– Спасибо, господа, до встречи завтра!

Обрадованные дворяне потянулись к выходу. Выслушав доклад старшего из слуг и проверив их работу, граф отпустил и их. В зале остались только он, граф де Коэльяк и маркиз Галирамо. Еще присутствовал Патрик Угенья, дворецкий, который отвечал за порядок во дворце. Дворецкий посмотрел на хрустальный трон и вздохнул. Он переживал смерть короля, мало кто знал, даже во дворце, что король убит, официальная версия была – сердечный приступ. Помимо этой печальной вести была еще одна, всем – и дворянам, и слугам – была продемонстрирована кукла принцессы, найденная в покоях короля, при этом было объявлено, что сама принцесса умерла уже давно, а король таким вот образом это скрывал. Многие поверили, ведь они видели эту куклу на большом королевском приеме. Но то, что трон сверкал синими сполохами, приветствуя наследницу, когда на него села кукла, объяснить так никто и не смог. Старому Патрику было жалко принцессу, ведь девочка росла у него на глазах, пока не умерли от странной болезни ее старшие брат и сестра, тогда по приказу короля принцессу спрятали в одном из монастырей сестер карротинок. К находящимся в зале присоединился военный министр, герцог Марикант. Он огляделся и удовлетворенно кивнул. Зал был полностью подготовлен. Успешное покушение на короля произошло именно в этом зале, и его следы пришлось убрать заговорщикам лично, доверить это слугам просто побоялись. Ведь тогда бы слуги догадались, что это был за сердечный приступ у короля, поэтому пришлось убить бы и слуг, а такое количество смертей во дворце вызвало бы различные слухи. Поэтому следы покушения убрали сами заговорщики, убрали крайне неумело. Беспорядок в зале объяснили паникой, возникшей при смерти короля. А уж окончательный марафет наводили слуги.

– Все готово, господа? – спросил военный министр.

– Как видите, ваше превосходительство. Все в лучшем виде, завтра никто и не пикнет, – немного развязно ответил маркиз Галирамо, распорядитель церемоний поморщился – вопрос герцога Мариканта был адресован ему, графу Лирамену. Но он смолчал, этот молодой наглец набрал большую силу при принце Варранте.

– Тогда, господа, пройдемте в малую гостиную, вас хочет видеть принц. – Военный министр сделал приглашающий жест, все направились к выходу. Патрик Угенья снова вздохнул.

– Не вздыхайте так душераздирающе, ваша принцессочка давно мертва и не услышит ваших стенаний, – ехидно заметил идущий рядом с дворецким маркиз Галирамо.

– Ошибаетесь, маркиз! – раздался голос за спинами уже почти вышедших из зала людей. – Очень ошибаетесь, услышу! И увижу, кто так желает моей смерти!

Резко обернувшиеся люди увидели стоящую у окна обнаженную девушку. С ее пшеничных волос, да и со всего тела стекала вода, собравшись у ее ног в приличную лужу. Девушка недовольно тряхнула головой, отчего ее волосы, частично прикрывавшие ее, разметались в разные стороны. Нисколько не стесняясь замерших у порога зала мужчин, она, шлепая босыми ногами, прошла к трону и села на него. Трон буквально взорвался сиянием синего света всех оттенков. Такое могло быть только тогда, когда на трон садился истинный король или королева. Девушка насмешливо обвела застывших в изумлении дворян:

– Ну? Что вы можете сказать своей королеве? Сразу покаетесь в предательстве и мятеже или подождете, пока из вас это признание вытащит палач? Железными клещами…

– Ваше величество! Простите! Простите! – упал на колени дворецкий Патрик Угенья, за ним точно так же опустился и Эрин Лирамен, остальные стояли, растерянно хлопая глазами. Они узнали в этой девице ту нахалку, что сидела на подлокотнике трона зимой, во время большого королевского приема.

– Встаньте, Патрик, встаньте, граф Лирамен! Ваша вина в случившемся минимальна, я прощаю вас. А вы, герцог Марикант!.. Ведь вы же считались другом моего отца, он верил вам! А вы его предали!

– Стража! Стража! – закричал герцог, выпучив глаза.

Но никакой стражи не появилось… А от двери раздался другой, очень испуганный голос:

– Мил! Как же ты меня напугала! Я еле тебя нашла!

Обернувшиеся на этот голос дворяне увидели рыжую девчонку, сопровождавшую принцессу на том знаменитом королевском приеме и повалявшую по полу графа Коэльяка и опозорившую на дуэли маркиза Галирамо. Она тоже была голой, и с нее также стекала вода.

– Листик, закрой дверь! – приказала сидящая на троне.

– Ага! – ответила рыжая и поискала глазами, чем бы заклинить большие закрытые двери, ведущие в зал, но, так ничего и не найдя, просто провела по ним рукой. Удары, раздавшиеся в двери с той стороны, показали, что двери уже закрыты, и закрыты хорошо.

– Вот, – удовлетворенно сказала девочка. Потом ехидно посмотрела на побледневшего графа Коэльяка, заулыбалась и произнесла:

– О, граф, и вы здесь! Специально, чтоб доставить мне удовольствие повалять вас по полу? Сейчас вы заслужили это гораздо больше, чем тогда!

Граф побледнел и отступил назад, а вот маркиз с рычанием двинулся на девочку, выхватывая свой меч. Широко замахнулся, чтоб ударить ее сверху, чуть наискосок, такой удар должен разрубить девочку на две половинки. Защититься девочке было нечем, в руках у нее ничего не было, да и из одежды тоже ничего не было.

– Гхха-а-а! – выдохнул маркиз Галирамо, опуская меч на голову девочки.

– Ага! – ответила девочка, она подняла руки и поймала меч маркиза, зажав его в ладонях у себя над головой. Маркиз, вложивший всю силу в этот удар, пошатнулся вперед, с недоумением глядя на улыбающееся лицо в рыжих веснушках. – Ага! – ехидно повторила девочка и показала маркизу язык. Тот, побагровев от ярости, дернул меч на себя и вверх, пытаясь вырвать его из захвата. Но вместе с мечом он поднял и девочку, та, качнувшись, как на турнике, заехала ногой ему в лоб. Маркиз закатил глаза и осел на пол, девочка, ловко отпрыгнув от своего падающего противника, показала язык застывшим дворянам.

– Листик, – строго сказала девушка, сидящая на троне, – оставь бяку, иди сюда!

– Ага! – ответила рыженькая и на одной ножке, оставляя мокрые следы, поскакала к трону. При этом она напевала: – В траве сидел кузнечик…

Допрыгав до трона, она, в прыжке легко совершив в воздухе разворот, плюхнулась рядом с девушкой на то место, которое обычно занимал наследник. Трон снова засверкал синими сполохами, будто приветствуя девочку. Так и не поднявшиеся с колен распорядитель церемоний и дворецкий в один голос выдохнули:

– Принцесса!

– Ага! – ответила рыжая девочка и, кивнув на сидевшую рядом девушку, сказала: – А Милисента – королева! И кто будет против, того мы не помилуем, правда, Мил?

При этом девочка зажгла на своей ладошке огненный шар и подбросила его, шар, увеличиваясь в размерах, поднялся почти да потолка и завис там, потрескивая и рассыпая искры.

– Правда, Листик, – ответила девушка и строго посмотрела на военного министра. Герцог Марикант не выдержал этого взгляда и тоже упал на колени:

– Помилуйте, королева! Помилуйте!

– А ты чего стоишь? – спросила рыжая девочка, ткнув пальцем в бледного графа Коэльяка. Огненная сфера под потолком качнулась и затрещала сильнее. Граф тоже рухнул на колени.

– Не-а, – отрицательно покачала головой девочка, – на колени добровольно, а ты должен распоростеретица ниц!

– Распростереться, – машинально поправила девушка.

– Ага! – согласно кивнула девочка. И грозно сказала графу Коэльяку: – Ну чего застыл? Делай, что сказали!

Граф распростерся, в это время, поддавшаяся ударам снаружи, но так и не раскрывшаяся, дверь рухнула. В зал ворвались разгоряченные гвардейцы. Ворвались и изумленно застыли от открывшейся перед ними картины – на полу перед троном, распростертые ниц, лежали граф де Коэльяк и маркиз Галирамо. Герцог Марикант, граф Лирамен и дворецкий Угенья стояли на коленях, а на троне, игравшем сполохами синего света, сидели две голые и мокрые девицы. Та, что с пшеничными волосами, смотрела очень строго, а рыжая ухмылялась во весь рот.

– Принцесса Милисента! – выдохнул кто-то.