– Помогите же! Дети очень голодные! Их надо накормить!
Первым опомнился магистр эл Минэтэйнион, он начал громко командовать, и, подчиняясь ему, студентки быстро стали доставать саморазогревающиеся пайки из своих рюкзаков, к ним присоединилась и часть студентов-мужчин, остальные стали устанавливать треноги, вешать на них котелки, наливать туда воду из фляг и разжигать под ними магический огонь. Работа кипела, все оказались при деле, возможная опасность была забыта. К Листику присоединились Ирэн и Миримиэль, у них на руках тоже оказались маленькие змеелюды. Вслед за малышами из-за камней высыпали женщины-змеелюды, они тоже приняли участие в общей суете, и их тоже накормили, увидев, какими глазами они смотрят на еду.
Старшая Мать смотрела, как хуманы, повинуясь команде Повелительницы, готовят еду и кормят сиашеисс. Тем же из сиашеисс, кто был ранен, оказывают помощь, даже Гиашо-со, хотя он напал первым и дрался с Повелительницей, впрочем, он был не так уж сильно ранен, просто сильно ударился об камень, да еще и находился потом некоторое время под воздействием замораживающего заклинания. Помощь ему оказывали хуман и алив. Алив был какой-то странный, необычный. Причем таких аливов было еще несколько – как юношей, так и девушек. Тех двоих, что оказывали помощь Гиашо-со, слушались остальные, даже Повелительница, что вызвало сильное удивление у Вишассы. Но потом старший из хуманов подошел к продолжающей тетешкать на руках самого маленького из детей Повелительнице и что-то спросил. Спросил на всеобщем, Старшая Мать услышала лишь обрывок фразы – старший хуман интересовался тем, что Повелительница намерена делать дальше. Та что-то быстро ответила, хуман кивнул и без возражений отошел. После его команды часть этих, и хуманов, и аливов, и еще один, тот, что не хуман и не алив, который первым подвергся нападению Гиашо-со, но теперь пришел в себя, стали ставить палатки, явно разбивая лагерь. Вишасса удовлетворенно кивнула, все стало на свои места. Повелительница была слишком молода, поэтому командовали самые старшие из этих странных пришельцев. Но если надо было что-то сделать, то все равно они обращались за позволением к Повелительнице. Вот только непонятно было, почему все-таки командуют мужчины, а не женщины? Разве у этих не было никого, кто был бы достойным стать Старшей Матерью? Ведь всем известно, что мужчины не умеют руководить, могут только командовать в сражении, и то не всегда умело, женщина и это делает лучше!
Гиашо-со пришел в себя. У него болело все тело, от головы до кончика хвоста, это было странно, вроде по голове его не били, по хвосту тоже. Тут Гиашо-со вспомнил: он же сражался, а теперь лежит! Получается, его противник победил! Тогда почему враг его не убил? Взял в плен? Но вроде руки свободны. Гиашо-со открыл глаза, вокруг сновали хуманы и еще какие-то двуногие, в их суете принимали участие и сиашеисс. А дети… дети были в окружении хуманов, некоторых из детей хуманы держали на руках. Выходит, эти странные хуманы взяли остатки рода в плен? Гиашо-со попытался вскочить, но у него это не получилось, тело отказалось его слушаться, да еще и сильно заболело при этом. Ласковый голос, пытавшийся быть строгим, раздавшийся у него над головой, приказал:
– Лежи, лежи! После ледяного удара надо лежать! Листик сказала, что это скоро пройдет, но надо полежать!
Гиашо-со скосил глаза и задохнулся от счастья, его голова лежала на свернутом кольцом хвосте Хиссы, девушки, в которую Гиашо-со был влюблен, но девушка только фыркала, когда молодой воин пытался оказывать ей знаки внимания, а тут… Но долг прежде всего! Поэтому Гиашо-со, превозмогая боль, спросил:
– Что произошло? Нас взяли в плен?
– Нет, нам помогают. Повелительница приказала. Всех уже накормили, оказали медицинскую помощь. Тебе тоже. Тебя Повелительница победила, – ответила девушка. Но Гиашо-со мало что понял, поэтому снова спросил:
– Какая Повелительница? Как я мог драться с кем-то из Повелителей, он бы меня сразу размазал!
– Вон она, смотри! Видишь! – Хисса показала на детей, которые стояли кучей и сейчас восторженно вопили.
Маленькая девушка-хуман, скорее девочка, надула большой пузырь. Пузырь имел вид изумрудного дракона, он невысоко поднялся над детворой и теперь, переливаясь всеми оттенками зеленого цвета, махал крыльями. Дракон действительно был точь-в-точь как Крылатый Властитель. Но при чем здесь это жалкое подобие действительного Повелителя? Гиашо-со хотел было спросить у Хиссы, где же Повелитель, но тут эта девочка повернулась и посмотрела на него. Гиашо-со похолодел – это был тот самый маленький хуман, с которым он дрался. Теперь понятно, почему молодой воин рода, пусть еще не очень опытный, но очень хорошо обученный, не смог победить своего мелкого противника. Да что победить, не смог ни разу достать мечом! А вот этот хуман мог своими короткими ножами не то что достать, а просто порезать Гиашо-со на ленточки. Во время схватки воин это чувствовал, это его сильно злило. Злило, но не насторожило! Гиашо-со пристыженно опустил глаза, он дрался с Повелительницей! И она давала ему возможность осознать то, на кого он напал! Осознать свою ошибку! А он не понял, и Повелительница разгневалась и наказала его! Одно утешало: что если Повелительница его сразу не убила, то, может, и дальше убивать не будет. Сделает своим рабом. Но тогда он с Хиссой никогда уже не сможет быть вместе. Гиашо-со с грустью все это рассказал девушке, закончив словами:
– Хисса, я люблю тебя, но теперь нам никогда не быть вместе! Повелители никогда не прощают такой дерзости!
– Почему? Почему нам не быть вместе? Я ведь тоже люблю тебя! – Девушка еще сильней прижала к себе поникшую голову воина.
– Потому что Повелители очень жестоки, и какая разница – Повелитель или Повелительница! Она накажет меня за дерзость и разлучит нас! Прости меня, Хисса!
– Глупенький, хоть и воин, – ласково сказала девушка, потом громко позвала: – Листик! Листик!
Повелительница, воспользовавшись тем, что внимание детей было сосредоточено на зеленом драконе, выскользнула из их окружения и подошла к валуну, у которого сидела Хисса, поддерживавшая голову Гиашо-со.
– Что? Ему стало хуже? Я же вроде не сильно ударила, – произнесла Повелительница извиняющимся тоном.
– Нет, все в порядке! Только он очень глупый! – заявила Хисса.
– Почему? – удивилась Повелительница. – Вроде я его по голове не била! Или он таким всегда был?
Хисса засмеялась и пересказала Повелительнице все догадки и опасения Гиашо-со.
– Ыратх фырарт и грымуз! Прыдрам в хрыпыр уралам! – громко сказала Повелительница на незнакомом языке, Гиашо-со сжался – а что, если это заклинание, и Повелительница решила все-таки его наказать! Девушка, темный алив, находившаяся рядом, услышав произнесенное Повелительницей, стала что-то ей строго выговаривать, а смутившаяся Повелительница начала оправдываться. Это окончательно сбило Гиашо-со с толку. Он непонимающе смотрел на обеих девушек. Повелительница что-то быстро рассказывала на всеобщем девушке-аливу, показывая на воина рукой. Гиашо-со немного знал всеобщий, но тут он отличался от общепринятого, и разговор велся очень быстро, воин только понял, что говорят о нем. Девушка-алив улыбнулась и сказала с гортанным акцентом на языке сиашеисс:
– Никто вас разлучать не будет, и наказывать тоже!
– А вот и накажу! – неожиданно заявила Повелительница. – Если этот глупый воин обидит такую замечательную девушку, да-да, Хисса, если он тебя обидит, – накажу!
Повелительница погрозила воину пальцем, а когда тот посерел от испуга, показала ему язык и побежала назад к детям.
В темном небе уже зажглись звезды. Горящие костры немного разгоняли мрак. Вокруг них, разбившись на группы, сидели люди и сиашеисс. Языковый барьер уже не был препятствием для общения, тем более что Листик и Ирэн знали язык сиашеисс и теперь шипели как настоящие змеелюды, переводя вопросы и ответы. Вообще, язык сиашеисс – не сплошное шипение, просто в нем много шипящих. А язык хуманов, очень похожий на всеобщий, знали несколько сиашеисс. Палатки, которые ставили хуманы, – к хуманам сиашеисс отнесли всех членов отряда академической экспедиции: и людей, и эльфов, и орков, – эти палатки были предназначены для детей. Маленькие накормленные сиашеисс уже спали. Хотя двое самых старших устроились у костра рядом с Листиком, и матери рода не решились их оттуда прогнать.
