– Ладно, – наконец, произносит она, сжатые губы чуть расслабляются. – Давай поговорим. Если ты будешь честен.

Вот только стопроцентной честности я не могу ей дать, потому что о нашем с Ларином споре она не должна знать. У меня ещё два месяца связаны руки. Потом я расскажу ей всё, и будь что будет. Попытаюсь начать всё сначала, но без лжи и недомолвок.

Но и сейчас я тоже буду честен с ней, потому что мне искренне жаль, что причинил ей боль.

– Ань, то, что произошло тогда в беседке... мы не можем просто отмахнуться от этого, – говорю, шагнув ближе. Теперь я вижу, как её лицо заливает краска.

– Ты извинился за то, что поцеловал меня, — напоминает она. — О чём ещё говорить?

– Аня, тот поцелуй... Это вышло… спонтанно. Я не планировал ничего такого. Не хотел обидеть тебя.

– Ясно, — она больше не смотрит меня. — Ладно, считай, я тебя прощаю, — говорит равнодушно.

– Спасибо. Я бы хотел нормально общаться.

– Как друзья? — усмехается она.

Бля, меня сейчас взорвёт! Нет, совершенно точно не как друзья, но…

Напоминаю себе про два месяца. Мы ведь продержимся? Не верю, что после того, как дежурила в больнице, а тем более после того, как отвечала на мои поцелуи, она согласится быть с Лариным.

– Да. Как друзья, – уж лучше быть ей другом, чем вообще никем. А потом мы всё исправим.

– И ты не будешь отговаривать меня общаться с Киром?

Очень бы хотел, я бы близко его к ней не подпустил, но не могу.

– Не буду.

– Ладно, – снова холодно кивает. – Мне тоже вся эта ситуация не очень приятна. Я общаюсь с Киром, а ты его друг. Для всех будет лучше, если мы забудем это… недоразумение.

Не могу поверить, что она наш поцелуй назвала недоразумением. Пытаюсь увидеть правду в её глазах, но Аня не смотрит на меня.

А если на самом деле сожалеет? В голове крутится мысль о том, что, возможно, я слишком увлёкся, слишком поверил в то, что между нами что-то есть.

– Мне нужно вернуться на консультацию.

– Спасибо, что выслушала.

Она уходит, а я смотрю ей вслед, и хочется дать себе по морде.

Дебил! Какого хрена я вообще повёлся на этот спор?!

Не имея сил больше оставаться на месте, иду к выходу. Не могу перестать думать об Ане и Кире. Что, если он действительно отвлечёт её от меня? Мысль о том, что она может целовать его так, как недавно целовала меня, невыносима.

Нет! Не верю!

Выхожу на улицу, пытаясь найти в себе хоть каплю спокойствия. Но, чем больше я об этом размышляю, тем отчётливее понимаю, что теряю её. И кроме меня в этом никто не виноват.

Дима

Сессия сдана. По этому поводу Кир закатывает тусу. Его родаки укатили на моря, и дом в нашем полном распоряжении.

К полуночи веселье достигает апогея: алкоголь, танцы и безудержное наслаждение жизнью сливаются в единое целое. Вот только меня всё это ни черта не радует.

Аня всё также общается с Лариным. Меня взрывает от ревности, которую с каждым днём становится всё труднее контролировать.

Я смотрю на них издалека и не могу заставить себя подойти.

Аня смеётся, её волосы, освещенные яркими огнями, будто бы горят в темноте. Мне кажется, что она не замечает меня, потерянного среди собственных безрадостных мыслей. Или, может, просто не хочет замечать. Ларин, как всегда весельчак с остроумными шутками, заворожил всех, включая её.

Беру себе ещё один бокал, старательно заглушаю бухлом эмоции. Вокруг гремит музыка, народ отрывается, но для меня всё это лишь фон — шум, который мешает уйти в собственные размышления. Я постоянно, будто на репите вспоминаю, как всё начиналось, когда между нами пробежала искра, и как теперь, похоже, эта искра погасла.

Аня оборачивается и замечает меня. В её глазах мелькает удивления, но она быстро отводит взгляд, засмеявшись в ответ на какую-то очередную шутку Ларина. Её искренний смех пробивает меня, как острое лезвие. Ревность засела глубоко в груди, как заноза. Я не знаю, как поступить: подойти к ним или оставить всё как есть, и продолжать мучить себя.

Делаю очередной глоток, алкоголь обжигает горло, но он не может утолить ту боль, что раздирает меня изнутри. Вместо того чтобы почувствовать опьянение, я лишь погружаюсь в свои страхи, увиденные издали. С каждым взмахом Аниных волос и с каждой её улыбкой Ларину, я ощущаю, как мои надежды стремительно тают, унося с собой всё, что между нами было. Я безвозвратно её теряю.

Наконец оставив Кира, Аня с девчонками идёт танцевать. Ненадолго выдыхаю.

Ларин провожает её довольным взглядом и идёт к бару. Подсаживается к грудастой блондинке, не помню её имя, но видел в универе. Кир что-то быстро говорит ей, и девушка уходит в сторону дома. Ларин берёт шот, опрокидывает его в рот и… тоже направляется к двери.

Чего?!

Это же не то, что я думаю? Он же не собирается?..

Долбоёб!

Иду за ним, ловлю обоих на втором этаже у двери в комнату Кира.

– Кир! Ты охуел?! – налетаю на него.

Ларин заталкивает блондинку в комнату:

– Сейчас приду, киска.

– Ты чо творишь?! — ору на него. — Там Аня внизу.

– Димон, прикрой по-братски, — просит он, а мне хочется ему втащить, чтобы пришёл в себя. Она ему верит, а он за её спиной со шлюхами развлекается!

– Кир, с ней так нельзя. Она не одна из твоих… — киваю на дверь, за которой скрылась блондинка.

– Знаю! — рявкает Кир. — А что мне делать? Дрочить что ли? Она не даёт, говорит ещё рано. Вся, блять, такая правильная. Вот и занимаюсь всей этой ебанутой романтикой: цветочки, прогулочки…

Придурок! Такую девушку можно и подождать.

– У меня скоро яйца взорвутся от воздержания, — жалуется Кир.

– Если ты её обидишь…

– Сдашь меня? — прищуривается Кир.

– Нет, — я помню о нашем уговоре.

– Буду должен.

– Это не ради тебя, — пусть развлекается с кем хочет, лишь бы Аню не трогал.

– Даю слово, что не обижу её. Никаких запрещённых приёмов, — удивляет меня Кир. — Меня Светлова реально цепляет. А это… — кивает на дверь. – Просто разрядка.

Качаю головой и ухожу. За спиной хлопает дверь.

Цепляет она его. Как же! Вот меня зацепило, да так, что я ни на одну девчонку не могу смотреть.

Спускаюсь по лестнице, присаживаюсь на нижнюю ступеньку. Чувствую себя отвратно.

Этот мудак её обманывает, а я вынужден молчать. Но по крайней мере она с ним не спит. Это уже большой плюс, только вот впереди ещё больше месяца.

Мы же продержимся, детка? Ты же умница и не поведёшься на дешёвый развод?

– Дима? — слышу удивлённый голос Ани и поднимаю голову. — Почему ты сидишь здесь один?

– Надоело всё, — отвечаю, поднимаясь на ноги. Надо увести её отсюда.

– Ты Кира не видел?

Понимаю, что для меня всё было бы гораздо проще, если бы она узнала и послала его, но… не могу я ей позволить смотреть на эту грязь.

– У Ерохина новая тачка, наверное, пошли смотреть, — сочиняю на ходу, а самому тошно, что приходится обманывать её. Ларин я тебя прибью!

– Надеюсь, он не сядет за руль. Он выпил, — переживает Аня.

– Конечно, нет, — заверяю её. — Всё будет нормально. Пошли потанцуем?

– Я уже натанцевалась.

– Ань… — быстро соображаю, как вывести её из дома. — Мне нужен твой совет.

– Совет? Что-то случилось? — смотрит на меня с любопытством.

– Давай поговорим? Только не здесь. Пошли на воздух.

– Ну, пошли, — соглашается она.

Увожу её к бару, отвлекаю шампанским и разговорами.

Минут через двадцать возвращается Кир. Чтобы не въебать по его довольной физиономии, сваливаю домой.

Через пару дней узнаю, что Аня уехала на лето к родителям, и меня немного отпускает. Надеюсь, она у них задержится и вернётся лишь, когда закончится этот грёбанные испытательный срок.

Лето несётся стремительно. Несмотря на запреты матери, возвращаюсь в гонки. Каждый день провожу на треке, набирая былую форму и отвоёвываю очки в зачёте пилотов. Я облажался на старте, но этот сезон будет за мной!