Аня

Август пролетает незаметно, начинается новый учебный год.

Я встречаюсь с Киром, и у нас всё хорошо. Вот только кроме того, что связано с сексом. Кир намекает, каждый его взгляд полон ожиданий, но я не готова. Он обижается, даже злится, но в итоге каждый раз соглашается ещё подождать.

Мне жаль его, и в то же время я не могу заставить себя сделать шаг навстречу. Кир говорит о любви, о совместных планах, но мой голод на уровне чувств остаётся.

Мне комфортно с ним, но при этом глубоко в душе есть какой-то барьер, который я не могу преодолеть. Чувства и желания не совпадают, и это останавливает.

Я очень благодарна Киру за понимание и всё больше ощущаю себя виноватой. Понимаю, что раз мы встречаемся, нужно делать следующий шаг. К тому же он молодой здоровый парень, а я держу его на голодном пайке. Так нельзя.

Эта дилемма гложет меня изнутри: как можно быть с человеком, если не можешь дать ему то, что он ждёт?

Вечером я долго лежу без сна, перебирая свои мысли. Почему так боюсь? Что случится, если я уступлю?

Наверное, потому что для меня это не просто физическая близость, а окончательный шаг в отношения с Лариным, и именно это пугает. Моя девственность — как стенка, за которой я прячусь от будущего с ним.

Нужно принимать решение. Как бы мне ни хотелось скрываться, рано или поздно мне придётся определиться, с кем и каким образом я хочу строить свою жизнь.

Кир за последнее время очень изменился. Даже Катя это признала, а её убедить в подобном сложно.

Снова ругаю себя: ну что я ношусь со своей девственностью? Всё равно тому, кому бы я хотела её отдать, она не нужна.

Авдеев.

Мы редко видимся в последнее время. На лекциях, где перекидываемся парой фраз. Ещё на гонках, на которых, вопреки всем законам разума, я болею не за своего парня, а за Диму. И в эти моменты меня снова накрывает чувством вины. Кир этого не заслуживает.

Авдеев же, как я сама когда-то предложила, держится со мной по-дружески. Больше ни единого намека на что-то ещё.

Перегорело? Окончательно потерял интерес? А может, его и не было никогда? А я сама всё придумала, потому что понравился с первого взгляда, потому что влюбилась.

Что ж… значит, не судьба.

Телефон пиликает входящим сообщением. Кир ещё раз спрашивает, не передумала ли я идти сегодня в клуб. Пишу, что нет. Не люблю тусовки посреди недели. После них засыпаешь на лекциях.

До одиннадцати пишу курсовую, потом откладываю ноутбук, подхожу к окну.

Катя присылает голосовое о том, что я пропускаю классную тусу. Между делом сообщает, что Авдеев тоже должен подъехать. Но потом добавляет, что он, скорее всего, будет не один.

Даже догадываюсь с кем.

С Никой Лемешевой с параллельно потока его в последнее время видят часто.

Она красивая, дочка депутата, подходит ему. А я… я как дура ревную.

Ненавижу себя за эту слабость. Ненавижу, что каждая встреча с ними вскрывает старые раны.

Точно дура! Ну сколько можно себя изводить?!

С Лемешевой, значит, будет? Это становится последней каплей.

Злясь на Авдеева, на себя, на всех вокруг снимаю домашний костюм. Решительно достаю из комода новый кружевной комплект белья, переодеваюсь.

Пусть уже всё случится сегодня. За три месяца Кир доказал серьёзность своих намерений. Если парень ничего не испытывает к девушке, он не станет ждать так долго.

Джинсы, укороченный топ, каблуки. Яркий макияж, волосы огненными локонами струятся по плечам и спине.

Через сорок минут я в клубе. Заметив на танцполе Катюху, иду к ней.

– О, Нютка! — радостно бросается мне на шею изрядно подвыпившая подруга. — Оторвёмся!

– Да, я только Кира найду. Не видела его? — спрашиваю, пытаясь перекричать музыку.

– Где-то здесь был… Может, в випку пошёл?

– Приведу его сюда.

Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Надо бы позвонить Киру, но телефон, как назло, сел.

Заглядываю в первую вип-комнату. Там веселится шумная компания. Извинившись, ретируюсь.

Иду во вторую. Открываю дверь и… замираю на пороге.

Ларин со спущенными штанами и голым задом имеет какую-то белобрысую девицу, что перегнулась через спинку дивана и громко стонет.

Кир оборачивается на шум открывающейся двери и тоже застывает в шоке.

– Аня?..

– Ну, ты и козёл, Ларин! — бросаю ему и пулей вылетаю в коридор.

Несусь вниз по лестнице, рискуя переломать ноги на своих высоченных каблуках. Перед глазами всё размывается, мысли путаются. Предательство и унижение сжимают горло. Сердце колотится с перебоями.

Пробираясь через танцующих людей, бегу к выходу. Ничего вокруг не вижу. Всё словно растянулось, образы смазались, и единственное, что осталось, — это обида и погасшая надежда.

Неужели всё так отвратительно?

Как же так? Я думала, что Кир искреннен со мной. Выходит, что зря? А я — всё такая же никчёмная и недостойная ничего хорошего?

На выходе из клуба влетаю прямиком в Авдеева. Он ловит меня, не позволяя упасть.

– Аня? Что случилось? — удерживая меня за талию, спрашивает Дима. В его глазах тревога, но сейчас меня это только ещё больше злит. Как и маячащая за его спиной Лемешева.

Ненавижу! Всех вас ненавижу!

– Аня, что…

– У друга своего спроси! — вырываюсь из его хватки и вновь бросаюсь в бегство. В голове молотит, а слёзы уже льются из глаз.

Замечаю у бордюра такси. Из него как раз выходит какая-то пара. Со всех ног бегу туда.

– Свободны? Плачу пять штук!

– Садитесь, — кивает водитель.

Запрыгиваю в салон. Вслед несётся окрик Авдеева:

– Аня! Стой!

Захлопываю дверцу практически у него перед носом.

– Поехали! Поехали! — тороплю таксиста. Не могу сейчас никого видеть.

Дима

Аню увозит такси, а я возвращаюсь в клуб.

– Дим, мы идём? – Ника ждёт меня у входа.

Она уже неделю таскается за мной, открыто предлагая переспать.

Не хочу. У меня тупо на неё не встаёт, и это при том, что ночами я плаваю в горячих эротических снах.

Мне снится секс с девушкой, лица которой я не вижу, но эти огненно-рыжие волосы я не спутаю ни с кем. Утром просыпаюсь с болезненной эрекцией и как подросток плетусь в душ снимать напряжение.

Организм сходит с ума от голода по женскому телу, но при этом не реагирует на откровенные предложения.

– Погуляй, – бросаю на ходу Лемешевой.

Слышу в спину недовольное Никино “гад”, но мне плевать.

Захожу в переполненный зал, музыка оглушает. Огни светодиодов мерцают, отбрасывая разноцветные тени на лица и фигуры, двигающиеся под модный трек.

Ларина нигде не видно. Посреди танцпола выцепляю Прохорову.

– Почему Аня сбежала? – спрашиваю, стараясь перекричать музыку.

– Сбежала? – непонимающе крутит головой Катя. – Она пошла за Киром в випку…

Не дослушав, бегу наверх. Врываюсь без стука. Внутри полумрак, пахнет алкоголем и сексом.

Кир развалился на диване. Бухой. Рядом с ним белобрысая девка застегивает молнию на красной кожаной юбке.

– Вышла! – рявкаю ей.

– Кир?.. – с претензией поворачивается она к Ларину, ожидая защиты, но, не получив её, с недовольной миной сваливает.

– Аня вас видела? – спрашиваю, хотя и так уже знаю ответ.

Ни черта не изменилось, он всё также шляется по бабам, просто делает это не так открыто. За последний месяц я действительно не видел, чтобы он с кем-то зависал. И раз Аня выбрала его, то отошёл в сторону. Оказывается, зря!

– Не твоё дело, – огрызается Кир, и моё забрало падает.

Подлетаю к Ларину, хватаю за грудки и яростно встряхиваю. Так, что ткань его футболки, которую я сжимаю в кулаках, натягивается и трещит.

– Сука, я тебя предупреждал, что, если обидишь её… – стаскиваю его с дивана и впечатываю в стену. – Ты, блядь, понимаешь, что творишь?! – шиплю ему в лицо, ощущая, как гнев кипит внутри. – Аня не заслуживает такого отношения. Она не игрушка, чтобы с ней так обращаться! Ты хоть представляешь, каково ей сейчас? – цежу сквозь зубы, снова с силой встряхивая его.