, когда он подходит ближе.

Он проводит рукой во волосам, убирая их вверх. Внимательно, чуть щурясь, смотрит на меня. Останавливается.

– Что не так?

– Что не так?! – всплеснув руками, возмущённо спрашиваю я. – Ты куда пропал вообще?!

– А ты волновалась, что ли? – хмуро, как–то очень серьёзно и даже вроде бы удивлённо интересуется он.

– Нет, блядь! – в сердцах матерюсь я. – Вообще отличненько себя чувствовала!

Он вдруг как–то хмыкает, а потом тихонько смеётся.

– Что, блин, смешного?! – кричу я. – Что смешного–то?!

Прям врезать ему хочется! Остолоп долбанный! Такой большой и такой тупой!

Он уже откровенно веселится. Смеётся прям.

– Да пошёл ты! – восклицаю я, и, резко развернувшись, стремительно ухожу вдоль берега в сторону.

Он быстро нагоняет меня. Берёт за плечо. Дёргаю им, чтобы отвалил.

Отваливает. Но идёт всё же рядом.

– Оксан.

– Да иди ты... – бурчу я.

– Оксан, остановись. Оксан!

Всё равно иду.

Идёт рядом. Справа – океан. Слева – он.

Придурок, блин. Взрослый мужик, а шутки, как у школьника... Недоразвитого, причём.

Шмыгаю носом.

– Оксан, слушай, ты чего распсиховалась–то?

Интонации в его голосе – самые внимательные и дружелюбные. Резко смотрю на него. Он что, реально не врубается?

Резко встаю на месте и упираю кулаки в бока.

Он тоже останавливается. Напротив. Хмуро, сосредоточенно смотрит мне в глаза. Чуть сверху. Долбень высокий. Бородатый крокодил.

– Я испугалась, понял?!

– Чего ты испугалась? – ещё больше хмурясь, непонимающе спрашивает он.

Надуваю щёки, закатываю глаза. Идиот просто.

– Того, что ты утонул! – восклицаю я. – Того, что тебя акулы съели! Того, что я тут одна осталась!

Он вдруг как начинает ржать. Прям ржёт. Хохочет заливисто, будто я что–то смешное сказала. Причём так хохочет заразно, гад, что я тоже улыбаться начинаю. Изо всех сил стараюсь сохранить сердитый вид, но с каждым мгновение сделать это всё сложнее и сложнее. В результате – просто резко отворачиваюсь в сторону и скрещиваю руки на груди. Чтобы не видел, что я тоже уже улыбаюсь.

Трогает меня за плечо. Передёргиваю им, но уже не так сильно. Что–то не получается на него сердиться, когда он так смеётся искренне.

– Оксан...

– Что? – специально нахмурившись, поворачиваюсь к нему.

– Я просто проплыл под водой. И всё.

– Нет, не всё, – говорю я. – Ты, блин, исчез! И, похоже, специально! Чтобы меня напугать!

Судя по его недоумению, цель у него была другой.

– Да нет, – пожимает плечами он. – Просто проплыл, как обычно. Подумал над твоими словами.

– Угу, – иронично произношу я. – А не под водой не думалось, да?

– Слушай, ну кончай злиться, – дружелюбно произносит он. – Просто проплыл.

– Куда? – разведя руки в стороны, спрашиваю я. – Куда ты проплыл?

– Вон, – он показывает рукой в сторону правого берега лагуны. – Туда.

Смотрю в ту сторону. Брови сами собой лезут вверх. Оборачиваюсь на него.

– Туда?! – поражаюсь я. – Это метров сто! И что, ты проплыл их под водой?!

– Ну да, – ухмыляется он.

– Это как? – не понимаю я.

– Ну, как–как? – смеётся он. – Как люди плавают.

– Но ты даже не запыхался!

– Просто уже отдышался, – поясняет он. А потом добавляет: – Я – фридайвер, Оксан.

Мне это слово ни о чём не говорит.

– Фридайвер? – переспрашиваю я. – Это что значит? Свободное плавание под водой?

– Да, – кивает он. – Типа того. Способность надолго задерживать дыхание. Дайвинг без акваланга.

– Офигеть... – вырывается у меня.

Он улыбается, явно довольный, что произвёл на меня впечатление.

– И долго ты так можешь плавать? – недоверчиво спрашиваю я.

– Ну, если до двадцати–тридцати метров вглубь, то чуть больше пяти минут.

– Пяти минут?!

– Ну да. Но это так, вполне обычная тема. От мировых рекордов далеко. Люди и по десять плавают. Причём на глубине куда большей.

Изумлённо качаю головой.

– Блин, –говорю я, – я максимум секунд двадцать под водой могу продержаться.

– Ну, это дело техники и практики, – говорит он. Если захочешь, я тебя научу. Минуту–две точно сможешь. Если у тебя, конечно, противопоказаний нет.

– Я не знаю, – пожимаю плечами я. – Вроде нет. Но, наверное, тут зависит от того, о чём речь.

– Обсудим, – улыбается он.

Идём вдоль берега. Уже не торопясь. Волны тихонько, с ласковым, умиротворяющим шумом, лижут бежево–жёлтый плотный песок. Вода – чистая–чистая. И пены совсем немножко. И тает она быстро. А ещё то тут, то там валяются маленькие гладкие камушки и ребристые ракушки разных цветов.

– Теперь ты понимаешь, – чуть насмешливо взглянув на меня, спрашивает он, – что пытаться от меня уплыть – так себе затея была? Я про то, что ты учудила, когда я тебя на свою яхту принёс.

– Пфф, – хмыкаю я. – На второй раз мне это удалось.

– Там ты бежала, а не плыла, – говорит он и усмехается. – А бегаю я при своей массе чуть хуже, чем плаваю.

На ходу оглядываю его с ног до головы. Снова прячу улыбку. Он ведь и правда огромный. Только не толстый, а сложен классно. Прям атлет настоящий.

– Ты ведь не только пловец, да?

– Ты про спорт? – уточняет он.

– Угу.

– Ну, качалка, велик, турники, брусья. Скакалка.

– Бильярд ещё, да? – насмешливо спрашиваю я.

– Да, – всерьёз отвечает он. – Но бильярд–то тут прич...

– Крестиком, поди, ещё вышивать умеешь? – с озорством вставляю я.

Тряхнув головой, он ухмыляется.

– Вот ты – язва. Я ж тебе серьёзно отвечаю.

– Да ладно, – миролюбиво говорю я. – Это я так... Злюсь ещё немного на тебя.

Он кивает в сторону океана.

– Может тогда поплаваем ещё? Освежишься, злиться перестанешь.

– Да я уж поплавала с тобой, – хмурюсь я.

– Я так больше не буду. Буду тебя предупреждать, пока не привыкнешь.

– А я не собираюсь привыкать, – бурчу я.

– Ну, – ухмыльнувшись, пожимает плечами он, – мало ли. Вдруг попозже соберёшься.

– Не соберусь, – настаиваю я на своём.

Он останавливается, вынуждая остановиться и меня. Поворачивается ко мне. Взгляд чуть хитрый. Или это только кажется так. Я пока что плохо понимаю его эмоции. Когда он не ржёт, конечно. Или не рычит.

– Хочешь научу тебя прыгать в длину на пятнадцать метров? – предлагает он.

Прищурившись, искоса, с недоверием смотрю на него. Не понимаю, в чём подвох.

– Это как? – осторожно спрашиваю я.

– Ну, как? – пожимает плечами он. – Прыгаешь в длину – летишь пятнадцать метров по воздуху. Вот, например, в океан. Приземляешься туда, где глубина уже в твой рост. Очень удобно. Долго идти не надо.

Приподняв бровь, недоверчиво смотрю на него. Что он несёт вообще?