И в этом мире те твари, вместе с возглавляющим их чудовищем, продолжали преследовать род. Но мир – это не переход, и роду удалось оторваться от погони, уйдя в горы. Вот только в горах сиашеисс совсем не умеют жить – охотиться тяжело, да и не растет ничего такого, что бы могло обеспечить питание. На обессилевших сиашеисс и тут продолжались нападения, но, к счастью, это были не прежние твари с крысиными хвостами. Сначала напали существа, похожие на ожившие большие камни. Однако Гиашо-со, Ишша-си и Ушша-си их удалось отогнать. Но, судя по поведению нападавших, то были дикари, теперь же на стоянку рода вышли хуманы, явно шедшие по следу. А если они шли по следу, то вряд ли с добрыми намерениями.
Уйти обессилевшим сиашеисс не представлялось никакой возможности, и воины рода выдвинулись, чтобы атаковать преследователей. Воинов оставалось всего трое – один мужчина, даже не мужчина, а юноша, и две девушки, которые и воинами-то еще не были, а только учениками. Они уцелели только потому, что были очень молоды и во время прохода по межмировому переходу шли в головном дозоре. Теперь они были единственной надеждой рода. Атаку начал Гиашо-со, он атаковал, как казалось, самого большого, сильного и опасного противника и с легкостью отбросил того, но заступивший дорогу маленький хуман, который вроде как не представлял никакой опасности, сумел остановить воина рода. Мало того что остановил, он связал его боем, дав остальным хуманам время приготовиться. Среди тех оказалось много сеири-са, и они создали мощную защиту, которую Вишасса не могла преодолеть, а если хуманы еще и атакуют, то одна Вишасса может не выстоять. Поэтому Старшая Мать рода подозвала к себе оставшихся сеири-са, и они вместе начали выплетать защиту. Ишша-си и Ушша-си приготовились атаковать хуманов, но Старшая Мать медлила, не давая команды, что-то не позволяло ей это сделать, что-то было не так! И когда она решилась дать сигнал к атаке, дорогу воинам-девушкам сиашеисс заступила молодая женщина хуман, даже не хуман, а темный алив. С ними сиашеисс сталкивались раньше. Темные аливы были опасными бойцами и сильными сеири-са, и этот темный алив, вернее, женщина народа алив не составляла исключения, она вызвала сеири-гра, засветившееся темным пламенем на лезвиях ее мечей, и прошипела на всеобщем:
– Не лезззсссь!
Это на мгновение отвлекло внимание Вишассы от схватки, когда же Старшая Мать снова глянула туда, Гиашо-со уже лежал под большим каменем, поверженный сильным ударом и скованный заклинанием холода. А маленький хуман – это была девушка, даже девочка! – весело улыбалась, растянув губы в широчайшей улыбке. Вишасса поняла, что казалось ей странным. Это было не странным, это было страшным! На нее, улыбаясь, смотрела Повелительница! Старшая Мать опустила руки и всхлипнула, она поняла, что остатки рода уже не спасет ничто! Спустя пару мгновений это поняли и сеири-са, и девушки-воины. Они повторили всхлип Вишассы.
– Не убивай его! Прошу тебя! Возьми мою жизнь! Только не убивай его! – К лежащему Гиашо-со бросилась молоденькая сиашеисс. Она упала рядом с ним, можно сказать что на колени, и, обняв поверженного воина, всхлипывая, стала гладить того по голове. Несмотря на всю трагичность ситуации, Старшая Мать отметила, что Хиссу не атаковали, а Повелительница смотрит на нее даже с некоторым сочувствием. Потом Повелительница повернулась к Вишассе и сказала на языке сиашеисс:
– Выходите! Чего там затаились?
Вишасса покорно вышла и приняла позу подчинения:
– Я и мой род покоряемся Повелительнице! Повелительница вправе назначить нам любое наказание, если это будет смерть – мой род примет ее достойно.
Повелительница как-то недовольно скривилась, у Старшей Матери сжалось сердце, сейчас Повелительница огласит свой приговор, и, скорее всего, это будет-таки смерть! Ведь на Повелительницу напали, и она в своем праве. Повелительница скривилась еще больше и как-то очень обиженно спросила:
– Почему этот твой, – кивок в сторону лежащего воина, – напал на нас? Хотел со мной подраться? Тогда зачем было бить Ыргиза?
Вишасса ничего не поняла, она только растерянно моргала. Но тут на Повелительницу накатил вал, состоящий из детей сиашеисс, – все сорок два ребенка, вырвавшись из-под опеки уцелевших матерей, кинулись к Повелительнице, они громко жаловались и плакали. Повелительница, вместо того чтобы разгневаться и наказать дерзких, подхватила самого маленького на руки, который и ходить-то толком не мог, но полз довольно быстро, и что-то громко и отчаянно закричала остальным хуманам, тоже замершим и наблюдавшим за происходящим.
Магистр Захарус с зубовным скрежетом отдал команду к отходу, но при этом он не сводил глаз с двух орков и трех эльфов, собравшихся принести себя в жертву для спасения остальных. Шестой была Листик, к какому виду разумных отнести девочку – магистр уже не знал. То, что она не человек, – это было уже давно понятно. Захарус моргнул, в этот момент все и произошло – раздался громкий хлопок, и всадник, сражавшийся с Листиком, отлетел к большому валуну и приложился об него спиной. Магистр Захарус пораженно замер: те, кого он принимал за всадника и коня, оказались одним существом. Выше пояса это был мужчина, вернее, юноша, уж очень он молодо выглядел, а вот ниже… ниже это была змея, толщиной с взрослого человека и примерно трех с половиной метров длины. Змеиное тело было покрыто крупной чешуей серого цвета, верхняя половина тоже была чешуйчатой, но чешуйки были очень мелкие, почти незаметные. Увиденное настолько поразило магистра, что он на пару мгновений растерялся и застыл на месте. Также застыли и остальные студенты. Среди них прокатился шепот:
– Змеелюд! Наг! Шаиск! Людозмей!
Это были разные названия легендарного народа людей-змей, о котором сохранились упоминания только в старых хрониках. Еще были свидетельства путешественников между мирами, которые сталкивались с представителями этого народа, но они были очень редки и больше напоминали выдумку. А тут живой представитель этого легендарного народа, хотя может, уже и не живой – уж очень сильно его приложила Листик. Магистр с сожалением посмотрел на неподвижно лежащего змеелюда, его же можно было опросить, поисследовать каким-то другим образом, а тут остается разве что препарировать. Захарус растерянно посмотрел на эл Минэтэйниона, у того на лице читались те же чувства. Поверженный змеелюд шевельнулся – все-таки он был не мертвый, а только сильно ударенный. Из-за каменной гряды, перед которой стояла Ирэн, выскочил еще один змеелюд и бросился к своему лежащему собрату. Он опустился рядом с лежащим, положил голову того на свернувшуюся кольцами нижнюю часть своего тела и громко зашипел, обращаясь к Листику. Листик на этого, вернее, эту змеелюдку – у нее верхняя часть тела явно была женской – посмотрела вроде даже как с сочувствием. Потом змеелюдка, повернувшись к скальной гряде, что-то раздраженно зашипела. Оттуда выползла еще одна змеелюдка, постарше первой, хотя то, как эта змеелюдка передвигалась, трудно было назвать ползанием, скорее – грациозным скольжением. Выползшая змеелюдка, или змеелюдина, – Захарус даже не знал, как называть женских особей этого народа, – приняла позу, явно свидетельствующую об уважении или даже подчинении Листику, и что-то зашипела. Девочка зашипела в ответ, как-то обиженно зашипела, змеелюдка явно растерялась. Хоть она и была покрыта мелкой серебристой чешуей, но мимика у нее была довольно выразительна. Развернувшиеся события были настолько необычны, что наблюдавшие за всем этим участники забыли о возможной опасности нападения со стороны этих странных существ на отряд. Поэтому случившееся далее было для магистров и студентов полной неожиданностью, но, судя по реакции змеелюдки, это было неожиданностью и для нее. Из-за камней, из-за спины змеелюдки на Листика устремилась толпа маленьких змеелюдов, или змеелюденков? Там были, если судить по внешнему виду, как девочки, так и мальчики, уже почти подростки и очень маленькие. Если те, кто постарше, грациозно скользили как взрослые змеелюды, то маленькие ползли, помогая себе руками. Из всех, кто присутствовал при этом, не растерялась одна Листик, она подхватила на руки самого маленького и громко закричала, обращаясь к магистрам и студентам:
