— Тише, девочка, а то дочь разбудишь, — латинос прижал ладонь к моему рту.

Кивнула, угукнула, но он не убрал руку. Задвигался во мне резко, словно уничтожая изнутри, убивая. Распирающее ощущение крепкой мужской плоти во мне с каждым толчком приносило боль и сладость. В этой мешанине я уже не разбирала, хорошо мне или плохо.

Не жалела, это мой выбор. Мой бешеный зверь.

Сдавленный хрип вожака, его ладонь съехала с моих губ — сжал пальцы на моём горле. Крепкая хватка перекрыла кислород, по телу бахнула волна жара, и сотня пружин разжалась диким ярким оргазмом внизу живота. Кайф пополз по бёдрам дрожью, мурашками, нежностью. Всхлипывая, давилась слезами и пила рык Михея в поцелуе. Не умела целоваться и не научилась ещё, но так хотелось. Огромное тело оборотня вздрогнуло, я проглотила его финальный стон, а голова закружилась сильнее.

Михей больше не держал меня за горло, но я всё ещё задыхалась. Оборотень обеспокоенно сверлил меня мутным после оргазма взглядом. Узкие жёсткие губы разомкнулись — что-то говорил. Не слышно. Цветные блики спрятали от меня лицо вожака, а потом наступила темнота…

Роксана обмякла в моих руках. В груди дёрнулась холодная паника, душу свело. Дыхание не успело выровняться после бешеного ритма, с которым вколачивался в девчонку, но волнение заставляло забирать ещё больше воздуха. Один хрен не хватало, я задыхался.

— Рокси! — похлопал её по щеке.

Голова дикарки безвольно дёрнулась. Чёрт возьми! Не понимая, что произошло, я добрался до кровати и опустил хрупкое тело на мягкий матрас. Нормально же всё было. Или нет?.. У меня перед глазами опустилось красное марево ужаса — у девочки между ног были разводы крови, у меня на члене тоже. В башке загудело. Я её едва не до смерти затрахал! Наверняка порвал ей там всё. Запах течки свёл меня с ума — не понимая, что творю, не сдерживался. Тонкая веточка — молодая дикарка, ни хрена не крепкая волчица. С ней так нельзя было.

Кое-как натянув на себя штаны, выскочил из комнаты и столкнулся нос к носу с Трикси. Сонная нянька в пижаме с кружкой воды в руке растерянно моргала, глядя на обезумевшего меня.

— Акуру сюда! Быстро! — заорал, тряхнув её за плечи.

Кружка полетела на пол, а Трикси вперёд по коридору. Клянусь, мне показалось, что она не касалась пола ступнями.

Вернулся в спальню — дикарка по-прежнему была без сознания. Попытки привести её в чувство успехом не увенчались — это пугало. Я никогда ничего не боялся. Опасался — было, но страх — это не про Михея. Растёр лицо ладонями, пытаясь собрать мысли в кучу. Безумие, мать его!

Да что я за ублюдок такой?! Девчонка мне доверилась, а я с ней так…

— Рокси, ты меня слышишь? — лепетал, целуя появившиеся на её плечах синяки.

Не реагировала. Едва заметное дыхание, мокрые от слёз ресницы и яркие отметины по всему телу от моих «ласк» — выть хотелось. Она просила остановиться? Чёрт, чёрт, чёрт! Я не помнил ни хрена, кроме податливого девичьего тела и горячего желания выбивать из неё стоны членом.

— Что случилось? — на пороге спальни появилась шаманка.

Помятое сном лицо волчицы не лучилось добродетелью.

— Сорвался, — прохрипел, прижимая к себе дикарку.

Акура окинула взглядом комнату — зацепилась глазами за порванную цепочку с амулетом на полу, посмотрела на обрывки платья Роксаны и, с упрёком покачала головой.

— Выйди, вожак.

С огромным трудом заставил себя расцепить руки, выпустить Рокси из объятий. Старая кость командовать вздумала… Хрен с ней, сейчас не про мои амбиции речь. Пусть посмотрит девчонку...

…Как в задницу раненый метался по узкому коридору перед дверью спальни. Почему так долго? Шаманка уже полчаса там, но ничего не понятно. Хотел зайти — сказала, чтобы не совался.

Всего за сутки перевернулось всё, к чему я привык за годы жизни в Левенросе. А может, к тому и шло? Я давно перестал замечать, что происходит вокруг — жизнь по накатанной. Цели, желания, проблемы — одни и те же. Упустил отношения с младшим, почти не заботился о дочери, поручив это Трикси. Иллюзия контроля оказалась лишь иллюзией, а вчера… Вчера в вагоне паровоза мне встретилась девчонка, которая спасла мою дочь, и, видят Боги, я поблагодарил бы правильно, но она оказалась дикаркой. Ненависть к людям давно и крепко держала меня за яйца. И я до сих пор их ненавидел — всех. Но не её. Диссонанс между тем, что я чувствовал к людям и почувствовал к Роксане, выбил из колеи. Не в запахе ведь дело. Хотя и в нём тоже. Крышу мне сорвало конкретно. Ещё и мысли эти о кобелях, которые наверняка вереницей за такой красавицей таскались. Меня снова тряхнуло…

Почему, мать её, так долго?!

— Акура? — прорычал в приоткрытую дверь спальни.

— Здесь я, — шаманка вышла в коридор.

— Ну?! Что там? — нервно сглотнул.

Мразь я конченая… Порвал девчонку. Боль до потери сознания — не шутки. Старая кость смотрела на меня с полуулыбкой, так, словно в этой ситуации было что-то забавное.

— От потери девственности ещё никто не умер, — волчица скрестила руки на груди.

— Какой нахер девствен-н-н… — я взялся за голову.

Едва язык не свернул, произнося проклятое слово. Так она девочкой была?! Это объясняло кровь и, пожалуй, тянуло на оправдание для обморока. Я к ней не как к невинному цветочку отнёсся.

— Дошло? — шаманка открыто улыбалась.

— Я просто там… — покрутил руками, изображая процесс, — не осторожничал.

— Всё с ней нормально. Переволновалась немного, вот и отключилась.

— Она пришла в себя? — заглянул за плечо шаманки, пытаясь рассмотреть в приоткрытой двери Роксану.

— Пришла-пришла, — Акура толкнула меня в грудь, вынуждая отойти от порога. — На покалеченную или убитую горем не похожа.

Отрезвевший мозг поражал кристальной чёткостью мыслей. До меня дошло — я кончил в девочку, а у неё течка. Не то что я против щенков, но явно не в этой ситуации.

— Ты бы ей чего дала, — замялся, надеясь, что Акура без объяснений поймёт меня.

— Уже, — она кивнула. — Подумала, что вы пока не готовы к совместным детям.

Пока?.. Ни хрена мне это «пока» не понравилось. Я ещё до конца не осознал, что меня с бешеной силой тянет к человеческой девчонке, а уж о продолжении рода и речи нет. Оплошность свою понимал, но против инстинктов не попрёшь. Дурманящий запах Рокси не оставил шансов контрацепции.

— Приведёшь её завтра, я погляжу, — шаманка похлопала меня по плечу.

— Понял, — почувствовал себя полным придурком.

— Ты бы завязывал с подвигами, Михей. Марку все силы сегодня отдал, ещё и приключений на ночь нашёл. Тебе надо восстановиться. Впереди много испытаний.

Спасибо, что напомнила. Я не забывал.

— Иди домой, Акура.

— Я тебе вот, что скажу, вожак… — она тяжело вздохнула. — Я не самая хорошая провидица, но одно знаю — для тебя скоро наступят тяжёлые времена, и лучше, чтобы рядом была женщина, которая поддержит.

— У меня есть брат и дочь, — попытался возразить. — У меня есть стая.

— Марк станет вожаком. Тебе ли не знать, что с такой работёнкой не до родных, — она хмыкнула. — Лоу ещё слишком мала, о ней тоже надо заботиться. А стая?.. Стая — это твоя семья, но она не даст тебе женского тепла.

— Может, мне на дикарке жениться? — съязвил, а сердце в груди дёрнулось.

— Может, — совершенно спокойно согласилась волчица. — Эта девушка не просто так оказалась в нашем мире. Уверена.

— В каком смысле? Тебе духи что-то нашептали?

— Ох, вожак, — старая кость махнула рукой, — мне со вчерашнего дня кажется, что вы с Марком соревнуетесь, кто глупее. Оба ухлёстываете за Роксаной и не замечаете главного. Она слышит волков, твоя дочь чувствует в ней мать, а оборотни штаны теряют от её аромата. Ты когда-нибудь встречал таких дикарок?

Все дикарки, которых я встречал, были врагами, как и дикари. Не интересовался.

— Иди домой, — повторил, кивнув шаманке «на выход».

Она ушла, а я остался стоять перед дверью спальни Роксаны.