Катя уходит, а я пробираюсь через толпу к низкому ангару. Ворота распахнуты, внутри машины готовят к старту.

— Привет, — рядом со мной вдруг оказывается Ларин. — Круто, что пришла. Будешь болеть за меня?

Вопрос ставит в тупик. Если быть честной, то я здесь из-за Димы.

— Пожелаю тебе… удачи, — отвечаю уклончиво. Прости, но победы желаю другому.

— Если выиграю, сходишь со мной на свидание? — не сдаётся Кирилл. Улыбается во все тридцать два.

Эта улыбка, лёгкая и беззаботная, заставляет меня на секунду задуматься.

— Свидание? Мы едва знакомы… — Ларин приятный и привлекательный, мне не хочется его обижать отказом, но мои мысли заняты совершенно другим человеком.

— Вот и познакомимся. Поближе, — многозначительно дёргает бровью блондин.

— Вряд ли, Кирилл… — произношу, смутившись.

Ларин смеётся и отворачивается, но в его взгляде замечаю лёгкое недовольство. Я чувствую себя нехорошо, но не могу изменить своё желание. Мне важно другое.

— Хочешь тачки посмотреть? — меняет он тему, кивая внутрь ангара.

— Конечно! — восторженно соглашаюсь. Кто откажется побывать в святая святых?

Кирилл ведёт меня в ангар, но тут же отвлекается на телефонный звонок.

— Будь как дома. Скоро вернусь, — улыбается он и снова исчезает.

Оглядываюсь по сторонам. Запах горючего наполняет воздух. В разных углах ангара, отгороженных стеллажами, механики и гонщики с лицами, полными сосредоточенности, обсуждают настройки. На меня никто не обращает внимания.

С интересом разглядываю наверняка жутко дорогущие спорткары. Останавливаюсь у одного из них — его кузов, раскрашенный в яркие синие цвета, словно ждёт своего часа, чтобы рвануть с места и показать всю мощь.

Замечаю, как из-за угла появляется Авдеев, с широкой улыбкой и глазами, полными энтузиазма.

Вчера и позавчера в универе мы молча переглядывались. Здоровались, если встречались в коридорах или на лестницах, но не больше. Однако каждый раз, когда я будто бы невзначай смотрела в его сторону, то ловила на себе его взгляд.

Разный. Внимательный и серьёзный, или с лёгкой улыбкой. Но всегда в нём читался интерес. В такие моменты мне казалось, что наш молчаливый обмен взглядами наполняет всё пространство вокруг.

Каждое утро, спеша на учёбу, я ждала нашу новую встречу, впрочем, как и сейчас. Я пришла только ради него.

— Привет! Нравится? — Дима с гордостью кивает на тачку.

— Очень! Твоя?

— Ага.

— А можно сфоткать?

— Конечно.

Делаю пару снимков.

— Давай лучше так, — Дима вдруг подхватывает меня за талию и сажает на капот.

Я смеюсь, ощущая холод металла под собой. Авдеев отходит на пару метров, достаёт из кармана телефон и начинает меня фотографировать.

Улыбаюсь, позируя с лучезарной улыбкой. Ветер, что сквозняком гуляет по ангару, касается моих волос, играет с ними. Чувствую себя необыкновенной и особенной! Волнение от момента накрывает как яркий шторм.

В этот миг кажется, что время замедлилось, а в воздухе витает лёгкая магия.

— Классно! — очень довольный Дима встаёт рядом, не позволяя мне слезть с капота, листает фотки на телефоне.

Он, конечно, мне их скинет, но возможно, что и оставит себе. Мысль о том, что у него будут мои фото, будоражит.

— В цвет твоих глаз, — намекает, что мне подходит ярко-синий цвет его машины.

Смутившись, отвожу взгляд. Провожу ладонью по капоту.

— Ты уже на ней выигрывал?

— Прошлый сезон. И этот тоже будет моим. Эта тачка просто зверь! — говорит он, и я вижу, как горят его глаза, когда он начинает рассказывать о машине. — Шестьсот пятьдесят лошадей! Разгоняется до сотни за три с половиной секунды! Аэродинамические обвесы бамперов, сплиттер…

Я ничего не понимаю в машинах, но видимо всё, что он перечисляет, очень круто.

— Ничего себе! Это настоящая мечта, — отвечаю, отчего-то представляя, как было бы здорово на такой прокатиться.

— Покатаемся после гонки? — словно читая мои мысли, предлагает Авдеев.

— После гонки ты будешь оплакивать свой проигрыш, — встревает в наш разговор Ларин. Его приход разрушает всю магию. — Лучше поехали со мной, детка, — его слова обращены ко мне, но при этом он будто бы кидает вызов Авдееву, словно приглашая его к соревнованию уже сейчас.

Дима недоумённо смотрит на Ларина, а его улыбка медленно начинает тускнеть.

— Кир, — Авдеев поднимает бровь, как будто намекает на то, что тот мешает и неплохо было бы свалить.

Ларин с ухмылкой пожимает плечами, но не уходит.

Я чувствую, как напряжение в воздухе нарастает, словно тучи собираются перед грозой. Ветер по-прежнему треплет мои волосы, но уже не приносит приятных ощущений, а лишь усугубляет неловкость. Я хочу вернуться к тому волшебному моменту, когда мы говорили о скорости и машине, но теперь вся энергия уходит в надвигающийся конфликт.

Конечно, я хочу покататься с Димой, чувствовать ветер в волосах и свободу на дороге, но также ощущаю необходимость удержать равновесие среди этих двух парней. Тем более перед гонкой.

К счастью, Ларина окликает его механик, и он нехотя уходит.

— Я тоже пойду, — спрыгиваю с капота на землю. — Тебе готовиться нужно.

— Так что насчёт вечера? — напоминает Дима.

— Я подумаю, — отвечаю расплывчато. — Желаю победы в гонке.

Дима

Какого хера он клеится к моей девчонке?!

Девушки друг друга всегда были для нас с Киром негласным табу. Оба понимали, что иначе дружбе конец, поэтому избегали подобного. Что, бля, сейчас изменилось?!

Решительно подхожу к другу.

– Пошли отойдем.

– Ну, пошли, — ухмыляется Ларин.

Выходим через задние двери ангара на улицу. Здесь никого.

– Она мне нравится, — без предисловий обозначаю свои намерения. И это правда.

С нашей первой встречи на аллее Аня застряла в моих мыслях, как мелодия, которую невозможно выбросить из головы.

Она такая необычная и настоящая в этой своей неподдельной искренности. Каждый раз, когда вижу её, в груди что-то сжимается от этого непрекращающегося влечения. Каждый миг, проведённый рядом с ней, вызывает желание узнавать больше, исследовать глубже. И именно поэтому меня раздражает, что Ларин, с его фирменной съёмной улыбочкой, не спешит отпускать её из своего поля зрения.

— Мне тоже нравится, — не желает уступать Кир. — Она прикольная.

— Прикольная? — наши взгляды сталкиваются, и в воздухе повисает напряжение. — Ты вообще врубаешься, о чём я говорю? – спрашиваю, глядя ему в глаза.

Ларин только усмехается, как будто это шутка. Но мне ни разу не смешно.

— Она не просто прикольная, она особенная, — поправляю его.

Аня заметно выделяется в толпе однотипных фигур и лиц. И дело не только в ярких, как пламя, волосах. Она не боится быть собой, не пытается вписаться в стандартные рамки красоты.

— Слушай, давай сразу проясним, – говорю, стараясь сдержать эмоции. Мы уже не в школе, и такие детские разборки неуместны, но в груди горячится кровь. — Я не буду просто смотреть, как ты клеишь мою девушку, – настаиваю, приближаясь к нему.

– А ты уверен, что твою? – Ларин наклонился ближе, его тень простирается на меня. — Она едет с тобой?

– Поедет, — я понимаю, что эта борьба не просто за девушку, а за наше братство, которое может треснуть прямо сейчас.

– Посмотрим, — его уверенность злит меня ещё больше. Чувствую, как закипаю.

– Так не пойдет, Кир, — серьёзно говорю ему. Всегда считал нашу дружбу важнее любого соперничества.

– Согласен. Мы никогда тёлок не делили.

– И?..

Кир хитро улыбается. По глазам вижу, что опять сгенерил какую-то хрень.

– Почему бы нам не решить это на трассе? Давай забьёмся: кто сегодня выигрывает гонку, того и девочка. Второй не мешает. Скажем… три месяца. Если за это время у победителя не получится с ней замутить, у второго руки развязаны.

– Три? Тебе нужно три месяца, чтобы уложить девчонку в койку? — пытаюсь обратить происходящее в шутку, потому что не могу воспринимать этот бред всерьёз. — Раньше ты справлялся гораздо быстрее.