– Королева Милисента! – поправила рыжая девица. И добавила: – Принцесса – это я! Принцесса Листик! Ага! – После чего показала всем язык. Потом встала, протянула руку второй девушке: – Пошли, Мил, у нас еще куча дел!
Вторая девушка тоже встала, но, перед тем как исчезнуть, погрозила пальцем ворвавшимся в зал: – Смотрите мне! Мы скоро вернемся!
Девушки исчезли, а в зал быстрыми шагами вошел принц Варрант в сопровождении свиты.
– Что здесь происходит?! – громко спросил он.
– Принцесса! – доложил один из гвардейцев.
– Какая принцесса? – удивился принц.
– Голая! – так же бодро отрапортовал гвардеец.
– Как голая? Почему голая? – не понял принц, а потом, уже начиная закипать, повысил голос: – Откуда здесь может быть принцесса?! И что это за принцесса?!
– Голая! – повторил гвардеец и сделал попытку объяснить: – голая и мокрая, наверное, из бани!
– А принцесса-то ничего, – заметил еще один гвардеец и осекся под тяжелым взглядом принца Варранта, – может, и не из бани, может, просто вспотела.
– Да разве ж можно так вспотеть! – возразил первый гвардеец, указывая товарищу на мокрый трон и многочисленные лужи, но тоже осекся под взглядом принца.
– Берегись! – закричал еще один гвардеец, показывая на затрещавший огненный шар под потолком, закричал и прыгнул, сбивая принца с ног. Навалившись на принца, гвардеец закрыл его своим телом. Огненный шар с грохотом взорвался. Раздались крики обожженных людей. Ожоги получили все, кроме принца, прикрытого гвардейцем, и людей, так и оставшихся стоять на коленях, хотя взрыв произошел именно над ними. Принц брезгливо оттолкнул обугленное тело гвардейца в сторону и поднялся. Поморщившись, он сказал:
– Прелестно, я еще не успел стать королем, как появляются какие-то голые принцессы-самозванки и начинают на меня устраивать покушения.
– Почему вы, ваше высочество, считаете, что это покушение было именно на вас? Ведь пострадали же все? – спросил один из дворян, составляющих свиту принца, который, морщась, пытался оторвать дымящийся рукав своего камзола.
– Посмотрите, – принц хладнокровно указал на обугленный труп гвардейца, – если бы он не принял на себя весь удар, то я вряд ли выжил бы. А вы все получили лишь незначительные ожоги.
– Да не такие уж и незначительные, – заметил тот же дворянин, указывая на тех, кто получил более серьезные ожоги, чем он.
– Но согласитесь, герцог Наразак, что основной удар был все же направлен на меня! – криво улыбнулся принц.
– Королева Милисента строга, но милостива! – проговорил так и стоящий на коленях дворецкий. – Тех, кто признал ее, огонь, вызванный принцессой, обошел стороной!
Все присутствующие уставились на троих, стоящих на коленях, на них действительно не было никаких следов огня. Взрыв их не тронул, хотя они стояли точно под огненным шаром.
– Просто воздействие заклинания имело направленную форму. Вот поэтому огонь их и не тронул! – скривил губы герцог Наразак.
Принц молча указал на дымящуюся фигуру человека, лежащего между стоящими на коленях. Второй лежавший ниц не пострадал.
– Окажите ему помощь! – приказал герцог Наразак, ткнув пальцем в обгоревшего. – Он тоже был здесь, может, расскажет нам, что все-таки здесь произошло? И поднимите того, второго лежащего, его вроде не задело. Или кто-то из вас расскажет? – Наразак обратился к поднимающемуся с колен герцогу Мариканту. Тот, отряхнувшись, ответил:
– Нас посетила королева Милисента, артефакт признал ее. – Марикант указал на трон. И, обратившись к Варранту, сказал: – Вы, принц, больше не являетесь претендентом на престол, так как артефакт не только признал Милисенту королевой, но и вторую девушку тоже признал – наследницей.
– Какую девушку? – спросил принц.
– Ее сестру, она была зимой на балу в дворянском собрании. Они там втроем были – леди Саманта, Милисента и та, третья, ее Листик зовут. Она еще на дуэли побила маркиза Галирамо, она и сейчас его побила, – наябедничал поднявшийся граф Коэльяк.
У поднятого гвардейцами, слегка обгоревшего маркиза Галирамо на лбу красовался огромный синяк. Маркиз с трудом открыл глаза и проговорил:
– Ваше высочество, враги проникли во дворец!
– Это я и сам вижу, – хмыкнул принц. – Хотел бы я знать – как? Пошлите за мэтром Ригозо! Пусть подойдет в синюю гостиную! Этих, – принц ткнул пальцем в военного министра, дворецкого и распорядителя церемоний, – под домашний арест. Здесь в зале начать уборку и ремонт. Ыратх фырарт и грымуз! Придется перенести церемонию коронации. О появлении самозваной принцессы никому ни слова! Вы, граф Коэльяк, следуйте за мной!
Принц быстрыми шагами вышел из зала, за ним поспешили его свита и граф Коэльяк. Арестованных тоже вывели. Два гвардейца подняли погибшего товарища.
– Вот-то оно как, Тарахин-то каким карьеристом был, а погиб, принца защищая! – сказал один.
– Карьеристом был, карьеристом и помер, шарик-то маленький был, не должен был так взорваться. Ты на войне-то не был, не видел боевых пульсаров. Вот Тарахин и подумал, что этот тоже не сильно лопнет, и кинулся принца закрывать, мол, принц увидит, кто его спасал, отметит, приблизит…
– Так спас же!
– Спас, но только ему теперь все равно. Судьба… – вздохнул второй гвардеец, более старший. Они подняли погибшего и понесли к выходу из зала.
Перед Самантой, сидевшей на траве, склонив голову на колени, возникли две девушки. Саманта подняла голову и укоризненно сказала:
– Ну где вас носит, я тут совсем извелась! Так волнуюсь, так волнуюсь…
– А это что? Следы волнений? – Милисента указала на груду оружия, лежавшего перед Самантой, оружие было так себе, гнутое, частично покрытое ржавчиной, видно было, что за ним не очень ухаживали.
– Да вот разбойники мимо проходили, целая банда. Приставать начали.
– Так видно ж, что у тебя грабить нечего! – всплеснула руками Милисента.
– А твои штаны? – спросила Саманта, ехидно так спросила. – Если бы не я, ты так голой бы и ходила, ограбили бы тебя разбойники!
– Спасибо, что сберегла! – ответила Милисента, быстро одеваясь. – Так уж им мои штаны и приглянулись!
– Ну может, не только твои штаны, может, они и от меня чего хотели…
– Саманта, ты их всех поубивала? А трупы куда дела? В речку сбросила? – спросила Листик, рассматривая оружие. – Прямо с одеждой?
– Листик, дались мне их вонючие обноски! И не бросала я их в речку, сами убежали.
– В зомби превратила! – ахнула девочка.
– Да не убивала я их, так, по шее надавала и прогнала, а оружие вот забрала, чтоб разбойничать было не с чем.
– Дубины выломают и снова на дорогу выйдут, – заметила уже одевшаяся Милисента. – Что теперь с этим железом делать? Не в речку же бросать? Русалки обидятся.
– Мил, а ты теперь в речке русалок видишь? – спросила Листик, она не одевалась – не во что было, сюда же она прилетела драконом.
– Ага, – совсем как Листик ответила Милисента, девушки засмеялись. Отсмеявшись, Листик показала куда-то в глубь кустов и спросила:
– А там? Там, Мил, что ты видишь?
– Ой, кто это? А ну вылазь!
Из кустов вылезло существо, напоминавшее брауни, только его шерсть была грубее и какого-то грязно-ржавого цвета, темные, глубоко посаженные глаза смотрели очень испуганно. Существо скривилось и запричитало:
– Ой, Хозяйка, не губи-и-и… Дети малые плачут, голодные, некормленые-э-э… Пропадут малыши-и-и… Не со зла мы то колесо съели-и-и, от голода-а-а! Не было на нем защитных ча-а-ар! Людишки жадные-э-э… Поскупились!
– Так не только колесо, но и ось вы тоже съели!
– Хозяйка-а-а! Не губи-и-и!
– Не ной! – строго сказала Листик. – Сейчас я над тобой суд творить буду, строгий, но справедливый!
– Кто это? – спросила Милисента.
– Ржавик, – ответила Листик, – они всегда железо грызут, только живут вот в диких местах, люди их чарами отгоняют.
– Это корозлин, они дальние родственники гремлинам. Только те грызут разные механизмы, чем сложнее – тем вкуснее, а эти простое железо. Если не чистить и не защищать заклинаниями, то железная вещь как бы ржавеет, только очень быстро. Железный обод колеса за ночь в труху превращается, видно, у кого-то погрызли недавно, – пояснила Саманта.
